Арбитражный суд Москвы 27 октября 2023 года рассмотрит требования Максима Дивака и Владислава Ермолаева о взыскании с ассоциации арбитражных управляющих «Гарантия» 12,5 млн рублей (по 6,25 млн рублей на каждого заявителя) в счет компенсации убытков, причиненных бывшим арбитражным управляющим ООО «Тюменьпроектсервис» и экс-членом СРО АУ «Гарантия» Александром Скиловым (дело А40-13473/2023).
Предыстория
В 2016 году Александр Скилов вместе с двумя контролирующими «Тюменьпроектсервис» лицами (КДЛ) был признан виновным в совершении мошенничества (ч. 4 ст. 159 УК). Суд первой инстанции установил, что Александр Скилов вступил с КДЛ «Тюменьпроектсервиса» в предварительный сговор, направленный на хищение имущества компании с помощью преднамеренного банкротства. В 2017 году апелляционный суд переквалифицировал действия Скилова и КДЛ «Тюменьпроектсервиса» на основании ст. 165 УК (как причинение имущественного ущерба иному владельцу). Было установлено незаконное отчуждение указанными лицами у «Тюменьпроектсервиса» права аренды на участок с недостроем в Тюмени (объект был реализован на торгах по заниженной стоимости в 54 млн рублей аффилированному лицу — ООО «Монолит-12») с причинением компании особо крупного ущерба в виде уменьшения активов и конкурсной массы на 7 млн рублей. При этом еще в 2013 году арбитражный суд освободил Александра Скилова от исполнения обязанностей конкурсного управляющего «Тюменьпроектсервиса».
На момент начала процедуры банкротства «Тюменьпроектсервису» принадлежал объект незавершенного строительства площадью застройки 2,1 тыс. кв. м. Этот объект был продан в 2017 году в ходе процедуры конкурсного производства на торгах за 39,4 млн рублей.
Сославшись на то, что из-за совершения Александром Скиловым противоправных действий по организации криминального банкротства «Тюменьпроектсервиса» возникла невозможность распоряжения объектом незавершенного строительства в течение многих лет, вследствие чего объект незавершенного строительства был продан с торгов дешевле, чем сумма расходов на его строительство, которая при отсутствии криминального банкротства могла быть возмещена иным образом, ООО «Тюменьпроектсервис» потребовало в Арбитражному суде Тюменской области взыскать со Скилова 39,6 млн рублей убытков. Впоследствии правопреемниками истца стали Максим Дивак и Владислав Ермолаева (кредиторов «Тюменьпроектсервиса»).
В 2022 году, рассматривая спор по второму кругу, Арбитражный суд Тюменской области, с которым затем согласились апелляция и кассация, взыскал с Александра Скилова в пользу Ермолаева и Дивака суммарно 39,8 млн рублей убытков. Размер убытков был определен в виде разницы между суммой вложений в строительство объекта и полученной выручкой от продажи.
При этом Верховный суд, отказывая в передаче жалобы в Экономколлегию, согласился с законностью взыскания убытков с Александра Скилова.
«Учитывая приговор суда общей юрисдикции, которым установлено участие Скилова в осуществления противоправных действий по организации криминального банкротства ООО «Тюменьпроектсервис», а также в реализации противоправного умысла по незаконному отчуждению объекта незавершенного строительства и непринятии мер по обеспечению его сохранности, что причинило названному обществу убытки, суды пришли к выводу о подтвержденности совокупности условий, предусмотренных пунктом 4 статьи 20.4 закона о банкротстве, статьей 15 Гражданского кодекса, для наступления гражданско-правовой ответственности ответчика в виде взыскания заявленных истцами убытков. Оснований для иных выводов не имеется», – говорится в отказном определении Верховного суда.
Почему это важно
Председатель дисциплинарного комитета ААУ «Гарантия» Лира Набиуллина считает, что это дело имеет принципиальное значение для всей отрасли саморегулирования в связи с тем, что в настоящее время механизм взыскания убытков за счет компенсационного фонда СРО, предполагающий изначально своей целью восстановление нарушенных прав должника, начинает трансформироваться в источник неосновательного обогащения для лиц, злоупотребляющих своими правами.
В рассматриваемом деле кредиторы должника, некогда ранее активно противостоявшие действиям преступников, в итоге достигли с ними соглашения, совершая действия в процедуре от своего имени, но уже в интересах аффилированных лиц. Является тревожным знаком, повторение ситуации, аналогичной ранее рассмотренной судом по делу №A40-230124/2021, где кредиторы должника санкционировали принятие экономически нецелесообразных решений в процедуре, а потери для общества исоответственно последующее взыскание убытков с конкурсного управляющего избрали способомнейтрализации негативных последствий собственных управленческих решений. Только жесткое пресечение допущения злоупотребления и отказ в защите таких прав со стороны суда, способно сдержать массового применения данной схемы иными лицами.
Также хотелось бы отметить, что в настоящее время судебная практика по вопросу «что является случаем причинения убытков» не столь однозначна, однако все реже встречаются кейсы, где суд считает каждый отдельный эпизод деятельности конкурсного управляющего за новый случай причинения убытков применительно к п. 11 ст. 25.1 закона «О несостоятельности (банкротстве)». Нельзя не отметить положительную тенденцию в судебной практике, когда суд не ограничивается формальным исследованием обстоятельств относительно того, вступил ли в законную силу судебный акт, на основании которого взысканы убытки с арбитражного управляющего, а всесторонне и полно оценивает имеющие значение обстоятельства по делу», – отметила она.
Гендиректор Национального союза профессионалов антикризисного управления (НСПАУ) Анастасия Каверзина отмечает, что в рассматриваемом споре есть две основные проблемы, которые будет необходимо рассмотреть суду.
Представляется верным для определения предельного размера компенсационной выплаты применительно к одному случаю причинения убытков исходить из того, что, если при ведении одной процедуры банкротства арбитражный управляющий неоднократно не исполнил или ненадлежащим образом исполнил свои обязанности, что привело к причинению убытков, имеет место один случай причинения убытков. Иное толкование закона не соответствует принципам формирования и расходования компенсационного фонда саморегулируемой организации арбитражных управляющих, нарушает права третьих лиц – кредиторов и других членов СРО АУ – арбитражных управляющих.
По словам Анастасии Каверзиной, в силу пункта 4 статьи 1 Гражданского кодекса никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.
«В рассматриваемом случае представляется критической ситуация, когда с учетом малого объема удовлетворения требований кредиторов в ходе процедуры банкротства должника новым предметом интереса кредиторов должника становится СРО, чей компенсационный фонд не менее 50 млн рублей. Необходимо решительно пресечь возможность для участвующих в деле лиц нейтрализовать негативные последствия собственных управленческих решений последующим взысканием убытков из КФ СРО», – подчеркнула она.
