Фабула
ООО «Сибайский завод буровых реагентов» (СЗБР) было зарегистрировано в 2014 году с уставным капиталом 35,7 млн рублей и осуществляло свою деятельность исключительно на объектах недвижимости и с использованием оборудования, которое предоставлялось участниками общества: Владимиром Степановым, Фаридом Чембергеновым, Суюндиком Шахшаевым и Гагиком Акопяном.
Однако компания стала испытывать финансовые трудности и в феврале 2019 года суд признал СЗБР банкротом (дело А07-13560/2018).
В рамках банкротства конкурсный управляющий Александра Звонарева на основании статей 61.11 и 61.12 закона о банкротстве потребовала привлечь к субсидиарной ответственности учредителей должника: Степанова, Чембергенова, Шахшаева и Акопяна, и взыскать с них 144 млн рублей. КУ указала, что руководитель должника (Акопян) и участники не исполнили обязанность по обращению в суд с заявлением о признании должника банкротом. Также КУ сослалась на недобросовестные действия контролирующих должника лиц (КДЛ), совершенные с момента образования СЗБР, которыми причинен существенный вред имущественным правам кредиторов.
Суд первой инстанции отказался удовлетворять заявление КУ, однако апелляционный суд его отменил и привлек ответчиков к субсидиарке. Степанов подал жалобу в окружной суд.
Доводы ответчиков
по результатам первого полугодия 2017 года общество получило прибыль;
имелись крупные контракты, заключенные в конце 2016 года и в 2017 году;
доказательств прекращения хозяйственной деятельности общества в 2017 году управляющим не представлено;
до инициирования кредитором процедуры банкротства общество продолжало осуществлять уставную деятельность;
ответчики проводили мероприятия по восстановлению платежеспособности общества.
Что решили нижестоящие суды
Суд первой инстанции, отказывая в удовлетворении заявленных требований в части привлечения к субсидиарной ответственности за неисполнение обязанности по обращению в суд с заявлением о признании должника банкротом, исходил из недоказанности заявителем совокупности установленных пунктом 2 статьи 10 закона о банкротстве (в редакции закона 73-ФЗ) и статьей 61.12 закона о банкротстве (в действующей редакции) условий, необходимых для привлечения участников и бывшего руководителя СЗБР к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, поскольку фактические обстоятельства дела позволяли руководителю, несмотря на ранее возникшие финансовые затруднения, добросовестно рассчитывать на их преодоление в разумный срок.
Также суд первой инстанции пришел к выводу об отсутствии оснований для привлечения КДЛ к субсидиарке за совершение действий (бездействия), приведших к банкротству должника и невозможности расчетов с кредиторами.
Суд установил, что фактически должник прекратил свою деятельность в 2018 году в результате приостановления деятельности из-за экологических нарушений. До признания должника банкротом руководитель должника, его участники осуществляли мероприятия, направленные на возобновление деятельности общества после принудительной остановки его деятельности. Передача имущества обществу только на праве аренды сама по себе не свидетельствует о наличии оснований для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности, доказательства того, что именно названное обстоятельство привело к несостоятельности должника, в материалах дела отсутствуют.
Апелляционный суд согласился с выводами суда первой инстанции о недоказанности совокупности условий, установленных пунктом 2 статьи 10 закона о банкротстве (в редакции закона 73-ФЗ), статьей 61.12 закона о банкротстве (в действующей редакции) и необходимых для привлечения участников общества и бывшего руководителя общества к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.
Вместе с тем, отменяя определение суда первой инстанции и удовлетворяя заявленные требования о привлечении ответчиков к субсидиарке за совершение указанными лицами действий (бездействия), приведших к банкротству должника и невозможности расчетов с кредиторами, апелляционный суд пришел к выводу о том, что у должника с момента создания отсутствовала возможность удовлетворить требования кредиторов, в финансовых показателях отражался убыток, происходило наращивание кредиторской задолженности.
При этом участники изначально избрали такую модель бизнеса, которая позволяла через СЗБР получать доход, оставляя на заводе ничем не обеспеченную расходную часть, поскольку созданное ответчиками общество не обладало имуществом. В период, когда возникли просрочки в поставке товара, денежные средства направлялись должником на модернизацию оборудования, полученного на праве аренды и используемого в производственной деятельности.
Что думает заявитель
Степанов указал, что выводы апелляционного суда о необеспечении участниками общества гарантирующей функции уставного капитала, направленной на возможность вести нормальную предпринимательскую деятельность, противоречат доказательствам. А именно, для обеспечения работоспособности СЗБР его участники в период с 2015 по 2016 годы в рамках заемных отношений предоставили компании 23,4 млн рублей, а также движимое и недвижимое имущество на условиях аренды, плата за пользование которым должником не производилась либо в полном объеме, либо частично.
Вывод апелляционного суда о том, что все учредители изначально, не обеспечивая должным образом СЗБР уставным капиталом и имуществом, осознавали факт невозможности полного погашения требований кредиторов в случае банкротства должника, противоречит сделанному им же выводу об отсутствии у общества признаков объективного банкротства по состоянию на 01.04.2017 года, а также о получении им прибыли по итогам полугодия 2017 года.
