Фабула
В марте 2021 года суд признал Александра Маркова банкротом (дело А60-46386/2020). Через некоторое время финансовый управляющий должника попросил суд утвердить положение о порядке, сроках и условиях продажи имущества – участка площадью 919 кв. м с жилым домом площадью 363 кв. м в Екатеринбурге. В свою очередь, Марков попросил суд исключить участок и дом из конкурсной массы как единственное жилье.
Суд первой инстанции отклонил заявление должника и утвердил положение о продаже недвижимости, предложенное ФУ. Напротив, апелляция исключила дом с участком из конкурсной массы. После чего ФУ и конкурсный кредитор Никита Кленогин пожаловались в окружной суд.
Что решили нижестоящие суды
Суд первой инстанции исходил из того, что должник и члены его семьи предпринимали действия по отчуждению этого актива в пользу заинтересованных лиц, в том числе в период проведения процедуры реализации.
Также суд принял во внимание решение собрания кредиторов о покупке должнику замещающего жилья стоимостью не более 6 млн рублей и отсутствие возражений лиц, участвующих в деле, относительно установления размера начальной цены продажи спорного имущества.
Апелляционный суд, повторно рассмотрев дело, установил, что участок был приобретен супругой должника Елены Марковой в 2010 году у Администрации Екатеринбурга.
Ранее данный участок использовался на условиях аренды в связи с нахождением на нем объекта незавершенного строительства, до этого (на период строительства) – на правах субаренды.
Жилой дом на спорном участке, а также инженерные коммуникации возводились на условиях долевого участия в строительстве. Источником для финансирования строительства дома и участия в долевом строительстве являлись деньги от продажи иного имущества. По окончании строительства (согласно техническому паспорту год постройки дома – 2003) право собственности на жилой дом было зарегистрировано за Марковой в 2009 году и на участок в 2010 году.
Поскольку супруги Марковы находились в браке, на участок и дом распространяется режим общей совместной собственности супругов.
Семья Марковых до сих пор проживает в спорном жилом доме, обе дочери должника выросли, вышли замуж, у старшей дочери двое несовершеннолетних детей. Кроме того, ни должник, ни его супруга и дочери не имеют какого-либо иного помещения, пригодного для проживания.
Помимо прочего, суд принял во внимание пояснения должника, согласно которым в спорном жилом доме фактически проживают: сам должник, его супруга, первая дочь должника с супругом и двумя несовершеннолетними детьми, а также вторая дочь должника с супругом.
Заключив о том, что исторически жилой дом был построен и земельный участок приобретен для проживания семьи должника, и в спорном доме проживает уже третье поколение семьи Марковых, приняв во внимание размер жилой площади (130,4 кв. м), учитывая, что на каждого члена семьи должника приходится по 16,3 кв. м жилой площади (45,4 кв. м общей площади), что, в свою очередь, не может свидетельствовать о том, что спорный жилой дом обладает признаками «роскошного» жилья, даже если учесть только зарегистрированных в доме членов семьи должника Маркова (6 человек), жилая площадь на каждого члена семьи составит 21,7 кв. м и общая – 60,5 кв. м, суд апелляционной инстанции распространил на дом и участок исполнительский иммунитет.
Что думает заявитель
Финуправляющий отметил, что положения статьи 446 ГПК РФ в отношении дочерей супругов Марковых неприменимы, поскольку до 09.07.2019 они не владели долями в спорном доме.
Отчуждение в пользу дочерей недвижимого имущества состоялось уже в момент их совершеннолетия, а обязанность наделения долями совершеннолетних детей у родителей отсутствует.
Должник, заявляя довод о том, что спорный дом является единственным жильем, пытается избежать ответственности за возникновение долгов, а действия должника и членов его семьи направлены на искусственное создание ситуации с единственным пригодным для проживания жильем.
Конкурсный кредитор Никита Кленогин указал, что на спорном участке находятся два нежилых строения, которые используются должником для ведения собственного бизнеса и для сдачи их в аренду третьим лицам, данные нежилые строения за собственником участка не зарегистрированы.
