Невыполнение требований об инициировании в определенных обстоятельствах процедуры банкротства свидетельствует, по сути, о недобросовестном сокрытии от кредиторов информации о неудовлетворительном имущественном положении общества.
Подобное поведение влечет принятие должником дополнительных обязательств в ситуации, когда не могут быть исполнены существующие, невозможность удовлетворения требований новых кредиторов, как следствие, возникновение убытков на стороне указанных лиц, введенных в заблуждение в момент предоставления должнику исполнения.
Хотя предпринимательская деятельность не гарантирует получения результата от ее осуществления в виде прибыли, вместе с тем она предполагает защиту от рисков, связанных с неправомерными действиями, нарушающими нормальный режим такой деятельности.
На настоящий момент тенденцией судебной практики является более обстоятельный анализ деятельности должника и контролирующих лиц. Установленные в законе о банкротстве презумпции вины контролирующих лиц применяются судами на основании совокупности различных обстоятельств, суды при рассмотрении споров учитывают позицию контролирующих лиц и выносят более обоснованные судебные акты (по сравнению с периодом после внесения изменений в закон о банкротстве в части субсидиарной ответственности в 2017 году).
Так, согласно отчету Судебного департамента о работе арбитражных судов субъектов РФ по делам о банкротстве за 2021 год, из 6779 заявлений о субсидиарной ответственности удовлетворено 3356 заявлений, то есть менее 50%. При этом в предшествующие периоды процент удовлетворения заявлений о субсидиарной ответственности составлял более 50%.
Несмотря на зарождающиеся положительные тенденции, далеко не все суды стремятся разобраться в деятельности контролирующих лиц. В судебной практике в рамках дел со схожими фактическими обстоятельствами можно встретить различные подходы.
Правовое обоснование
Согласно п. 1 ст. 61.12 закона о банкротстве неисполнение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд (созыву заседания для принятия решения об обращении в арбитражный суд с заявлением должника или принятию такого решения) в случаях и в срок, которые установлены ст. 9 настоящего федерального закона, влечет за собой субсидиарную ответственность лиц, на которых возложена обязанность по созыву заседания для принятия решения о подаче заявления должника в арбитражный суд и (или) принятию такого решения, и (или) подаче данного заявления в арбитражный суд.
Размер ответственности по указанному выше основанию равен размеру обязательств должника (в том числе по обязательным платежам), возникших после истечения срока, предусмотренного пп. 2–4 ст. 9 настоящего федерального закона, и до возбуждения дела о банкротстве должника (п. 2 ст. 61.12 закона о банкротстве).
В абз. 1 п. 9 Постановления Пленума Верховного суда РФ от 21.12.2017 № 53 указано, что обязанность руководителя по обращению в суд с заявлением о банкротстве возникает в момент, когда добросовестный и разумный руководитель, находящийся в сходных обстоятельствах, в рамках стандартной управленческой практики, учитывая масштаб деятельности должника, должен был объективно определить наличие одного из обстоятельств, указанных в п. 1 ст. 9 закона о банкротстве.
Если руководитель должника докажет, что само по себе возникновение признаков неплатежеспособности, обстоятельств, названных в абз. 5, 7 п. 1 ст. 9 закона о банкротстве, не свидетельствовало об объективном банкротстве, и он, несмотря на временные финансовые затруднения, добросовестно рассчитывал на их преодоление в разумный срок, приложил необходимые усилия для достижения такого результата, выполняя экономически обоснованный план, такой руководитель может быть освобожден от субсидиарной ответственности на тот период, пока выполнение его плана являлось разумным с точки зрения обычного руководителя, находящегося в сходных обстоятельствах (абз. 2 п. 9 Постановления Пленума Верховного суда РФ от 21.12.2017 № 53).
Из приведенных положений законодательства и разъяснений Верховного суда РФ можно сделать следующие выводы:
основания, в связи с которыми контролирующие лица должника обязаны инициировать его банкротство, урегулированы в ст. 9 закона о банкротстве;
срок для инициирования банкротства составляет один месяц с даты установления обстоятельств, указанных в ст. 9 закона о банкротстве;
размер субсидиарной ответственности ответчика будет составлять сумму принятых обязательств, возникших после истечения срока на обращение в суд с заявлением о банкротстве;
выполнение контролирующим лицом экономически обоснованного плана по преодолению кризисной ситуации может являться основанием для освобождения ответчика от субсидиарной ответственности.
Толкование указанных положений применительно к конкретным обстоятельствам дела можно проследить в судебной практике.