Апелляционный суд не установил реальные причины объективного банкротства и момент наступления имущественного кризиса, не указал, каким образом наделение имуществом на праве аренды воспрепятствовало ведению нормальной хозяйственной деятельности, способной обеспечивать исполнение обязательств перед внешними кредиторами, в отсутствие в материалах дела доказательств наличия причинно-следственной связи между действиями участников по передаче имущества по договорам аренды в ведение должника и неблагоприятными последствиями в виде наступления или усугубления неплатежеспособности должника.
Выбор модели финансирования уставного капитала путем передачи принадлежащего участнику имущества в пользование обществу является законным способом оплаты доли в уставном капитале. Также ранее суд квалифицировал отношения между участниками и обществом, связанные с договорами аренды, как вытекающие из факта участия в обществе.
Кроме того, уставный капитал сформирован также заемными денежными средствами. Однако апелляционным судом не дана оценка достаточности (недостаточности) финансирования СЗБР участниками. Не аргументированы выводы о наступлении кризисной ситуации именно по указанной причине, тогда как судебное разбирательство о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности по основанию невозможности погашения требований кредиторов должно в любом случае сопровождаться изучением причин несостоятельности должника.
Наконец, суд не дал оценку действиям, повлекшим приостановление деятельности СЗБР за нарушение законодательства об охране окружающей среды. Участники общества в равной степени с внешними кредиторами не получили какую-либо выгоду, у них возникли исключительно убытки, следовательно, мотив доведения общества до банкротства у них отсутствовал. Кроме того, заявитель жалобы полагает, что он фактически опроверг доводы об улучшениях арендованного имущества за счет СЗБР, представив доказательства несения таких расходов за свой счет, при этом часть приобретенных в рамках указанных расходов товаров включена в конкурсную массу.
Что решил окружной суд
Окружной суд не согласился с выводами апелляции. Отменяя определение суда первой инстанции и удовлетворяя заявленные управляющим требования, апелляционный суд фактически исходил только из того, что созданное ответчиками общество собственным имуществом не обладало, в хозяйственной деятельности использовало арендованное имущество, которое улучшалось за счет должника, осуществлявшего убыточную деятельность.
Вместе с тем, указанные выводы апелляционного суда противоречат его же выводам об отсутствии оснований для привлечении ответчиков к субсидиарной ответственности за неподачу заявления о признании должника банкротом. Согласно этим выводам фактические обстоятельства дела позволяли руководителю добросовестно рассчитывать на преодоление в разумный срок возникших финансовых затруднений и обращение в суд с заявлением о признании должника банкротом по итогам первого квартала 2017 года не требовалось.
При этом апелляционный суд не дал оценку изложенным в отзыве на апелляционные жалобы и письменных пояснениях доводам Степанова. Также не исследованы и не оценены представленные в материалы дела доказательства, согласно которым участниками общества в период с 2015 по 2016 в рамках заемных отношений должнику переданы 23,4 млн рублей, а также движимое и недвижимое имущество на условиях аренды, плата за пользование которым должником не производилась либо в полном объеме, либо частично.
Из текста постановления апелляционного суда не следует, чем обусловлено изменение результатов оценки судом первой инстанции представленных в материалы дела доказательств и доводов участвующих в деле лиц, суд апелляционной инстанции не привел соответствующие мотивы.
Из текста обжалуемого судебного акта не следует, что апелляционный суд:
- исследовал причины несостоятельности должника;
не приведены конкретные недобросовестные действия ответчиков, повлекшие банкротство должника, помимо наделения должника имуществом на праве аренды;
не указано, каким образом наделение имуществом на праве аренды воспрепятствовало ведению нормальной хозяйственной деятельности, способной обеспечивать исполнение обязательств перед внешними кредиторами.
Ошибка в размере субсидиарки: определяя размер субсидиарной ответственности КДЛ, апелляционный суд исходил из размера непогашенного реестра требований кредиторов, который на дату рассмотрения апелляционных жалоб составлял 142 млн рублей.
Однако из обжалуемого судебного акта не следует, исключены ли из размера субсидиарной ответственности требования аффилированных лиц, а также исследовалось ли и устанавливалось ли судом наличие (отсутствие) оснований для уменьшения размера субсидиарной ответственности, при том, что ответчиками приводились доводы об их добросовестности и возникновении существенной части задолженности перед кредиторами после принятия судом к производству заявления о банкротстве должника и введении в отношении него процедуры наблюдения.
Вывод: апелляционный суд не исследовал фактические обстоятельства конкретного спора, подлежащие обязательному установлению (причины несостоятельности должника, добросовестные (недобросовестные) действия ответчиков, рыночные факторы, существенность влияния действий (бездействия) контролирующих лиц на положение должника, наличие причинно-следственной связи между действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством).
Итог
Арбитражный суд Уральского округа отправил спор на новое рассмотрение в апелляционный суд.
