ООО «Стоун-XXI» предоставило ООО «Гринлайн Девелопмент» в лизинг транспортное средство. Одновременно были заключены договоры поручительства за лизингополучателя с ООО «СК Прайм» и ООО «СК «ЮГ». В дальнейшем ООО «СК Прайм» было признано банкротом. Что не помешало ООО «Стоун-XXI» со ссылкой на расторжение договора лизинга, потребовать в суде взыскать солидарно с ООО «Гринлайн Девелопмент», ООО «СК «ЮГ» и ООО «СК Прайм» 302 тыс. рублей убытков. Суды трех инстанций признали требование лизингодателя обоснованным. Однако ООО «СК Прайм» пожаловалось в Верховный суд, ссылаясь на то, что заявленные требования следовало квалифицировать в качестве реестровых и подлежащих рассмотрению в деле о банкротстве должника – поручителя. Верховный суд решил рассмотреть этот спор 28 марта (дело А40-238956/2021).
Фабула
В марте 2020 года ООО «Стоун-XXI» (лизингодатель) и ООО «Гринлайн Девелопмент» (лизингополучатель) заключили договор лизинга нового транспортного средства за плату. При этом поручителем ООО «Гринлайн Девелопмент» стало ООО «СК Прайм».
По условиям поручительства, ООО «СК Прайм» обязалось солидарно с лизингополучателем отвечать перед обществом «Стоун-XXI». Договор предусматривал, что ООО «Стоун-XXI» вправе требовать исполнения обязательств по договору лизинга как от должника и поручителя совместно, так и от любого из них в отдельности. Поручитель отвечает перед кредитором в том же объеме, что и должник.
Также ООО «Стоун-XXI» заключило договор поручительства с ООО «СК «ЮГ» на тех же условиях.
В июле 2021 года суд принял к рассмотрению заявление о банкротстве ООО «СК Прайм». В октябре 2021 года в отношении ООО «СК Прайм» было введено наблюдение, а в марте 2022 года суд признал компанию банкротом.
ООО «Стоун-XXI», ссылаясь на расторжение договора лизинга и определив сальдо встречных обязательств, потребовало в суде взыскать солидарно с ООО «Гринлайн Девелопмент», ООО «СК Прайм» и ООО «СК «ЮГ» 302 тыс. рублей убытков.
Суд первой инстанции, с которым согласились апелляционный и окружной суды, удовлетворил заявление ООО «Стоун-XXI». ООО «СК Прайм» пожаловалось в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор 28 марта 2023 года.
Что решили нижестоящие суды
Суд первой инстанции руководствовался:
статьями 8, 309, 310, 329, 453, 614, 1102 Гражданского кодекса,
статьями 11, 19, 28 закона «О финансовой аренде (лизинге)»,
разъяснениями, изложенными в пунктах 2, 3.1, 3.2, 3.3, 3.4 постановления Пленума ВАС РФ от 14.03.2014 № 17 «Об отдельных вопросах, связанных с договором выкупного лизинга».
Суд пришел к выводу о том, что финансовый результат сделки составляет убыток для лизингодателя, и удовлетворил иск.
Суды апелляционной и кассационной инстанций поддержали выводы суда первой инстанции и отклонили довод общества «СК Прайм» о необходимости рассмотрения предъявленных к нему требований в рамках дела о банкротстве, указав на то, что предмет лизинга был реализован после принятия судом заявления о признании общества «СК Прайм» банкротом.
На момент заключения договора поручительства и принятия заявления лизингополучатель не являлся просрочившим в отношении спорных лизинговых платежей.
Заявленные требования являются текущими и не подлежат рассмотрению в деле о банкротстве должника.
Что думает заявитель
Сам по себе момент определения сальдо расчетов в связи с расторжением договора лизинга не является определяющим при квалификации требований лизингодателя о взыскании задолженности с поручителя, признанного банкротом.
Суды не учли разъяснения, изложенные в пунктах 6 и 13 постановления Пленума ВАС РФ от 23.07.2009 № 63 «О текущих платежах по денежным обязательствам в деле о банкротстве».
Вместо установления таких юридических фактов, как момент заключения договоров поручительства и выкупного лизинга, предоставления финансирования по договору лизинга, суды установили момент расторжения договора лизинга как основание для отнесения заявленных требований к текущим.
