В рамках дела о банкротстве Анны Малаховой (Прокопенко) должник обратился в суд с заявлением об исключении из конкурсной массы жилого дома общей площадью 248,2 кв. м, земельного участка и гаража, которые являются единственным пригодным жильем для него и членов его семьи. Индивидуальный предприниматель Инна Ковылина, являющаяся кредитором должника, обратилась в суд с заявлением об ограничении исполнительского иммунитета на спорное имущество, считая его излишним. Суд первой инстанции, с которым согласилась апелляция, удовлетворил заявление должника. Суды исходили из того, что спорное жилье не является избыточным для совместного проживания должника и членов его семьи, а экономический эффект от его реализации с учетом расходов достигнут не будет. Арбитражный суд Северо-Кавказского округа с кассационной жалобой оставил судебные акты без изменения, указав, что признание гражданина банкротом означает, что арбитражный суд обязан соблюсти лишь минимально возможный стандарт обеспечения достаточной жизнедеятельности должника (дело А53-35941/2019).
Фабула
В рамках дела о банкротстве Анны Малаховой (Прокопенко) должник обратился в Арбитражный суд Ростовской области с заявлением об исключении из конкурсной массы принадлежащих ему жилого дома общей площадью 248,2 кв. м, земельного участка площадью 502,9 кв. м и гаража площадью 40,2 кв. м, расположенных в г. Таганроге, ссылаясь на то, что данное имущество является единственным пригодным жильем для него и членов его семьи.
Кредитор должника, ИП Инна Ковылина, обратилась в суд с заявлением об ограничении исполнительского иммунитета на указанное имущество, полагая его излишним. По мнению кредитора, должник не предпринимает мер по погашению долгов, в связи с чем экономически целесообразно реализовать спорное домовладение с предоставлением должнику замещающего жилья.
Суд первой инстанции, с которым согласилась апелляция, удовлетворил заявление должника. Спорное имущество было исключено из конкурсной массы.
ИП Инна Ковылина обратилась в Арбитражный суд Северо-Кавказского округа с кассационной жалобой. По мнению заявителя, суды не учли, что собранием кредиторов принято решение о признании спорного имущества должника роскошным жильем и предоставлении ему замещающего жилья.
Кредитор указал, что во исполнение данного решения он приобрел два замещающих жилья для должника и членов его семьи, отвечающих всем необходимым требованиям. Кроме того, по мнению кредитора, суды не приняли во внимание, что должник предпринимал меры по выводу спорного имущества с помощью аффилированных лиц, чем мог причинить имущественный вред кредиторам.
Что решили нижестоящие суды
Арбитражный суд Ростовской области исходил из того, что спорный жилой дом является единственным жильем для должника и членов его семьи. Суд установил, что кроме указанного домовладения должник и члены его семьи не имеют иного жилого помещения для постоянного проживания.
Оценив доводы кредитора о наличии у спорного дома признаков роскошного жилья, суд первой инстанции назначил судебную экспертизу, по результатам которой пришел к выводу, что, несмотря на превышение общей площади дома над минимальными нормативами, данное обстоятельство само по себе не может являться безусловным основанием для реализации механизма предоставления замещающего жилья. При этом суд учел, что в доме проживают и зарегистрированы пять человек — должник и члены его семьи.
Апелляционный суд также принял во внимание заключение проведенной по делу судебной экспертизы и указал, что формальный подход к оценке соответствия жилого помещения минимальным нормативам без учета конкретных обстоятельств дела не отвечает сформировавшимся в судебной практике требованиям о наличии реального экономического смысла в замещении жилья при сохранении базового уровня жизни должника и членов его семьи.
Что решил окружной суд
Арбитражный суд Северо-Кавказского округа не нашел оснований для отмены судебных актов нижестоящих инстанций и оставил их без изменения.
Признание гражданина банкротом и введение процедуры реализации имущества означает, что арбитражный суд при рассмотрении вопроса об исключении имущества гражданина из конкурсной массы обязан соблюсти лишь минимально возможный стандарт обеспечения достаточной жизнедеятельности должника.