Судебная практика в пользу КДЛ (отказ в привлечении к субсидиарной ответственности)
Суды учитывают, что новые обязательства не были приняты КДЛ после возникновения оснований для инициирования процедуры банкротства
Субсидиарная ответственность за бездействие в части инициирования банкротства может наступить только в размере новых обязательств, принятых перед кредиторами в условиях сокрытия от них информации о неудовлетворительном финансовом состоянии должника.
Следовательно, если судом будет установлено, что контролирующее лицо не обратилось либо несвоевременно инициировало банкротство, но при этом новые обязательства приняты не были, ответчик не будет привлечен к субсидиарной ответственности по рассматриваемому основанию.
Примеры из практики:
«Размер ответственности лица, не исполнившего обязанность своевременно обратиться с заявлением о банкротстве, ограничен обязательствами, возникшими после истечения месячного срока на подачу заявления и до возбуждения дела о банкротстве. Из обжалуемых судебных актов следует, что наличие обязательств, возникших в указанный период, судами не установлено» (Определение Верховного суда РФ от 17.08.2022 по делу № А40-214997/2018).
«Суды в нарушение п. 2 ст. 61.12 Закона о банкротстве не установили наличие обязательств, возникших после предполагаемой даты подачи заявления о банкротстве и до возбуждения дела о банкротстве должника» (Определение Верховного суда РФ от 17.03.2022 по делу № А40-281119/2018).
«Наличие и объем обязательств должника, возникших после указанной даты, судами первой и апелляционной инстанций не установлены.
При таком положении вывод судов, что заявителем доказано наличие оснований для привлечения Климова А. В. к субсидиарной ответственности по обязательствам общества, следует признать не соответствующим фактическим обстоятельствам дела» (Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 19.09.2022 по делу № А56-68123/2014).
Суды принимают во внимание, имелись ли у должника признаки объективного банкротства, свидетельствующие о необходимости инициирования процедуры
Привлекаемое к ответственности лицо может обосновать, что неисполнение обязанности по подаче заявления о банкротстве в суд было вызвано отсутствием объективного банкротства. Понимание даты наступления объективного банкротства, то есть того критичного момента, после которого дальнейшая финансово-хозяйственная деятельность должника не подлежит восстановлению, влияет на определение круга лиц, подлежащих привлечению к субсидиарной ответственности по его обязательствам.
Далеко не во всех случаях установление момента возникновения объективного банкротства является однозначным. Оно зависит от конкретных обстоятельств рассматриваемого дела, затрагивает не столько юридическую составляющую, сколько финансовую.
Если судом будет установлено, что контролирующее лицо не обратилось либо несвоевременно инициировало банкротство, но при этом новые обязательства приняты не были, ответчик не будет привлечен к субсидиарной ответственности по рассматриваемому основанию
В законе о банкротстве понятие объективного банкротства отсутствует, при этом в разъяснениях Верховного суда РФ под ним понимается неспособность должника в полном объеме удовлетворить требования кредиторов, в том числе об уплате обязательных платежей, из-за превышения совокупного размера обязательств над реальной стоимостью его активов (п. 4 Постановления Пленума Верховного суда РФ № 53 от 21.12.2017).
Согласно позиции, изложенной в Определении Верховного суда РФ от 10.12.2020 по делу № А40-170315/2015, неоплата конкретного долга отдельному кредитору сама по себе не свидетельствует об объективном банкротстве, в связи с чем не может рассматриваться как безусловное доказательство, подтверждающее необходимость обращения руководителя в суд с заявлением о банкротстве.
Кроме этого, согласно постановлению Конституционного суда РФ от 18.07.2003 № 14-П, формальное превышение размера кредиторской задолженности над размером активов, отраженное в бухгалтерском балансе должника, не является свидетельством невозможности общества исполнить свои обязательства. Такое превышение не может рассматриваться как единственный критерий, характеризующий финансовое состояние должника, а приобретение отрицательных значений не является основанием для немедленного обращения в арбитражный суд с заявлением о признании должника банкротом.
Следовательно, в случае обоснования контролирующим лицом отсутствия объективного банкротства, несмотря на наличие финансовых трудностей у должника, ответчик может быть освобожден от субсидиарной ответственности.
Позиции судов:
«При рассмотрении заявлений о субсидиарной ответственности необходимо учитывать то, что финансовые трудности в определенный период могут быть вызваны преодолимыми временными обстоятельствами, а также что субсидиарная ответственность является экстраординарным механизмом защиты нарушенных прав.
Показатели, с которыми законодатель связывает обязанность должника по подаче заявления о банкротстве, должны отображать наступление критического финансового состояния, создающего угрозу нарушения прав и законных интересов других лиц.
