В преддверии банкротства ООО «Дримнефть» перечислило аффилированному с ним АО «Русь-Ойл» 79,6 млн рублей. В рамках процедуры банкротства конкурсный управляющий потребовал в суде признать недействительными сделками платежи со счета ООО «Дримнефть» в пользу АО «Русь-Ойл» на сумму 79,6 млн рублей и применить последствия недействительности сделок в виде взыскания с ответчика в пользу должника указанной денежной суммы.
КУ сослался на совершение указанных сделок аффилированными лицами с противоправной целью при наличии признаков несостоятельности должника и отсутствие у конкурсного управляющего документации, подтверждающей реальность отношений, в рамках которых совершены оспариваемые платежи.
Суд первой инстанции, с которым согласилась апелляция, взыскал с АО «Русь-Ойл» в конкурсную массу должника 79,6 млн рублей, но окружной суд отменил акты нижестоящих судов в части применения последствий недействительности сделок и отказал в удовлетворении требований в указанной части.
Однако окружной суд отменил акты нижестоящих судов в части применения последствий недействительности сделок, сделав вывод об отсутствии оснований для применения реституции ввиду мнимости и транзитного характера оспариваемых сделок. Жалобой КУ должника заинтересовался Верховный суд. Портал PROбанкротство писал об этом кейсе подробно.
На первый взгляд, обычное дело о применении или неприменении реституции при мнимости сделки ставит ряд важнейших вопросов о защите интересов кредиторов при транзитном характере операций внутри одной группы компаний. Ключевой из них — как защищать интересы добросовестных кредиторов отдельных участников группы, которые при вступлении в правоотношения с такими отдельными участниками видели перед собой самостоятельное юридическое лицо (как это чаще всего и бывает), а не всю группу? Представляются крайне спорными решения, предложенные судами первых двух инстанций, поддержанные Экономической коллегией ВС и решением арбитражного суда округа. Если от одного участника были выведены реальные денежные средства и они были использованы в интересах группы, то почему должны страдать интересы кредиторов транзитной компании, которая непосредственно не воспользовалась средствами? Если же средства использовались другими участниками группы, то кем, где они оказались и вернулись ли первоначальному участнику цепочки? Является ли в такой ситуации надлежащим способом защиты заявление реституционного требования к одному из участников цепочки, либо восстановление нарушенного права должно осуществляться с помощью другого иска, предъявляемого в солидарном порядке ко всем участникам группы, участвовавшим в транзите и являющимся фактически соучастниками в причинении вреда лицу, у которого выводились денежные средства. Все эти вопросы требуют глубокой доктринальной проработки, и спасибо Верховному суду, не нашедшему идеального решения, уже за то, что он подсветил данную проблематику. В любом случае такие дела и являются драйверами развития современного банкротного права.
На заседании Комитета Госдумы РФ по вопросам собственности, земельным и имущественным отношениям его председатель Сергей Гаврилов сообщил о предложении отложить рассмотрение законопроекта о реформе института банкротства, который 1,5 года назад правительство внесло в Госдуму, сообщил Интерфакс. Вернуться к работе над законопроектом предлагается «после победы».
«По итогам всех заседаний (в правительстве. — Прим. ред.), тяжелых, было принято решение: давайте мы, если нет готовности, ситуация пока не понятна, давайте после победы вернемся к этому вопросу... Будет следующий состав правительства», — сказал Гаврилов, не уточняя конкретных дат. По Конституции РФ новый состав правительства утверждается после выборов президента, которые должны пройти в 2024 году.
В итоге Комитет Госдумы РФ по вопросам собственности, земельным и имущественным отношениям утвердил решение о целесообразности продолжения работы над законопроектом «после предоставления Правительством РФ предложений по учету замечаний концептуального характера, поступивших к законопроекту в ходе его подготовки к рассмотрению в первом чтении». Замечания к законопроекту в решении комитета не были конкретизированы. Законопроект о реформе института банкротства № 1172553-7 Правительство РФ внесло в Госдуму в мае 2021 года, но он до сих пор не рассмотрен даже в первом чтении. Поправками предлагается кардинально изменить правила банкротства в России. Законопроект предусматривает ликвидацию процедур наблюдения, финансового оздоровления и внешнего управления. Эти процедуры планируется заменить реструктуризацией долгов и конкурсным производством (ликвидацией должника).
Отложение рассмотрения законопроекта о реформе института банкротства — закономерный итог. Безусловно, как сказал Гаврилов, законопроект нужно дорабатывать с учетом новых экономических обстоятельств. Но не стоит забывать, что и до этого в отношении рассматриваемого законопроекта было высказано очень много замечаний не только со стороны профессионального сообщества, но также и со стороны ГПУ Администрации Президента РФ, ТПП, РСПП и других органов и организаций. Несмотря на то, что законопроект содержит достаточно позитивных нововведений, как, например, отказ от процедуры наблюдения и введение процедуры реструктуризации, у него отсутствует концептуальный подход к изменениям, множество новшеств весьма спорны. В частности, он усиливает зарегулированность отрасли, что противоречит принципам саморегулирования. А повсеместный случайный выбор АУ с применением балльной системы ставит АУ в зависимость от необходимости зарабатывания баллов в целях сохранения возможности продолжения карьеры. Также законопроект предлагал повысить минимальный размер страхования, не решая проблемы страхования АУ в целом. Мне кажется идея разбить законопроект на части и дорабатывать его уже более предметно по отдельным направлениям вполне разумной и эффективной.
ООО Страховая компания «ТИТ» настаивает, что у нее есть право участвовать в рассмотрении жалобы на действия застрахованного ею управляющего Сергея Позднякова в деле о банкротстве ООО «СанПласт».
Сейчас суды считают, что участие страховщиков в рассмотрении жалоб на действие АУ не требуется, если требование о взыскании убытков еще не заявлено. Однако страховым компаниям этот подход не нравится, ведь удовлетворение жалобы на АУ на практике автоматически влечет выплату страхового возмещения. В деле ООО «СанПласт» Арбитражный суд Москвы установил, что Сергей Поздняков необоснованно израсходовал из конкурсной массы 9 млн рублей. Апелляционный и кассационный суды, в которые пожаловалась СК «ТИТ», указали, что привлекать страховую компанию к участию в споре было необязательно, поскольку в нем не заявлялось требование о взыскании с АУ убытков. Поэтому, по мнению арбитражных судов, решение никак не затрагивало страховщика. Суды сослались на п. 2 ст. 35 закона о несостоятельности, в котором перечислены лица, которые вправе участвовать в деле о банкротстве. Страховщики среди них не упомянуты.
При этом после отстранения Сергея Позднякова от обязанностей АУ кредиторы ООО «СанПласт» добились в суде взыскания с него 9 млн рублей убытков. В этот процесс СК «ТИТ» уже была привлечена как третье лицо и возражала против удовлетворения требований. Но это не помогло: суд заявил, что заново не должны рассматриваться обстоятельства, установленные вступившим в силу решением суда. Апелляция и кассация согласились с этим выводом.
По мнению СК «ТИТ», сложившаяся правоприменительная практика фактически лишает страховые организации гарантированной Конституцией РФ судебной защиты. В жалобе компания подчеркивает, что от исхода рассмотрения жалоб на АУ, даже если не заявлено сразу требование о взыскании убытков, все равно зависит обязанность по выплате страхового возмещения потерпевшим. В таких процессах устанавливается факт причинения убытков, их размер, причинно-следственная связь между ними и действиями управляющего, а позднее — в спорах о взыскании убытков — оспорить их размер и наличие невозможно, отмечается в жалобе.
Страховая компания попросила Конституционный суд РФ проверить п. 2 ст. 35 закона о банкротстве на соответствие Конституции РФ. Портал PROбанкротство писал об этом деле.
Наконец страховые компании стали не просто собирать деньги с арбитражных управляющих, но и активно участвовать в урегулировании убытков. В страховом бизнесе важным направлением деятельности является формирование и управление страховыми резервами, и одним из видов резервов является «Резерв произошедших, но не заявленных убытков». Обращение СК «ТИТ» как раз и является попыткой минимизировать свои потенциальные убытки еще на стадии их возникновения и, как следствие, помочь арбитражному управляющему в защите. Если все страховые компании, участвующие в страховании арбитражных управляющих, начнут активно менять свою позицию, подключат свои ресурсы и по примеру СК «ТИТ» начнут участвовать в рассмотрениях жалоб на АУ на самых ранних этапах, это позволит не только осуществлять определенную поддержку арбитражным управляющим при защите от необоснованных жалоб, но и в конечном счете приведет к снижению убыточности и, соответственно, общему снижению страховой премии при продаже полисов страхования ответственности арбитражных управляющих.
В марте 2013 года суд возбудил дело о банкротстве АО «Завод по ремонту электроподвижного состава» (ЗЭПС). Уже в феврале 2015 года завод был признан банкротом. Конкурсным управляющим утвержден Владимир Шеверов.
При этом еще в ноябре 2012 года ЗЭПС как заказчик заключил с ООО «МедиаСтройИнвест» (исполнитель) договор на оказание услуг, право требования по которому затем перешло в 2014 году к ООО «Сила Архимеда». Ссылаясь на наличие у заказчика долга, ООО «Сила Архимеда» потребовало в суде взыскать с ЗЭПС 119 млн рублей.
В октябре 2016 года Арбитражный суд Москвы удовлетворил иск ООО «Сила Архимеда» к ЗЭПС, сославшись на то, что КУ должника Владимир Шеверов иск признал. Новый конкурсный управляющий ЗЭПС Екатерина Иванченко в июне 2022 года обжаловала это решение в апелляционном порядке, заявив ходатайство о восстановлении пропущенного срока на подачу апелляционной жалобы.
Иванченко указала, что она была утверждена конкурсным управляющим ЗЭПС в феврале 2022 года, в связи с чем срок на обжалование решения суда первой инстанции по настоящему делу начал течь не ранее указанной даты. Действия предыдущего конкурсного управляющего Шереверова по признанию иска ООО «Сила Архимеда» являются недействительной сделкой в понимании гл. III.1 закона о банкротстве и могут быть оспорены путем подачи апелляционной жалобы на судебный акт, принятый по результатам рассмотрения признанного должником иска, с применением норм закона о банкротстве об оспаривании сделок.
Результатом признания иска предыдущим КУ явилось образование у ЗЭПС задолженности перед ООО «Сила Архимеда», основанной на мнимой сделке, а долговые обязательства должника увеличены безосновательно, поскольку встречное предоставление в его пользу отсутствовало. Указанные действия КУ негативно влияют на конкурсную массу и имущественные права кредиторов ЗЭПС.
Апелляционный суд, с которым согласился суд округа, возвратил жалобу Екатерине Иванченко в связи с отказом в восстановлении пропущенного срока на подачу жалобы. После чего КУ пожаловалась в Верховный суд, который отправил спор на новое рассмотрение для разрешения вопроса о восстановлении срока на подачу апелляционной жалобы (дело № А40-131715/2016).
По мнению Дмитрия Баянова, когда новый конкурсный управляющий ответчика обратился в Верховный суд РФ, высшая судебная инстанция заинтересовалась этим делом. По результатам рассмотрения жалобы Верховным судом РФ принято Определение № 305-ЭС22-24245 от 30.03.2023, которым восстановление сроков на обжалование решения, в противовес ранее сложившейся практике, одобрено.
Суд обратил внимание, что ранее в деле о банкротстве ЗАО «ЗРЭПС» был установлен факт аффилированности конкурсного управляющего с истцом по настоящему делу.
Поэтому признание иска и пропуск срока на обжалование решения — не просто неосмотрительность или некомпетентность управляющего. Его связь с истцом превращает ошибку, за которую обычно другая сторона спора не должна расплачиваться, в сговор. Цель этого сговора — получить желаемый судебный акт, не дав суду исследовать материалы дела с помощью признания иска.
И эта цель оказалась достигнута, суд не проверял обоснованность требований, которые, как было установлено в деле о банкротстве, даже не были подтверждены первичными документами. В итоге в результате судебного спора без судебной проверки была взыскана сомнительная задолженность и главными пострадавшими от этого стали независимые кредиторы ЗАО «ЗРЭПС».
Отказ в восстановлении процессуальных сроков новому конкурсному управляющему в этой ситуации позволил бы допустить сохранение результатов противоправного сговора. Более того, он бы позволил использовать механизм судебного разбирательства как средство достижения неправовых целей. На этом примере мы убеждаемся, что строгое следование букве закона при игнорировании фактических интересов участников спора зачастую вредит целям правосудия. Поэтому подобные кейсы ценны как драйверы развития практики неформального подхода судов к рассмотрению банкротных споров, где всегда важно соблюсти баланс интересов кредиторов и должника.
ООО «Трейдойл» (покупатель) заключило в 2019 году с ООО «БХ.РУ Би-Хэппи» (поставщиком) договор поставки. В счет поставки ООО «Трейдойл» перечислило 2,9 млн рублей. Однако товар поставлен не был. В июне 2021 года суд обязал ООО «БХ.РУ Би-Хэппи» вернуть ООО «Трейдойл» 2,9 млн рублей. При этом в сентябре 2021 года ООО «БХ.РУ Би-Хэппи» было исключено из ЕГРЮЛ ввиду недостоверности сведений о месте нахождения юридического лица.
Полагая, что недобросовестные действия контролировавших ООО «БХ.РУ Би-Хэппи» лиц привели к невозможности выплаты подтвержденной судебным актом задолженности, ООО «Трейдойл» потребовало в суде привлечь к субсидиарной ответственности Юрия Пилипчука и Антона Островского. По мнению ООО «Трейдойл», ООО «БХ.РУ Би-Хэппи» и не планировало погашать долг. Аналогичным образом оно поступило в отношении ООО «Прогресс», а именно, получив авансовый платеж, также не осуществило поставку. При этом в ходе рассмотрения иска ООО «Прогресс» о взыскании предварительной оплаты был установлен факт фальсификации ООО «БХ.РУ Би-Хэппи» товарной накладной о якобы имевшей место отгрузке товара и акта сверки взаиморасчетов.
Арбитражный суд Москвы, с которым согласились апелляционный и окружной суды, отказался удовлетворять заявление ООО «Трейдойл». После чего ООО «Трейдойл» пожаловалось в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор. ВС отменил акты нижестоящих судов и отправил спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции. Подробный материал с заседания можно прочитать на портале PROбанкротство.
Если говорить в целом, то значение рассмотренного на этой неделе Верховным судом спора по жалобе «Трейдойла» трудно переоценить. Принятое Экономколлегией определение об отмене судебных актов всех нижестоящих инстанций, без сомнения, свидетельствует о том, что на наших с вами глазах высшей судебной инстанцией последовательно формируется судебная практика по вопросу распределения бремени доказывания между кредитором и КДЛ в спорах о привлечении к субсидиарной ответственности вне рамок дела о банкротстве.
Александр Стешенцев предполагает, что происходящие изменения в практике обусловлены позицией Конституционного суда, изложенной в Постановлении № 6-П от 07.02.2023, в котором суд поддержал свои же тезисы, высказанные в Постановлении от 21 мая 2021 № 20-П, и при этом закрепил презумпцию виновности контролирующих должника лиц, которая срабатывает в следующих обстоятельствах:
с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности обратился кредитор, осуществляющий предпринимательскую деятельность;
производство по делу о банкротстве должника было прекращено в связи с отсутствием средств для финансирования банкротных процедур;
в последующем должник был исключен из ЕГРЮЛ как недействующее юрлицо;
исковые требования кредитора удовлетворены судом на момент исключения должника из ЕГРЮЛ;
недобросовестное процессуальное поведение КДЛ.
При совокупности всех приведенных обстоятельств предполагается, что виновные действия (бездействие) КДЛ привели к невозможности исполнения обязательств перед кредитором, пока ими не будет доказано иное.
Очевидно, что в подобного рода спорах о привлечении КДЛ к субсидиарной ответственности кредитор испытывает объективную трудность в получении доказательств недобросовестного поведения ответчиков. В этой связи указанная выше презумпция призвана устранить данный пробел, заранее распределив бремя доказывания между кредитором и КДЛ.