Суды первой и апелляционной инстанций достаточно подробно исследовали обстоятельства дела, оценили имеющиеся доказательства и пришли к верному выводу о том, что спорное домовладение не может быть признано роскошным жильем.
Арбитражный суд Северо-Кавказского округа подчеркнул, что суды нижестоящих инстанций правомерно приняли во внимание факт проживания и регистрации в спорном жилом помещении пяти человек — должника и членов его семьи. Данное обстоятельство, по мнению суда округа, свидетельствует об отсутствии явного несоответствия площади занимаемого должником и его семьей дома принципу разумности, а также не позволяет отнести указанный дом к категории элитного жилья.
Доводы заявителя кассационной жалобы о принятии собранием кредиторов решения о признании спорного имущества роскошным жильем и приобретении для должника замещающих жилых помещений не опровергают выводы нижестоящих судов. Сам по себе факт наличия соответствующего решения собрания кредиторов не подтверждает чрезмерности спорного дома для семьи должника, а в случае его продажи — соразмерности потенциальной выручки и удовлетворения требований кредиторов с учетом необходимых издержек.
Кассационный суд согласился с выводами нижестоящих инстанций о том, что само по себе превышение общей площади спорного жилого дома над минимальными нормативами предоставления не может являться безусловным основанием для реализации механизма предоставления должнику и членам его семьи замещающего жилья. При этом окружной суд отметил, что такой формальный подход не учитывает сформировавшиеся в судебной практике требования о наличии реального экономического смысла в замещении жилья при сохранении базового уровня жизни гражданина-банкрота и лиц, находящихся на его иждивении.
Относительно доводов кредитора о совершении должником действий по выводу спорного имущества путем его дарения аффилированному лицу окружной суд отметил, что данные обстоятельства были предметом исследования судов при рассмотрении вопроса о признании соответствующей сделки недействительной. Вместе с тем, по мнению суда округа, сам по себе факт недобросовестного поведения должника при совершении данной сделки не является безусловным основанием для неприменения в отношении возвращенного в конкурсную массу имущества исполнительского иммунитета.
Итог
Арбитражный суд Северо-Кавказского округа оставил без изменения акты нижестоящих судов по делу о банкротстве Анны Малаховой (Прокопенко), которыми требование должника об исключении из конкурсной массы принадлежащего ему жилого дома, земельного участка и гаража было удовлетворено.
Почему это важно
Денис Быканов, партнер АБ «Павлова, Голотвин, Быканов и партнеры», доцент Финуниверситета, отметил, что на примере данного дело очевидно, что критерий «роскошного жилья» должника, выработанный ранее Конституционным судом, требуется уточнять в каждом конкретном случае.
В данном споре доля (½) должника в праве собственности на дом (площадью 248 кв. м, оцененный с участком и гаражом в 14 млн руб.) признана недостаточной для определения ее в качестве «избыточной». Не помогло даже то обстоятельство, что кредитор, ходатайствовавший о продаже единственного жилья должника, приобрел два замещающих жилья. Кассация справедливо отметила, что признание недействительным дарения своей дочери иного имущества (с помощью которой должник пытался уменьшить свою конкурсную массу) не связано с вопросом исполнительского иммунитета в отношении единственного жилья, в котором семья должника из пяти человек проживала задолго до подачи заявления о банкротстве.
По словам Дениса Быканова, суд также указал на необходимость соблюдения баланса прав должника и кредиторов, а также на несоответствие критериям, при которых возможен отказ в применении исполнительского иммунитета, определенным Постановлении КС РФ от 26.04.2021 № 15-П по жалобе Ревкова И. И. (обеспечение семьи жильем по нормам не ниже соцнайма в том же поселении, учет соотношения стоимости жилья с величиной долга; либо приобретение единственного жилья в результате злоупотребления должника).
