Евгений Благообразов

В целом, компании всех отраслей демонстрировали аналогичную динамику — большая часть компаний в среднем сначала оказывалась в имущественном кризисе и фиксировала наступление неплатежеспособности, которое переходило в объективное банкротство и, как итог, регистрацию дел о банкротстве – как мне кажется, данный подход обусловлен следующим: во-первых, субъективный фактор: не готовность бенефициарных владельцев «останавливать» бизнес до самого последнего момента, так как всегда остается надежда на то, что ситуация изменится. Имущественный кризис и наступление неплатежеспособности (т.е. недостаточности имущества/денежных средств для удовлетворения требований всех кредиторов), несмотря на риск дальнейшего привлечения бенефициаров к субсидиарной ответственности по долгам компании, зачастую не является достаточным фактором для обращения в суд с заявлением о признании себя банкротом, в связи с планами/прогнозами выхода из кризисной ситуации и восстановлению платежеспособности. Во-вторых, анти-правовой фактор: при появлении признаков имущественного кризиса и фиксирования наступления неплатежеспособности многие компании не торопятся обращаться в суд с заявлением о признании себя банкротом, используя время для отчуждения активов, выжидая период, по истечении которого риск признания сделок по отчуждению активов будет минимальным.

Рейтинг необходим и полезен, но для определения кандидатур АУ при назначении в банке будут учитываться еще критерии с нашей стороны такие как опыт работы с банком, регион присутствия и др.

По сути, на залогодержателя перекладывается бремя должника по уплате налога за счет средств от реализации залога, который являлся гарантом погашения задолженности залогодержателя, что недопустимо ни с точки зрения права, ни с точки зрения разумных экономических отношений. Как верно указал Сбербанк, привилегированное положение налоговых органов не имеет объективного и разумного оправдания, фактически являясь формой дискриминации залоговых кредиторов, преимущественное право которых оказывается ограниченным или полностью нереализуемым.

Хочется надеяться, что в рамках данного дела Верховный суд РФ сформулирует критерии допустимого пожертвования в преддверии банкротства. Такое допустимое пожертвование в преддверии банкротство должно обеспечивать баланс интересов добросовестного получателя пожертвования с одной стороны и кредиторов должника — с другой.

Данное дело отражает важные практические аспекты применения на практике правовой позиции Конституционного суда РФ, сформулированной в Постановлении от 26.04.2021 № 15-П «По делу о проверке конституционности положений абзаца второго части первой статьи 446 ГПК РФ и пункта 3 статьи 213.25 ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" в связи с жалобой гражданина И. И. Ревкова». Особый интерес вызывает позиция суда о том, что при решении вопроса, связанного с отказом в предоставлении исполнительского иммунитета должнику, должны учитываться интересы членов семьи должника.