Россельхозбанк выдал кредиты СПК «Пролетарская победа», поручителем по которым выступил руководитель заемщика Анатолий Сарычев. Впоследствии СПК «Пролетарская победа» был признан банкротом и суд включил требование банка в реестр должника. В рамках банкротства заемщика Сарычев был привлечен к субсидиарной ответственности по обязательствам СПК «Пролетарская победа». При этом Россельхозбанк продал Александру Ковалеву право требования к Сарычеву. В рамках дела о банкротстве уже Анатолия Сарычева вытекающие из субсидиарки требования Ковалева в размере 16,3 млн рублей были включены в реестр. Но и требование Россельхозбанка в размере 15,4 млн рублей, возникшее на основании договоров поручительства по обязательствам СПК «Пролетарская победа», суды тоже включили в реестр Сарычева. Жалобой Ковалева и финуправляющего Сарычева на включение требования Россельхозбанка в реестр Анатолия Сарычева заинтересовалась председатель ВС Ирина Подносова, которая передала спор в Экономколлегию. Подробности этого дела описаны на портале PROбанкротство.
В соответствии с позицией, ранее высказанной в Определении СКЭС Верховного Суда РФ от 27.12.2021 № 308-ЭС17-15907(7) по делу № А53-1203/2016, утверждает Давид Кононов, руководитель практики «Сопровождение процедур банкротства и антикризисный консалтинг» «Лемчик, Крупский и партнеры», сформировалась практика о применении принципа солидаритета, который раскрывается через следующие три ключевые мысли/тезиса/принципа:
Обязательство по договору поручительства и субсидиарная ответственность являются солидарными в той части, в какой субсидиарный ответчик, как поручитель, обязался отвечать за исполнение обязательств должником.
Само по себе совпадение должника по солидарным обязательствам не влечет необходимости предъявления требования об исполнении только какой-либо одной солидарной обязанности и утрату кредитором права требовать от должника исполнения другой солидарной обязанности (выше цитата из ВС, а суть: у кредитора есть право предъявлять солидарные обязательства и по поручительству, и по субсидиарной ответственности).
Поскольку требования кредитора к поручителю носят акцессорный характер, то применительно к п. 1 ст. 325 Гражданского кодекса Российской Федерации в случае исполнения последним требования, вытекающего из договора поручительства, подлежит уменьшению основное обязательство должника (основной долг по кредиту), следовательно, уменьшается размер субсидиарной ответственности.
То есть до настоящего времени в соответствии с вышеупомянутым подходом суды включали солидарные права требования в реестр должника (по поручительству и субсидиарная ответственность), однако в силу их солидаритета при погашении части одного из солидарных требований уменьшался и размер второго требования.
Казалось бы, подход правоприменителей понятен и выработан еще в 2021 году, но данный кейс, в отличие от дела 2021 года, осложнен разделением «держателей» прав требований на разных лиц: права требования из поручительства у одного, из субсидиарной ответственности — у другого. Это требует дополнительных разъяснений.
Сейчас новый председатель ВС РФ решил разобраться с этой неразберихой и решить проблему.
Выхода здесь вижу два: ВС РФ введет принципиально новый, неочевидный для многих подход, который закрепит, что уступка одного права требования (из субсидиарной ответственности) влечет уступку акцессорного права требования из поручительства. Или же закрепит правило, что такие требования, несмотря на наличие их у разных кредиторов, процессуально «соединяются» в одно и в то же время внутри себя субординируются: «голосует» сумма «соединенного требования», процент погашения (доля) такого/таких кредиторов устанавливается из «соединенного требования», однако в первую очередь погашается требование из субсидиарной ответственности, а дальше, в случае если долг будет погашен, то право требования из поручительства у такого/таких кредиторов исключается.
В рамках банкротства АО «Территориальная сетевая организация «Никола Тесла» к субсидиарной ответственности был привлечен учредитель и гендиректор компании Юрий Рубежов, также проходящий процедуру несостоятельности. В дальнейшем суд произвел замену взыскателя по требованию о привлечении Рубежова к субсидиарной ответственности. В частности, в отношении части субсидиарной ответственности в сумме 610 тыс. рублей взыскатель был заменен на Дмитрия Масленникова — кредитора ТСО «Никола Тесла» по текущим платежам, подлежащим удовлетворению во вторую очередь. Масленников обратился к финансовому управляющему Рубежова с заявлением об оплате указанной задолженности в составе текущих платежей несостоятельного гражданина второй очереди удовлетворения. ФУ передал разногласия по вопросу об очередности погашения требования Масленникова на разрешение суда. Суд первой инстанции, с которым согласились апелляция и кассация, признал требование Масленникова не относящимся к числу текущих. Дмитрий Масленников пожаловался в Верховный суд, который отменил акты нижестоящих судов в части очередности удовлетворения требований кредитора и направил спор на новое рассмотрение. Полное описание кейса опубликовано на портале PROбанкротство.
Верховный суд РФ, считает Юлия Боброва, советник судебно-арбитражной практики АБ ЕПАМ, жестко разграничил момент совершения лицом действий, являющихся причиной банкротства, от действий, только образующих презумпцию, что действия лица послужили причиной банкротства.
Поскольку при привлечении Рубежова к субсидиарной ответственности судами не был установлен момент совершения им действий, которые привели к банкротству должника, Верховный суд РФ предложил исследовать данный вопрос уже в рамках спора об очередности требования в банкротстве Рубежова.
С одной стороны, новая позиция Верховного суда РФ помогает лучше понять природу как субсидиарной ответственности, так и текущих требований. С другой стороны, такой подход уменьшает определенность в части момента возникновения у лица обязанности по компенсации вреда в размере субсидиарной ответственности. Так, в спорах по субсидиарной ответственности почти никогда не устанавливают конкретных действий, которые привели к банкротству должника. В частности, совершение лицом сделки во вред имущественным правам кредиторов (наиболее популярное основание для привлечения к субсидиарной ответственности) также образует лишь презумпцию доведения лицом должника до банкротства и не определяет даты возникновения обязательства из субсидиарной ответственности.
Предложение Верховного суда РФ исследовать данный вопрос уже в другом банкротном деле неоднозначно, считает Юлия Боброва. В частности, такой порядок позволяет суду в рамках банкротства контролирующего лица прийти к другим выводам относительно обстоятельств банкротства подконтрольной компании, нежели в основном банкротном деле. Подобное положение вещей может создать поле для различных злоупотреблений, учитывая, что другие кредиторы контролирующего лица не будут связаны преюдицией при установлении обстоятельств банкротства подконтрольной должнику компании.
В рамках банкротства ООО «Магнит-НН» экс-гендиректор Алексей Хмыров по запросу конкурсного управляющего смог передать лишь печати компании, а также сведения о регистрации транспортных средств и ключи от них. При этом бывший руководитель сообщил об отсутствии возможности передать иную документацию и имущество «Магнит-НН». Поскольку определение суда о возложении обязанности на Хмырова передать конкурсному управляющему документы и имущество должника исполнено не было, КУ потребовал в суде взыскать с экс-директора убытки в размере, равном активам «Магнит-НН», сведения о которых содержатся в отчетности должника за 2018 год. Суд первой инстанции, с которым согласились апелляция и кассация, удовлетворил заявление КУ частично и взыскал с Хмырова в пользу «Магнит-НН» 265,4 млн рублей убытков. Алексей Хмыров пожаловался в Верховный суд, который отменил акты нижестоящих судов и направил спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции. Больше информации о кейсе можно найти на портале PROбанкротство.
Указанный спор интересен тем, что в нем рассматриваются такие фундаментальные вопросы, как распределение бремени и стандарта доказывания в спорах о взыскании убытков с КДЛ в случае наличия корпоративного конфликта, так как банкротство не может быть использовано в качестве инструмента для одной из «конфликтующих» сторон. Примечательно то, что арбитражный управляющий под видом защиты интересов кредиторов должника, по сути, выступил в защиту интересов одного из участников, о чем свидетельствует размер заявленных требований и наличие у кредитора залоговых прав и поручительства, использовав которые кредитор мог удовлетворить свои требования без обращения к процедуре банкротства, минимизировав тем самым свои риски. Кроме того, в рассматриваемом случае ВС РФ пресек подход нижестоящих судов к перераспределению бремени доказывания состава и стоимости непереданного имущества на ответчика. Указанное в очередной показывает судам нижестоящих инстанций, что недопустимо формально взыскивать убытки с КДЛ, как это было раньше.
На этой неделе ее внимание, отмечает Юлия Михальчук, адвокат юридической компании Case by Case, привлек кейс «Строй-Сервиса», в котором кассационный суд не согласился с освобождением бывшего участника от субсидиарной ответственности. Конкурсный управляющий ссылался на то, что ответчик ранее был единственным владельцем должника. Несколько лет подряд должник делал арендные платежи в пользу компаний, подконтрольных этому ответчику. В ходе банкротства сделки были признаны недействительными.
Суды первой и апелляционной инстанций освободили этого ответчика от субсидиарной ответственности. По их мнению, раз нет протоколов об одобрении договоров аренды или иных доказательств того, что ответчик был осведомлен о заключении директором этих сделок, значит, ни о какой ответственности не может идти и речи.
Кассационный суд расценил ситуацию иначе. Ответчик вышел из органов управления менее чем за три года до появления банкротства, а все вредные операции были совершены в пользу подконтрольных ему лиц. Следовательно, на него надо распространять презумпцию выгодоприобретателя, а не требовать от заявителя прямых доказательств совершения им сделок или осведомленности о них. По сути, ответчик создал ситуацию формирования центра прибыли на стороне должника и центра выгоды на других своих компаниях. Бремя доказывания должно разворачиваться против ответчика, а не против истца.
Почему я считаю этот кейс заслуживающим внимания? Дело в том, что суды часто используют «ближний свет» — они требуют прямых и точечных доказательств о том, что ответчик совершил конкретное действие — подписал договор или голосовал «за» одобрение сделки. При этом суды зачастую не хотят оценить ситуацию через helicopter view, чтобы понять, в чьем кармане в итоге остались деньги. В подобных ситуациях не всегда есть прямые доказательства, но через разворот бремени доказывания можно понять истинный смысл противоправных действий ответчиков.
Андрей Линник был признан банкротом. В рамках банкротства суд признал недействительным заключенный между Андреем и Еленой Линниками брачный договор. При этом первоначально судом первой инстанции была восстановлена доля Елены Линник в двух юрлицах. Однако окружной суд отменил нижестоящие акты в части удовлетворения заявления финансового управляющего должника о признании недействительной взаимосвязанной сделки по отчуждению Еленой доли в уставном капитале юрлиц.
Вопрос о распределении судебных расходов между сторонами не рассматривался, в связи с чем финансовый управляющий Андрея Линника обратился с заявлением о взыскании с Елены Линник в конкурсную массу должника судебных расходов в размере 24 тыс. рублей, понесенных за счет конкурсной массы должника. А именно транспортных расходов, связанных с выездами финуправляющего на судебные заседания. В качестве доказательств ФУ представил в суд чеки АЗС, чеки оплаты за проезд по трассе М-4, чеки (билеты) РЖД и чеки об оплате парковки. Больше информации по данному кейсу можно прочитать на портале PROбанкротство.
Недавнее решение Арбитражного суда Московского округа разрешило финансовому управляющему взыскивать транспортные расходы за счет конкурсной массы должника. Это решение, считает Антон Сычев, адвокат, медиатор, партнер ЮК «Асто Консалтинг», заместитель председателя коллегии САУ «Авангард», имеет значительное влияние на практику управления банкротствами, так как предоставляет управляющим возможность компенсировать транспортные расходы, связанные с выполнением их обязанностей.
Повышение эффективности работы управляющих: управляющие смогут активнее заниматься делами должников, не беспокоясь о компенсации транспортных расходов.
Прозрачность и стандартизация: решение суда способствует стандартизации процедуры возмещения расходов, что приведет к большей прозрачности в делах о банкротстве.
Избежание злоупотреблений: управляющие должны действовать добросовестно и не злоупотреблять своим правом на возмещение расходов. Это означает, что все расходы должны быть обоснованными и подтвержденными.
Улучшение условий работы: положительное влияние на условия работы управляющих, повышающее их мотивацию и эффективность в процессе управления имуществом должника.
Данное решение создает правовой прецедент, который может быть использован в будущих делах, способствуя унификации судебной практики. В целом это решение важно для формирования справедливой и прозрачной практики ведения дел о банкротстве, обеспечивает баланс между правами управляющих и интересами должников.