По мнению заявителя, поскольку договор поручительства и договор выкупного лизинга были заключены, а финансирование предоставлено до возбуждения в отношении поручителя дела о банкротстве, заявленные требования следовало квалифицировать в качестве реестровых и подлежащих рассмотрению в деле о банкротстве должника – поручителя.
Что решил Верховный суд
Судья ВС Р.А. Хатыпова сочла доводы жалобы заслуживающими внимания и передала жалобу в Экономколлегию, которая решила рассмотреть этот спор 28 марта 2023 года.
Почему это важно
Управляющий партнер адвокатского бюро «Юг» Юрий Пустовит отметил, что нижестоящие суды момент возникновения обязательства поручителя перед лизингодателем приравняли к моменту определения сальдо в отношениях между лизингодателем и лизингополучателем.
В этой позиции есть своя логика, так как именно в этот момент определяется объем ответственности поручителя перед лизингодателем. Однако суды не учли, что отношения между сторонами договора лизинга и сторонами заключенного лизингодателем договора поручительства по своему содержанию принципиально отличаются. Следствием этого отличия являются специальные правила для квалификации долга как реестрового или текущего для лизинга и поручительства, указанных в п. 6 и 13 Постановление Пленума ВАС РФ от 23.07.2009 № 63, согласно которым при решении вопроса о квалификации в качестве текущих платежей требований, вытекающих из договоров поручительства, судам следует исходить из того, что обязательство поручителя отвечать перед кредитором другого лица за исполнение последним его обязательства (статья 361 ГК РФ) возникает с момента заключения договора поручительства. Если договор выкупного лизинга был заключен и финансирование предоставлено лизингодателем лизингополучателю ранее возбуждения дела о банкротстве лизингополучателя, то требования лизингодателя к лизингополучателю, основанные на сальдо встречных обязательств, относятся к реестровым требованиям.
Таким образом, по мнению Юрия Пустовита, кассационная жалоба ООО «СК Прайм» должна быть удовлетворена, а суды, которые будут после этого рассматривать аналогичные дела, станут более внимательно относиться к разъяснениям ВАС РФ.
Адвокат, юрист практики разрешения споров и банкротства BGP Litigation Евгений Орлов отметил, что в указанном деле ВС в очередной раз должен заниматься деятельностью, которая не должна быть ему свойственна, а именно исправлением банальных ошибок нижестоящих судов.
Удивительно, что Арбитражный суд Московского округа не сумел применить единый подход при определении статуса требования (текущее/реестровое) в ситуации совпадения сторон и фактических обстоятельств. Так, в рамках дел № А40-31852/2022, А40-238961/2021, А40-238946/2021 сторонами являлись те же компании (Лизинговая компания Стоун XXI – истец, Гринлайн Девелопмент, Строительная компания Прайм, Строительная компания ЮГ – ответчики), а требования тождественными (взыскание убытков по расторгнутому договору лизинга) тем, что и в деле, переданном на рассмотрение в ВС РФ. В указанных трех делах кассационный суд исправил ошибки нижестоящих судов и отправил дела на новое рассмотрение в связи с тем, что заявленное требование обладает признаками реестрового.
Однако в комментируемом деле, по словам Евгения Орлова, кассационный суд по неизвестной причине отказался применять разъяснения, содержащиеся в п. 6, 13 постановления Пленума ВАС РФ от 23 июля 2009 года № 63, о том, что для определения статуса требования, вытекающего из договоров поручительства и лизинга, определяющим является момент заключения указанных договоров.
По мнению партнера, руководителя юридической практики FINCOM group Ольги Костьковой, по результатам рассмотрения спора ВС РФ придет к выводу о том, что указанная задолженность должна быть отнесена к текущим платежам.
