Конституционный суд РФ опубликовал Постановление 6-П от 07.02.2023 по делу о проверке конституционности подпункта 1 пункта 12 статьи 61.11 закона о банкротстве и пункта 3.1 статьи 3 закона об ООО в связи с жалобой гражданина И.И. Покуля. Конституционный суд РФ рассмотрел вопрос о том, какие стандарты доказывания должны применяться при рассмотрении спора о субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц в ситуации, если должник исключен из ЕГРЮЛ.
В КС подчеркнули, что требование действовать добросовестно и не злоупотреблять своими правами касается всех участников гражданских правоотношений, и никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или нечестного поведения.
«При уклонении контролирующих должника лиц (КДЛ) от раскрытия информации о хозяйственной деятельности фирмы и иной процессуальной недобросовестности суд может перераспределить бремя доказывания между сторонами спора. Отсутствие у контролирующих лиц заинтересованности в раскрытии документов не должно снижать уровень правовой защищенности кредиторов при необоснованном посягательстве на их права. Если кредиторы с помощью косвенных доказательств обосновали, например, пассивность должника по формированию отчетности о деятельности фирмы, то начинает действовать предположение о том, что невозможность погашения требований кредиторов возникла по вине контролирующего лица, - тогда бремя опровержения этих утверждений переходит на привлекаемое лицо. Этот же подход применим и к спорам о привлечении КДЛ к субсидиарной ответственности вне рамок дела о банкротстве», - указал в пресс-релизе Конституционный суд.
Также КС отметил, что в отсутствие у кредитора доступа к сведениям и документации о хозяйственной деятельности должника и при отказе или уклонении контролирующего лица от дачи пояснений о своих действиях, обязанность доказать отсутствие оснований для привлечения к субсидиарной ответственности возлагается судом на лицо, привлекаемое к субсидиарной ответственности.
«Иное, то есть получение в деле преимущества в виде освобождения от ответственности в результате недобросовестного процессуального поведения, вступало бы в противоречие с принципом справедливости. Кроме того, необходимо оценивать добросовестность и самого кредитора, его обязанность учитывать интересы КДЛ, по крайней мере, не способствовать увеличению размера взыскания», - подчеркнули судьи Конституционного суда.
Почему это важно
Старший юрист Tomashevskaya & Partners Ксения Томилина отметила, что позиция, содержащаяся в комментируемом Постановлении КС РФ, представляет интерес прежде всего именно для случаев привлечения к субсидиарной ответственности вне рамок дела о банкротстве.
В самом деле, в стандартном банкротном процессе истребование арбитражным управляющим у директора и у иных контролирующих должника лиц документации, отражающей деятельность должника, является рутинным этапом, а факт непередачи таких документов служит одним из маркеров обоснованности претензий кредиторов к контролирующим лицам. Другое дело, когда организация была исключена из реестра юридических лиц, без предоставления возможности кредиторам ознакомиться хоть с какими-нибудь сведениями о состоянии должника. В этом случае кредиторы в силу явной асимметрии информации находятся в заведомо проигрышной позиции, и перенос бремени доказывания видится логичным способом выравнивания процессуального положения сторон.
«Остается надеяться, что позиции, закрепленные в Постановлении КС РФ, не получат слишком широкого толкования и не будут применяться повсеместно, закрепив автоматический перенос бремени опровержения», - отметила Ксения Томилина.
По словам адвоката, советника BGP Litigation Руслана Петручака, уже давно правоприменитель занимает позицию о том, что прекращение производства по делу о банкротстве по причине отсутствия финансирования процедуры не является препятствием для привлечения КДЛ к субсидиарной ответственности.
В таком случае привлечение к субсидиарной ответственности возможно вне рамок дела о банкротстве путем подачи отдельного иска. Вместе с тем, при рассмотрении судом такого иска бремя доказывания было возложено на истца. Однако на практике зачастую истцу довольно проблематично самостоятельно собрать необходимую для удовлетворения такого иска судом совокупность доказательств. Суды неохотно используют механизм судебного истребования доказательств у третьих лиц, либо такие доказательства не удавалось получить вовсе, даже по запросу суда, так как адресаты запросов зачастую связаны с КДЛ и не заинтересованы в предоставлении и раскрытии информации, которая приведет к привлечению КДЛ к субсидиарной ответственности. В результате истцы часто не могли предоставить совокупность доказательств, которая позволяла бы удовлетворить иск. При этом ответчики могли вести себя абсолютно пассивно и указывать, что аргументы истца голословны и ничем не подтверждены.
Вместе с тем, по словам Руслана Петручака, очевидно, что цель судебной защиты и правосудия в целом в виде восстановления нарушенных прав истца не достигнута, если имеется судебное решение о взыскании задолженности, но юридическое лицо-должник не было признано банкротом в результате отсутствия финансирования, а впоследствии было ликвидировано и исключено из ЕГРЮЛ.