Апелляция, исключив участок из конкурсной массы должника, фактически лишил управляющего и кредиторов возможности обращения в суд с заявлением о принудительной регистрации нежилых строений за собственником участка для последующей их оценки и обращения взыскания.
Доводы должника о том, что в спорном жилом доме проживают восемь человек, шесть из которых в нем зарегистрированы, ничем не подтверждены. Действия должника и членов его семьи по отчуждению имущества направлены на искусственное создание исполнительского иммунитета для спорного жилого дома.
Что решил окружной суд
Суд округа напомнил, что в отношении совершеннолетних граждан действующее законодательство не содержит каких-либо ограничений признания их бывшими членами семьи собственника жилого помещения, в том числе их родителя, при фактическом прекращении между ними семейных отношений, которое в силу норм жилищного законодательства связывается с прекращением совместного проживания и ведения общего хозяйства.
Однако суд апелляционной инстанции при рассмотрении спора, установив, что дочери должника (1998 и 1991 года рождения), являются совершеннолетними, создавшими свои семьи, не установив факта нахождения их на иждивении должника, преждевременно, без полного и всестороннего исследования обстоятельств дела и представленных доказательств, пришел к выводу о совместном ведении хозяйства должником и членами его «большой семьи» при общем бюджете.
Сам по себе факт наличия регистрации в спорном жилом доме указанных лиц не является достаточным для признания их членами одной семьи, равно как и не свидетельствует о фактическом проживании их (и супругов дочерей) по данному адресу, о ведении всеми указанными лицами совместного с должником хозяйства при общем бюджете.
Суд округа напомнил, что с учетом сформировавшихся подходов бремя доказывания тех или иных фактов должно возлагаться на ту сторону спора, которая имеет для этого объективные возможности и, исходя из особенностей рассматриваемых правоотношений, обязана представлять соответствующие доказательства в обоснование своих требований и возражений.
При этом кредиторы (в данном деле два кредитора: Никита Кленогин и уполномоченный орган) объективно ограничены в возможности опровержения факта совместного проживания указанных лиц в спорном доме, поэтому предъявление к ним высокого стандарта доказывания привело бы к процессуальному неравенству. Им достаточно указать на наличие существенных сомнений относительно совместного проживания указанных лиц и ведения ими совместного хозяйства. В то же время должник и указанные выше лица не лишены возможности представить в суд прямые и косвенные доказательства, опровергающие сомнения в реальности данных обстоятельств, поскольку в рамках спорного правоотношения они объективно обладают большим объемом информации и доказательств, чем кредиторы. Предоставление дополнительного обоснования и доказательств не составляет для них какой-либо сложности.
В ходе рассмотрения данного обособленного спора кредитор Кленогин заявлял доводы об отсутствии в материалах дела объективных доказательств, подтверждающих фактическое проживание в спорном доме указанных лиц, имеющих в нем регистрацию, в том числе учитывая, что супруги обеих дочерей должника имеют постоянную регистрацию по другим адреса в Екатеринбурге, ведения данными лицами совместного хозяйства с использованием общего бюджета.
Однако данные доводы полно и всесторонне судами не исследованы и не получили соответствующей правовой оценки. В то же время установление круга лиц, фактически проживающих в спорном объекте, их статуса влияет на результат рассмотрения спора, поскольку количество членов семьи, проживающих в доме, отражается на определении роскошности (отсутствии таковой) жилья, а также существенно при разрешении вопроса о необходимости предоставления замещающего жилья.
При этом ссылки суда на данные должником пояснения о том, что все члены его семьи фактически проживают в спорном доме, не могут быть признаны достаточными при рассмотрении дела о банкротстве, а именно относительно жилья, которому должен быть предоставлен исполнительский иммунитет, с учетом необходимости применения в настоящем обособленном споре повышенного стандарта доказывания.
Помимо изложенного, кредитор Кленогин сослался на то, что на участке должника находятся два незарегистрированных за должником нежилых строения, используемых им в коммерческих целях (ведение собственного бизнеса, сдача в аренду третьим лицам), что также не было проверено судами и не получило правовой оценки.
Итог
Арбитражный суд Уральского округа отменил акты нижестоящих судов и отправил спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