Как указано в ответе №2 Обзора судебной практики ВС РФ №4 (2016), утвержденном 20 декабря 2016 года Президиумом ВС РФ, из пункта 1 статьи 28 закона "О финансовой аренде (лизинге)" и разъяснений Пленума ВАС РФ, данных в пункте 2 постановления от 14 марта 2014 года N17 "Об отдельных вопросах, связанных с договором выкупного лизинга", следует, что денежное обязательство лизингополучателя в договоре выкупного лизинга состоит в возмещении затрат лизингодателя, связанных с приобретением и передачей предмета лизинга лизингополучателю (возврат вложенного лизингодателем финансирования), и выплате причитающегося лизингодателю дохода (платы за финансирование). В рассматриваемом случае данное возмещение заключалось в выплате ежемесячных платежей в согласованном сторонами размере. Поручительство как акцессорное обязательство не может существовать без основного обязательства, судьбе которого оно следует, поэтому сроки исполнения обязательств поручителя определяются динамикой сроков исполнения обязательств лизингополучателя, и текущими являются требования к поручителю, которые возникли после введения в отношении должника процедуры наблюдения.
По словам Ольги Костьковой, ключевым является вопрос, когда именно основной должник перестал исполнять обязательства по внесению ежемесячных платежей.
«Поскольку лизингополучатель не являлся просрочившим в отношении спорных лизинговых платежей на момент принятия заявления о признании общества несостоятельным (банкротом), не наступил момент применения положений о солидарной ответственности поручителя в силу объективного отсутствия факта неисполнения или ненадлежащего исполнения обеспеченного поручительством обязательства. Указанные выводы соответствуют разъяснениям, изложенным в Постановлении Пленума ВАС РФ от 12.07.2012 № 42 «О некоторых вопросах разрешения споров, связанных с поручительством». Иной подход ВС РФ к определению вопроса об отнесении данного рода обязательств к реестровым может привести к нарушению прав лизингодателей ввиду того, что сроки по включению в реестр являются пресекательными и не подлежат восстановлению, в то время как выход на просрочку по внесению платежей может быть осуществлен лизингополучаетелем за пределами данных сроков», – рассказала Ольга Костькова.
Старший партнер компании Kaminskiy, Stepanov & Partners Кирилл Степанов отметил, что есть высокая степень вероятности отмены Верховным судом нижестоящих судебных актов.
На мой взгляд, довод заявителя о том, что при определении того, реестровое это требование или текущее, надо отталкиваться именно от даты заключения договора поручительства, а не от даты подведения сальдо расчетов при расторжении основного договора лизинга, звучит весьма разумно. Такой довод соответствует позиции, отраженной ВАС в 63-м Постановлении. Поэтому ожидаем отмены судебных актов и направления на новый круг рассмотрения. Готовим попкорн и устраиваемся поудобней.
Юрист КА «Регионсервис» Ярославна Лукинская отметила, что в комментируемом деле суды неправильно квалифицировали предъявленные к должнику требования.
По общему правилу, для разграничения текущих и реестровых требований суды исходят из момента возникновения обязательств относительно даты принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом. При этом в договорных обязательствах, имеющих периодический характер (например, аренда или хранение), требования, предъявленные после возбуждения дела о банкротстве, квалифицируются как текущие. Вместе с тем, в силу специфики правовой природы выкупного лизинга положения пунктов 2, 13 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.07.2009 № 63 «О текущих платежах по денежным обязательствам в деле о банкротстве» прямо предусматривают исключение для обязательств, вытекающих из таких правоотношений. Для квалификации таких требований в качестве реестровых или текущих необходимо исходить из даты предоставления финансирования, что также подчеркнул Верховный суд РФ в определении № 305-ЭС22-25184 от 20.02.2023. Аналогичную позицию Верховный суд РФ занимал ранее в определениях № 307-ЭС17-9723(9) от 30.05.2022 по делу № А13-415/2015, № 305-ЭС20-4132 от 20.04.2020 по делу № А40-253117/2018.
Партнер ProLegals Елена Кравцова полагает, что требования к поручителю во всех случаях должны быть квалифицированы как реестровые (подлежащие включению в реестр требований кредиторов) и рассматриваться в деле о банкротстве.
Теоретически можно рассуждать относительно требований к лизингополучателю, они могут быть текущими, поскольку лизинг является арендой. Для квалификации требований как текущих имеет значение не только дата заключения договора, но и возможность получения должником какого-либо экономического эффекта в процедуре, в том числе от использования арендованного имущества, от поставок товаров в процедуре или получаемых должником услуг в процедуре. У поручителя не может быть такого эффекта, он только отвечает по обязательствам из ранее заключенного договора. При ином толковании и подходе это будет чревато возможностью формирования текущих платежей недобросовестными лицами, злоупотреблениями в процедурах банкротства.