«В 2022 году на данную проблему обратил внимание Верховный суд РФ, который по делу №А40-184062/2019 разъяснил, что бремя доказывания для привлечения к субсидиарной ответственности в таком случае должно быть судом перераспределено на ответчиков. Разъяснение Верховного суда РФ касалось привлечения к субсидиарной ответственности в рамках дела о банкротстве. В данном же Постановлении Конституционный суд РФ указывает, что аналогичный подход, связанный с перераспределением бремени доказывания, может быть применим и к искам о привлечении к субсидиарной ответственности вне рамок дела о банкротстве», – отметил адвокат.
Руслан Петручак отметил, что указанный подход поможет лучше защитить и восстановить права кредиторов, и увеличит количество исков о привлечении к субсидиарной ответственности вне рамок дела о банкротстве, которые будут удовлетворены судами.
«При этом Конституционный суд РФ как раз указал, что никто не может извлекать преимущество из своего незаконного или нечестного поведения. Это как раз связано с пассивным поведением ответчиков по таким делам, которые не заинтересованы раскрывать информацию и предоставлять доказательства. Теперь, с перераспределенным бременем доказывания, именно ответчикам придется быть активными в процессе, предоставлять доказательства, чтобы доказывать отсутствие оснований для привлечения их к субсидиарной ответственности», - подытожил Руслан Петручак.
Дарья Иванова, старший юрист практики разрешения споров о банкротстве Бюро адвокатов «Де-юре», отметила, что закон о банкротстве сам по себе изначально содержит презумпцию вины КДЛ в наступлении признаков банкротства общества.
Закон об ООО в силу прямого его толкования в действительности содержит требование для заявителя о необходимости доказать недобросовестность поведения при осуществлении предпринимательской деятельности. В свою очередь, в законодательстве отсутствует закрепление понятия недобросовестности и неразумности, толкование указанных понятий оставлено для правоприменителя с учетом конкретных ситуаций. Поэтому Конституционный суд РФ справедливо отмечает, что в случае исключения общества из ЕГРЮЛ сторона лишена возможности или ограничена в своих возможностях в части сбора доказательств недобросовестного поведения КДЛ, направленного на уклонение от исполнения обязательства, поэтому необходимо создание баланса между презумпциями, применяемыми в делах о банкротстве, с презумпциями и стандартом их доказывания, применяемыми в делах о привлечении к субсидиарной ответственности по правилам п. 3.1 ст. 3 закона об ООО, так как данные процессуальные механизмы защиты нарушенного права хоть и используются в различных ситуациях, но по своей правовой природе и направленности направлены именно на защиту права кредитора от действий КДЛ, связанного с неоплатой имеющейся задолженности.
По словам Дарьи Ивановой, КС РФ определил совокупность обстоятельств, при которых презумпция осведомленности о наличии долга может быть применена по отношению к КДЛ, что фактически означает, что КС РФ определил для заявителей предмет доказывания обстоятельств, при которых презумпция может заработать.
«Так, предполагается, что КДЛ знало о наличии долга в случае его подтверждения вступившим в законную силу судебным актом, но допустило ситуацию вывода денежных средств с расчетных счетов должника и прекращение любых банковских операций, из-за чего впоследствии должник был исключен из ЕГРЮЛ.Представляется, что в дальнейшей правоприменительной практике данное определение исключит ситуации, при которых кредиторы не получали удовлетворения собственного требования в силу того, что не имели процессуальной или материальной возможности доказать обоснованность своих требований. Однако вопрос о недобросовестности кредитора и ее критериях раскрыт не был, в связи с чем правоприменителю только предстоит сформулировать стандарты добросовестности поведения кредитора при реализации своего права на судебную защиту», - отметила Дарья Иванова.
Станислав Соболев, адвокат КА «Регионсервис», отметил, что Конституционный суд РФ рассмотрел вопрос о том, какие стандарты доказывания должны применяться при рассмотрении спора о субсидиарной ответственности, когда должник исключен из ЕГРЮЛ.
Конституционный суд указал, что если заявителем представлены косвенные доказательства вины контролирующего лица в доведении должника до банкротства (стандарт доказывания «разумные подозрения»), то именно контролирующее лицо должно их опровергнуть и представить ясные и убедительные доказательства (повышенный стандарт доказывания). Конституционный суд пришел к выводу, что такой подход к распределению бремени доказывания справедлив не только для дел о банкротстве, но и для случаев привлечения к субсидиарной ответственности в ином процессуальном порядке.
Вывод КС РФ, по словам Станислава Соболева, безусловно, является справедливым.
«Какая разница, привлекается лицо к субсидиарной ответственности в деле о банкротстве или вне его? На проблему субсидиарной ответственности вне дела о банкротстве я обращал внимание в статье «Препарирование института субсидиарной ответственности при административной ликвидации должника», где пришел к выводу, что практически все нормы гл. III.2 закона о банкротстве должны применяться в споре о субсидиарной ответственности при административном исключении должника, с чем де-факто и соглашается Конституционный суд. Вынесенное им постановление вполне может сделать рассмотрение подобных споров более предсказуемым с использованием правил, содержащихся в законе о банкротстве», – заключил адвокат.