Доказательств, свидетельствующих о наличии подобных обстоятельств в указанный конкурсным управляющим период, в материалы дела не представлено» (Постановление Арбитражного суда Центрального округа от 20.09.2022 по делу № А62-11419/2018).
«Суды, правильно установив фактические обстоятельства дела, пришли к правомерному выводу о недоказанности наступления у общества признаков объективного банкротства в заявленную конкурсным управляющим дату» (Постановление Арбитражного суда Московского округа от 19.09.2022 по делу № А40-140366/2018).
«После 14.04.2014 должник активно проводил расчеты с кредиторами, что указывает на добросовестное поведение руководителя, в связи с чем суд пришел к выводу об отсутствии оснований полагать, что на 14.04.2014 должник обладал признаками неплатежеспособности либо недостаточности имущества, в связи с чем доводы управляющего о возникновении неисполненных обязательств в спорный период в сумме 4 478 591 руб. 32 руб. необоснованны. Исходя из бухгалтерской отчетности, обстоятельства деятельности должника в 2014–2016 годах не свидетельствовали об объективном банкротстве. На балансе должника с 2015 года числились основные средства на сумму 7,5 млн руб., имелась дебиторская задолженность в значительном размере, в частности, в 2014 году в размере более 36 млн руб., в 2015 году в размере более 80 млн руб., в 2016 году в размере более 49 млн руб., в 2017 году в размере более 23 млн руб.».
Таким образом, для определения момента, после которого нормальная хозяйственная деятельность должника не могла быть восстановлена, следует учитывать не только показатели бухгалтерской отчетности, но также и масштаб деятельности должника, исполнение обязательств перед кредиторами, наличие задолженности по обязательным платежам, осуществление либо приостановление осуществления хозяйственной деятельности, а также иные обстоятельства. При этом представляется неразумным ориентироваться только на сведения финансового анализа, проведенного арбитражным управляющим, для установления момента возникновения объективного банкротства.
Суды учитывают период вменяемого бездействия для цели привлечения ответчика к субсидиарной ответственности
«Привлекая Бельскую Л. В. (участника должника) к ответственности по названному основанию и указывая на ее осведомленность об имеющейся неплатежеспособности должника и возможность дать указания об обращении с заявлением о банкротстве, суды не учли, что в период неплатежеспособности (не позднее 04.05.2016) к спорным отношениям подлежал применению Закон о банкротстве в редакции Закона от 28.06.2013 № 134-ФЗ. Данная редакция в отличие от ныне действующих правил (пункт 3.1 статьи 9 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 29.07.2017 № 266-ФЗ, пункт 13 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве») не предусматривала ни права, ни обязанности органа управления, к компетенции которого отнесено разрешение вопроса о ликвидации должника, обращаться в суд с заявлением о банкротстве должника» (Определение Верховного суда РФ от 17.08.2022 по делу № А40-214997/2018).
«Положения пункта 3.1 статьи 9 Закона о банкротстве не могут быть применены к обстоятельствам, имевшим место до 01.07.2017, поскольку до указанной даты у собственника имущества должника – унитарного предприятия отсутствовала обязанность по направлению в суде заявления о банкротстве должника.
У администрации, как собственника имущества должника, до 01.07.2017 не имелось обязанности по направлению в суд заявления о признании его несостоятельным (банкротом)» (Постановление Арбитражного суда Московского округа от 29.09.2022 по делу № А41-3393/2018).
«Истцом не подтверждено наступление у общества признаков объективного банкротства в 2017 г., кроме того, ответчик перестал быть участником общества должника с 10.08.2017, в то время как ответственность участников общества за неподачу заявления должника о банкротстве введена только Федеральным законом № 266-ФЗ с 30.07.2017» (Постановление Арбитражного суда Московского округа от 21.09.2022 по делу № А40-104274/2021).
Рекомендации контролирующим лицам в случае вменения субсидиарной ответственности за неподачу или несвоевременную подачу в суд заявления о банкротстве
Проанализировав материалы судебной практики, можно сформировать рекомендации контролирующим лицам для обоснования добросовестности. Так, ответчик может ссылаться на следующие обстоятельства:
новые обязательства не были приняты должником после наступления момента для обращения в суд с заявлением о банкротстве;
у контролирующего лица не было оснований для инициирования банкротства;
сам по себе факт наличия кредиторской задолженности не свидетельствует о безусловной обязанности инициирования банкротства, во внимание должны быть приняты различные обстоятельства;
лицо, привлекаемое к ответственности, реализовывало экономически обоснованный план по выходу из кризиса, рассчитывало на урегулирование имеющихся обязательств.
В зависимости от периода вменяемого бездействия можно ссылаться на отсутствие обязанности по инициированию банкротства.
Над материалом работали:
