О противопоставимости судебных актов в делах о банкротстве

Понятие противопоставимости и ее соотношение с обязательностью
Под противопоставимостью судебного акта следует понимать его косвенное влияние на права и обязанности другого лица. Например, в одном судебном споре могут быть установлены факты, которые окажутся значимыми в другом судебном споре с участием других лиц.
В банкротстве противопоставимость имеет экономический оттенок. Так, судебный акт о взыскании с должника денежных средств в пользу одного из его кредиторов косвенным образом влияет на права других кредиторов, поскольку для них он означает то, что они получат меньше выручки от продажи объектов, вошедших в конкурсную массу, меньше голосов в собрании кредиторов и т.п.
В судебной практике категория противопоставимости используется не так часто. Счастливым исключением стало постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации (далее – ВАС РФ) от 22 апреля 2014 г. № 12278/13, в котором она была раскрыта должным образом.
По обстоятельствам соответствующего дела граждане В. и Н. предприняли попытку обжаловать определение о включении в реестр требований кредиторов требования ФНС в деле о банкротстве ООО «БДМ».
Суды апелляционной и кассационной инстанций не признал наличия у заявителей подобного права, однако Президиум ВАС РФ с ними не согласился. Причиной, по которой суд надзорной инстанции отменил судебные акты, было то, что судебный акт об установлении требования уполномоченного органа был противопоставим указанным лицам.
В. и Н. были ответчиками по обособленным спорам о признании недействительными договоров дарения квартир, которые были заключены между ними и должником. Они утверждали, что требование ФНС было включено в реестр требований кредиторов ошибочно (она была единственным кредитором), а значит, не было предпосылок для конкурсного оспаривания, коль скоро оно осуществляется только в интересах кредиторов.
Но в то же время в судебном акте об установлении требования ФНС ничего напрямую не сказано о правах и обязанностях В. и Н., а значит они затронуты косвенным образом.
В такой ситуации упомянутые граждане вправе обжаловать судебный акт, но в особом порядке (об этом далее).
Принятые по делу судебные акты были отменены, а дело – направлено в суд апелляционной инстанции на новое рассмотрение.
Противопоставимость следует отличать от обязательности судебного акта.
О последней говорится в ч. 1 ст. 16 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее – АПК РФ), согласно которой вступившие в законную силу судебные акты арбитражного суда являются обязательными для органов государственной власти, органов местного самоуправления, иных органов, организаций, должностных лиц и граждан и подлежат исполнению на всей территории Российской Федерации.
Данная статья вызывает у нас ощущение того, что выводы суда по существу (по вопросам материально-правовых отношений) являются обязательными для всех без исключения лиц, находящихся на территории Российской Федерации. Но это не вполне так.
В условиях, когда процесс основан на принципах состязательности и диспозитивности (ст. 9, 41 и 49 АПК РФ), выводы суда по вопросам материального права могут быть обязательными только для сторон спора. В противном случае третьи лица окажутся заложниками произвола спорящих сторон, ведь только от последних зависит, какие доводы заявлять перед судом, какие факты оспаривать, какие доказательства представлять и т.п.
Для лиц, не участвующих в деле, судебный акт является обязательным лишь в той мере, в которой они задействованы в исполнении принятого решения, например, если это судебный пристав; кредитная организация, в которую предъявлен исполнительный лист; орган, осуществляющий государственную регистрацию прав на недвижимое имущество, и т.п.
Действующее законодательство не обязывает суд принимать меры по выяснению обстоятельств дела независимо от доводов спорящих сторон, как это делала ст. 14 ГПК РСФСР 1964 года.
Но если суд не устанавливает по делу объективную истину, то сделанные им выводы нельзя распространять на третьих лиц. Право необходимо понимать в системе.
Несмотря на необходимость разграничения обязательности и противопоставимости проблема их субъективных пределов в целом общая. И точно так же, как применительно к обязательности обсуждается проблема субъективных пределов таковой, так и применительно к противопоставимости существует та же дискуссия.
Противопоставимость судебных актов в банкротстве стала активно обсуждаться примерно в конце 2000-х гг. Первоначально кредиторы, возражающие против включения в реестр требований кредиторов, основанных на судебных решениях, пытались обжаловать их в порядке ст. 42 АПК РФ.
К слову, сама ст. 42 АПК РФ – это явное подтверждение приверженности действующего законодательства представлениям о неограниченной обязательности судебных актов, ведь если таковая ограничилась сторонами спора, то те, кто в деле не участвовал, могли бы просто не принимать во внимание содержащиеся в решении выводы.
Так вот попытки кредиторов обжаловать судебные акты, подтверждающие требования других кредиторов, терпели неудачу. Суды апелляционной и кассационной инстанций возвращали соответствующие жалобы, резонно указывая на то, что судебное решение о взыскании денежных средства в пользу отдельного кредитора не содержит каких-либо выводов о правах и обязанностях другого кредитора (например, определение Арбитражного суда Северо-Западного округа от 30 июля 2009 г. по делу № А56-53339/2008).
Впервые о праве кредитора обжаловать судебный акт, вынесенный в пользу другого кредитора, Президиум ВАС РФ высказался в постановлении от 8 июня 2010 г. № 2751/10. В этом постановлении не содержалось ссылок на ст. 42 АПК РФ; наличие права на обжалование судебного акта было объяснено тем, что возражающий кредитор не может реализовать свое право, предусмотренное п. 3 ст. 100 Закона о банкротстве, иным способом, чем обжалование судебного акта.
Спустя два года после опубликования указанного постановления был принят всем известный п. 24 постановления Пленума ВАС РФ от 22 июня 2012 г. № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве» (далее – Постановление № 35).
Как потом было разъяснено в уже процитированном выше постановлении Президиума ВАС РФ от 22 апреля 2014 г. № 12278/13, п. 24 Постановления № 35 предусматривает иной механизм обжалования судебных актов, чем ст. 42 АПК РФ. В последнем случае речь идет о ситуациях, когда судебный акт принят о правах и обязанностях лица непосредственным образом, а в первом – когда права такого лица затронуты косвенно. Иначе говоря, ст. 42 АПК РФ содержит в себе механизм преодоления обязательности судебного акта, а п. 24 Постановления № 35 – механизм преодоления противопоставимости судебного акта.
Как потом было разъяснено в уже процитированном выше постановлении Президиума ВАС РФ от 22 апреля 2014 г. № 12278/13, п. 24 Постановления № 35 предусматривает иной механизм обжалования судебных актов, чем ст. 42 АПК РФ. В последнем случае речь идет о ситуациях, когда судебный акт принят о правах и обязанностях лица непосредственным образом, а в первом – когда права такого лица затронуты косвенно. Иначе говоря, ст. 42 АПК РФ содержит в себе механизм преодоления обязательности судебного акта, а п. 24 Постановления № 35 – механизм преодоления противопоставимости судебного акта.
Подход, занятый Пленумом ВАС РФ в Постановлении № 35, достаточно скоро обнаружил свои недостатки. Первый из них заключался в ограниченности полномочий судов вышестоящих инстанций. Если суд апелляционной инстанции еще вправе принимать новые доказательства (ч. 2 ст. 268 АПК РФ), то суды кассационной, тем более надзорной, инстанции этого делать не вправе.
Второй недостаток состоит в том, что возражающие кредиторы, как правило, узнают о симулятивных судебных процессах, инициированных должниками и дружественными кредиторами, намного позднее истечения сроков на обжалование судебных актов по ним.
Конечно, в ситуации, когда обжалование судебного акта становится единственной формой для заявления возражений против включения требования в реестр требований кредиторов, восстановление срока на обжалование судебного акта становится обязанностью суда вышестоящей инстанции (с учетом того, когда возражающий кредитор узнал о вынесении обжалуемого судебного акта). Тем не менее судьи апелляционной и кассационной инстанций склонны относить вопрос о восстановлении срока к собственным дискреционным полномочиям, и этот стереотип сложно преодолеть.
На решение указанных проблем было направлено определение ВС РФ от 24 декабря 2015 г. № 304-ЭС15-12643.
В рамках соответствующего дела рассматривался иск ОАО «Западно-Сибирское речное пароходство» к ООО «НовосибирскРемФлот» о взыскании 6 900 000 руб. убытков.
Суды трех инстанций сделали вывод об обоснованности иска.
Важным обстоятельством, повлиявшим на позицию ВС РФ, послужило то, что конкурсный управляющий ответчика, А.А. Бекк, обжалуя решение и постановление в суд округа (проверка судебных актов осуществлялась именно по его жалобе), представил новое доказательство, опровергающее доводы истца.
ВС РФ отменил постановление суда округа в части отказа в удовлетворении кассационной жалобы конкурсного управляющего и прекратил производство по ней.
Судебная коллегия обратила внимание на следующую дифференциацию порядков преодоления судебного акта возражающим кредитором или арбитражным управляющим.
Обжалование в суд вышестоящей инстанции следует инициировать в ситуации, когда у кредитора или арбитражного управляющего имеются возражения против требования исключительно правового характера.
Если же доводы такого лица носят фактический характер, то есть направлены на опровержение обстоятельств, установленных судом, то ему следует обратиться в суд апелляционной инстанции с так называемой второй апелляционной жалобой, которая, тем не менее, рассматривается по правилам о пересмотре судебных актов по вновь открывшимся обстоятельствам.
Последний из упомянутых механизмов на момент вынесения определения был предусмотрен п. 22 постановления Пленума ВАС РФ от 28 мая 2009 г. № 36 «О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в арбитражном суде апелляционной инстанции».
В настоящее время аналогичный механизм предусмотрен п. 25 постановления Пленума ВС РФ от 30 июня 2020 г. № 12 «О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в арбитражном суде апелляционной инстанции».
Затем в определении от 13 августа 2019 г. № 305-ЭС19-453 ВС РФ отдельно подчеркнул, что в ситуации, когда возражающему кредитору или арбитражному управляющему доступно ординарное обжалование, то следует отдать предпочтение именно ему, а не процедуре пересмотра судебного акта по вновь открывшимся обстоятельствам.
Также нельзя не упомянуть определение ВС РФ от 19 мая 2020 г. № 305-ЭС18-5193, в котором развивается понятие экстраординарного обжалования. ВС РФ подчеркнул, что глава 37 АПК РФ используется при рассмотрении «второй» апелляционной жалобы как оболочка, а на самом деле возражающий кредиторов или арбитражный управляющий никак не ограничен в заявлении новых доводов и представлении новых доказательств.
Также ВС РФ, имея в виду трудности с восстановлением сроков на такое экстраординарное обжалование, указал на то, что сам срок на обжалование начинает исчисляться только тогда, когда появляются одновременно два следующих условия: 1) появление процессуального права на подачу заявления по п. 24 постановления № 35 и 2) наличие у кредитора сведений о судебной ошибке.
Тем не менее даже при максимальном снятии барьеров на пути экстраординарного обжалования нельзя не отметить того, что при реализации права на него у возражающего кредитора или арбитражного управляющего все равно получается минус одна инстанция, то есть процесс для него начинается с апелляции.
По этой причине далее я хотел бы остановиться на том, как в принципе можно преодолевать противопоставимость судебных актов.

О различных моделях противопоставимости и ее преодоления
Следует выделить две модели противопоставимости: абсолютная и относительная. При абсолютной модели судебный акт противопоставляется третьим лицам и опровергнуть содержащиеся в нем выводы можно только путем обжалования такого акта.
При относительной модели судебный акт не противопоставляется третьим лицам и в новом процессе с участием иных субъектов искомый факт подлежит повторному доказыванию. Возможен и более мягкий вариант: факт, ранее установленный другим судом, предполагается существующим, пока он не будет опровергнут путем представления новых доказательств.
Относительная модель противопоставимости была предусмотрена в п. 23 проекта будущего Постановления № 35 (опубликован в телеграм-канале «Shokobear (Олег Зайцев о банкротстве)» 13 ноября 2023 г.).
В нем предлагалось разъяснить, что если требование кредитора подтверждено вступившим в законную силу судебным актом, то возражения должника или представителя учредителей (участников) должника - юридического лица не подлежат рассмотрению судом, кроме возражений о прекращении этого требования в связи с обстоятельствами, произошедшими после принятия судебного акта.
А вот арбитражный управляющий и другие кредиторы, предъявившие требования к должнику, могут предъявлять любые возражения относительно указанного требования, в том числе о недействительности сделки, на которой оно основано.
Данный проект, видимо, исходил из того, что коль скоро должник и его участники прямо или косвенно могли повлиять на исход рассмотрения иска по первоначальному делу, то затем в деле о банкротстве они утрачивали возможность возражать против включения требования в реестр требований кредиторов. Арбитражный управляющий и кредиторы могли предъявлять любые возражения, поскольку они в первоначальном процессе не участвовали.
Несмотря на то что проект в такой редакции не был принят, в судебной практике достаточно много примеров реализации концепции относительной противопоставимости (преимущественно в ее мягком варианте).
Так, в определении ВС РФ от 23 января 2017 г. № 307-ЭС15-19016 отражена правовая позиция, в силу которой если в деле о банкротстве признана недействительной как убыточная некая сделка, то при последующем рассмотрении спора о взыскании с директора убытков, причиненных совершением сделки, выводы, содержащиеся в первом судебном акте, учитываются, но могут быть опровергнуты путем представления новых доказательств.
В п. 2 постановления Пленума ВАС РФ от 23 июля 2009 г. № 57 «О некоторых процессуальных вопросах практики рассмотрения дел, связанных с неисполнением либо ненадлежащим исполнением договорных обязательств» отражена правовая позиция, в силу которой при рассмотрении иска о взыскании по договору суд исследует в некотором приближении вопросы о действительности и заключенности договора.
Если в последующем, при рассмотрении иска об оспаривании договора или о признании его незаключенным, суд придет к иным выводам, то он должен указать в решении соответствующие мотивы. В последнем случае важно само то, что суд, рассматривающий второе дело, может прийти к другим выводам.
Применительно к абсолютной модели противопоставимости есть два пути, по которым она может быть преодолена. Первый – путем обжалования – предусмотрен в уже упомянутом выше п. 24 Постановления № 35. Но есть и другой путь – пересмотр судебного акта по вновь открывшимся обстоятельствам, при котором глава 37 АПК РФ применяется в «чистом» виде, а не для обоснования подачи «второй» апелляционной жалобы.
Этот второй путь предусмотрен, например, абзацем 3 подп. 3 п. 10 постановления Пленума ВАС РФ от 16 мая 2014 г. № 28 «О некоторых вопросах, связанных с оспариванием крупных сделок и сделок с заинтересованностью».
В нем разъяснено, что в случае заключения мирового соглашения с нарушением соответствующих правил одобрения участник общества, не принимавший участия в рассмотрении дела, где такое соглашение было заключено, вправе в силу п. 1 ч. 2 ст. 311 АПК РФ предъявить требование о пересмотре судебного акта, утвердившего мировое соглашение, по вновь открывшимся обстоятельствам в порядке главы 37 АПК РФ. Удовлетворение указанного процессуального заявления участника возможно только в том случае, если суд удовлетворил бы заявление об оспаривании мирового соглашения как сделки.
Итак, проанализировав различные подходы к понятию противопоставимости, заново обратимся к принятым поправкам.

О значении изменений, введенных Законом № 107-ФЗ
Исключение из п. 10 ст. 16 Закона о банкротстве абзаца 2 может рассматриваться как неявная попытка внедрить в отечественный правопорядок концепцию относительной противопоставимости судебных актов. Осторожность, с которой законодатель это сделал, свидетельствует о том, что подобная концепция не будет применяться огульно.
Повторю, что в большинстве случаев вступившие в законную силу судебные акты подтверждают вполне законные и обоснованные требования. Более того, если п. 24 Постановления № 35 изначально был предназначен для борьбы с фиктивными требованиями, то после его принятия стала прослеживаться и обратная тенденция: кредиторы с сомнительными требованиями (сомнительность, конечно, выясняется потом) начинают обжаловать судебные акты, вынесенные в пользу настоящих кредиторов, чтобы максимально вставлять им палки в колеса.
Поэтому речи о полной повторной проверке требований, основанных на вступивших в законную силу судебных актах, быть не должно. Такой проверке должны быть подвергнуты требования кредиторов, в отношении которых имеются веские основания полагать, что они основаны на мнимых сделках (например, если кредитор утверждает, что поставил должнику товары в объемах, значительно превышающих те, которые он мог выпустить или закупить).
Также концепция относительной противопоставимости востребована в случае, когда судом хотя и вынесено решение, вступившее в законную силу, однако оно принято в ситуации, когда суд фактически не рассматривал спор. Сказанное применимо, когда решение принято в результате признания иска ответчиком; когда ответчик признал ключевые для дела обстоятельства; в порядке заочного производства; или когда вынесен судебный приказ.
Кроме того, в научной литературе подчеркивалось, что определение об утверждении мирового соглашения не может по своему значению приравниваться к решению, вступившему в законную силу, поскольку при принятии первого суд не исследует все материалы дела по существу (См.: Шварц М.З. К вопросу о пределах обязательности вступивших в законную силу судебных актов // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 2009. № 3. С. 97).