«В судебном акте сделан важный вывод, что отличие общей площади дома от минимальных нормативов предоставления в большую сторону само по себе не может являться безусловным основанием для реализации механизма предоставления замещающего жилья», — отметил он.
Екатерина Антипенко, партнер, руководитель практики разрешения споров юридической компании N.A. Legal, отметила, что на настоящий момент судебная практика по предоставлению замещающего жилья при банкротстве все еще формируется.
Данное постановление объединило в себе сразу несколько наиболее спорных вопросов по этой категории споров: оценка целесообразности реализации объекта с учетом всех обстоятельств, связанных с его владением, а также возможность распространения исполнительского иммунитета на объект, который должник ранее пытался вывести из конкурсной массы. Суды исследовали обстоятельства достаточно подробно, оценили, возможен ли раздел земельного участка, выявили проживающих в жилом помещении и приняли во внимание их интересы. Выводы судов представляются обоснованными, ведь конституционное право на жилище должник имеет даже в случае, если предпринимал попытки сокрытия имущества. Подобная практика имелась и ранее.
По словам Екатерины Антипенко, оценка судами баланса между усилиями, направленными на продажу, и последствиями для семьи должника, с одной стороны, и возможного экономического эффекта от продажи для кредиторов — с другой, также является необходимой в таких спорах.
«Постановление обоснованно и с высокой долей вероятности останется в силе при обжаловании в ВС РФ», — пояснила она.
Ксения Малмыгина, юрист корпоративной практики Nordic Star, отметила, что в деле Малаховой (Прокопенко) АС Северо-Кавказского округа вместе с нижестоящими инстанциями продемонстрировали взвешенный и вдумчивый подход к оценке наличия оснований для замещения жилья, в отношении которого кредиторами сделано предположение о его роскошном характере.
Отметим, что возврат спорного имущества в собственность должника стал следствием оспаривания договора дарения между должником и ее дочерью. То есть в данном случае кредиторы вложили изрядный объем ресурсов в возможность реализовать этот объект.
По словам Ксении Малмыгиной, этот спор можно считать примером, где представлены почти все ключевые вопросы, связанные с «роскошностью» жилья:
экономическая целесообразность реализации с учетом незначительного превышения нормативной площади на человека и нахождения объекта в общей собственности супругов;
оценка роли необходимости соблюдения личных прав должника и членов его семьи (в том числе на достойную жизнь и достоинство личности);
роль того обстоятельства, что замещающее жилье уже приобретено кредитором;
оценка предполагаемой недобросовестности должника, связанной с попыткой вывести объект из своей имущественной сферы;
выявление баланса интересов кредиторов и должника / членов его семьи.
«Необходимо отметить активную роль судов в сборе доказательств, на которые можно было бы опереться: обязание органа опеки установить условия содержание несовершеннолетних детей должника в спорном доме, истребование сведений о прикреплении их к медицинским учреждениям, а также назначение экспертизы по ключевым вопросам "роскошности": о рыночной стоимости объекта и о возможности произвести его раздел в натуре», — отметила Ксения Малмыгина.
По словам Ксении Малмыгиной, с учетом всего массива собранной информации суды обоснованно применили ключевое для подобной категории дел разъяснение Верховного суда, данное в п. 39 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 13.10.2015 № 45, о необходимости соблюдения баланса между правами (в том числе неимущественными) должника и кредиторов.
«Как видно из постановления, поискам судами реального положения дел кредитор противопоставил формальный подход: площадь на члена семьи превышает нормативную, замещающее жилье уже куплено, а спорный объект был предметом оспоренной сделки. Последний довод заслуживает внимания: суды отметили, что сам по себе факт оспаривания не влечет автоматически прекращения имущественного иммунитета, тем более что была установлена цель заключения сделки — сохранение имущества внутри семьи должника, что не привело суд к выводу о недобросовестности», — рассказала она.
С учетом всех обстоятельств дела победа в этом споре сущностного подхода над формальным представляется логичной с учетом практики Верховного суда по этой категории споров, подытожила Ксения Малмыгина.
