Алексей Панюшкин

Важно учитывать, что при оспаривании сделок по банкротным основаниям необходимо доказать совокупность обстоятельств, свидетельствующих об их совершении с целью причинения вреда имущественным правам кредиторов (п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве, п. 5 постановления Пленума ВАС РФ от 23 декабря 2010 г. № 63). В этом случае аффилированность сторон может свидетельствовать о наличии цели причинения вреда имущественным правам кредиторов. Поэтому в рассматриваемом постановлении Арбитражного суда Северо-Западного округа не содержится какое-либо новое толкование банкротной правоприменительной практики.

Осознавая колоссальные риски подобной ответственности, банк правомерно пытался во всех инстанциях исключить из мотивировочной части судебных актов выводы об аффилированности с должником. Нельзя забывать о том, что в случае осуществления залогодержателем корпоративного управления или участия в распределении прибыли компании залогодержатель может быть признан контролирующим лицом. Именно данные полномочия контроля и реализовывал банк, вмешиваясь в хозяйственную деятельность должника, что установлено в отдельном споре о признании договора залога недействительным (решение АС г. Москвы от 08.08.2016 по делу № А40-216102/15). Игнорирование нижестоящими судами существенных обстоятельств по делу могло привести к негативным последствиям для банка. Поэтому позицию Верховного суда РФ можно только поприветствовать.

При установлении факта аффилированности бремя доказывания действительности и обоснованности оспариваемой сделки переходит на другую сторону. Суд в таком случае может возложить обязанность раскрыть разумные экономические мотивы совершения сделки либо мотивы поведения в процессе исполнения уже заключенного соглашения (определение ВС РФ № 306-ЭС16-20056 от 26.05.2017 по делу № А12-45751/2015). Аналогичный подход установлен в спорах об установлении требований кредиторов, когда на аффилированном с должником кредиторе лежит бремя опровержения разумных сомнений относительно мнимости договора, на котором основано его требование, заявленное в деле о банкротстве (п. 1 Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц, от 29.01.2020).

Таким образом, баланс частных и публичных интересов смещен в сторону адвокатов, а любое лицо имеет право на получение квалифицированной юридической помощи независимо от того, имеются ли у него признаки неплатежеспособности или нет. Однако в случае установления судом формальной или фактической аффилированности адвоката с доверителем-должником общая картина может сильно поменяться (это отсутствовало в настоящем споре).

Подобная проблема описана в п. 11 Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц, утвержденного Президиумом ВС РФ 29.01.2020. Однако соответствующая судебная практика с момента вынесения данного Обзора еще не сложилась (см., определение ВС РФ от 17.11.2021 № 307-ЭС21-7195 (2, 3) по делу № А56-94223/2020, постановление АС ЗСО от 10.06.2020 по делу № А70-8365/19). Именно выводы об аффилированности банк пытался исключить из мотивировочной части обжалуемых судебных актов, осознавая риск привлечения к субсидиарной ответственности.