В то же время включение в ст. 16 п. 12 показывает, что в целом законодатель продолжает придерживаться концепции абсолютной противопоставимости. Но при этом кардинально меняется механизм преодоления такой противопоставимости: если п. 24 Постановления № 35 предусматривал обжалование решения, то сейчас закон говорит о пересмотре.
При этом речь идет о полноценном пересмотре судебных актов по правилам главы 37 АПК РФ, а не о применении соответствующих правил при рассмотрении «второй» апелляционной жалобы, как было предусмотрено в определении ВС РФ от 24 декабря 2015 г. № 304-ЭС15-12643.
У этого подхода есть масса плюсов. Главный из них состоит в том, что по общему правилу пересмотр судебных актов осуществляется судом первой инстанции (ст. 310 АПК РФ). А это значит, что суд никак не будет ограничен в праве принимать новые доказательства.
При этом не стоит понимать слишком буквально правовую позицию, отраженную в п. 4 постановления Пленума ВАС РФ от 30 июня 2011 г. № 52 «О применении положений Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при пересмотре судебных актов по новым или вновь открывшимся обстоятельствам» (далее – Постановление № 52), в силу которой представление новых доказательств не может служить основанием для пересмотра судебного акта.
Ее смысл состоит в том, чтобы лицо, участвующее в деле, не могло путем использования порядка пересмотра судебных актов нивелировать недостатки собственного процессуального поведения. Другими словами, если некое доказательство не было представлено суду при первоначальном рассмотрении дела ввиду нерасторопности стороны спора, то использовать для представления такого доказательства нормы главы 37 АПК РФ едва ли допустимо.
Но это нисколько не означает того, что в процесс нельзя представлять новые доказательства, которые не могли бы получены ранее, например, вследствие их утаивания другой стороной (такая ситуация описана, например, в определении ВС РФ от 11 марта 2021 г. № 306-ЭС20-16785).
Также большим плюсом указанной главы является то, что она содержит целых два фильтра, позволяющих отсечь заведомо необоснованные заявления о пересмотре судебного акта (как указано выше, возражающий кредитор тоже может действовать недобросовестно).
Во-первых, п. 3 ч. 1 ст. 315 АПК РФ позволяет возвращать заявления о пересмотре судебного акта, если не соблюдены требования, предъявляемые к форме и содержанию подобных заявлений. При этом в п. 4 ч. 2 ст. 313 АПК РФ содержится требование о представлении документов, подтверждающих новые или вновь открывшиеся обстоятельства. На возможность возвращения явно необоснованных заявлений о пересмотре судебного акта обращено внимание в п. 22 Постановления № 52.
Во-вторых, по смыслу ч. 1 и 3 ст. 317 АПК РФ заявление о пересмотре судебного акта по новым или вновь открывшимся обстоятельствам рассматривается в два этапа: сначала решается вопрос об отмене пересматриваемого судебного акта и лишь затем, в другом судебном заседании, выносится новый судебный акт (по общему правилу).
К слову, идея предварительно фильтра при подаче жалоб лицами, которым противопоставляется судебный акт, была отражена еще в постановлении Президиума ВАС РФ от 22 апреля 2014 г. № 12278/13. О нем говорится в следующей фразе: «суд при принятии жалобы соответствующего лица или постановке вывода о ее рассмотрении по существу оценивает не только наличие обоснованных оснований полагать, что обжалуемый акт существенным образом влияет на его права и законные интересы, но и наличие у него обоснованных и убедительных доводов о принятии такого акта с нарушением закона и потому необходимости его отмены».
Другими словами, при применении п. 24 Постановления № 35 суды могли возвращать апелляционные или кассационные жалобы возражающих кредиторов, если они в этих жалобах не приводили убедительных аргументов в пользу необходимости отмены судебного акта.
Однако ввиду высокой доступности апелляционного и кассационного обжалования в отечественном арбитражном процессе тогда этот фильтр не смог заработать в полную силу.

Вывод
Таким образом, Закон о банкротстве с учетом поправок, внесенных Законом № 107-ФЗ, в целом придерживается концепции абсолютной противопоставимости судебных актов, но с более совершенным механизмом преодоления такой противопоставимости в виде пересмотра по правилам главы 37 АПК РФ. Между тем постепенно пробивает себе дорогу и концепция относительной противопоставимости судебных актов. Я уверен в том, что правоприменительная практика постепенно найдет оптимальный баланс между этими двумя концепциями.