Компания «Кузбасстрансуголь» предоставила благотворительному фонду «Мироздание» заем в 70 млн рублей. При этом в допсоглашении стороны установили, что заемщику не нужно возвращать сумму займа и платить проценты, если деньги пойдут на благотворительность. Так и получилось: фонд перечислил 70 млн организациям Русской Православной Церкви. Тем не менее, фонд «Мироздание», «Кузбасстрансуголь» и Trodart Тrading Limited подписали соглашение, по которому первоначальный должник перевел долг по договору займа на нового должника (Trodart Тrading Limited). Впоследствии «Кузбасстрансуголь» был признан банкротом и КУ потребовал признать договор займа и последующий перевод долга недействительной сделкой. Суд первой инстанции, который поддержали апелляция и кассация, признал договор займа недействительным, взыскал с фонда 70 млн основного долга и 11,2 млн процентов. Фонд «Мироздание» и представитель акционеров «Кузбасстрансуголя» пожаловались в Верховный суд, который отменил акты нижестоящих судов и отклонил заявление КУ (дело А40-291982/2019).
Фабула
В октябре 2018 года АО «Производственная компания «Кузбасстрансуголь» и благотворительный фонд «Мироздание» подписали договор займа, по условиям которого ПК «Кузбасстрансуголь» (займодавец) передала фонду (заемщику) 70 млн рублей взаймы. При этом фонд обязался через 36 месяцев возвратить сумму займа и уплатить проценты за пользование займом по ставке 7,7% годовых.
Также стороны подписали дополнительное соглашение, согласно которому заемщик освобождается от исполнения обязательств по возврату суммы займа и уплате процентов при условии использования полученной суммы в течение 36 месяцев со дня заключения сделки на благотворительные социально-значимые цели.
Благотворительный фонд «Мироздание» с 11.10.2018 по 28.05.2019 года перечислил 70 млн рублей 24 организациям Русской Православной Церкви Московского Патриархата и трем другим некоммерческим организациям в качестве благотворительных пожертвований (назначение платежей в расчетных документах: «благотворительное пожертвование на уставные цели»).
А в апреле.2019 года фонд «Мироздание» (первоначальный должник), иностранная компания Trodart Тrading Limited (новый должник) и ПК «Кузбасстрансуголь» (кредитор) подписали соглашение, по которому первоначальный должник перевел на нового должника долг по договору займа.
В ноябре 2019 года суд возбудил дело о банкротстве ПК «Кузбасстрансуголь». В рамках процедуры банкротства КУ потребовал признать недействительными:
договора займа между ПК «Кузбасстрансуголь» и фондом;
действия ПК «Кузбасстрансуголь» по даче согласия на перевод долга с фонда на иностранную компанию.
Также КУ потребовал применить последствия недействительности сделок.
Суд первой инстанции, с которым согласились апелляция и кассация, признал договор займа недействительным, взыскал с фонда 70 млн рублей основного долга и 11,2 млн рублей процентов.
Фонд «Мироздание» и представитель акционеров ПК «Кузбасстрансуголь» пожаловались в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор.
Что решили нижестоящие суды
Суды указали, что одним из учредителей благотворительного фонда «Мироздание» выступило ООО «Ридиос», являющееся аффилированным лицом по отношению к ПК «Кузбасстрансуголь». ПК «Кузбасстрансуголь» и иностранная компания Trodart Тrading Limited также признаны судами аффилированными лицами. Суды сделали вывод об аффилированности благотворительного фонда и ПК «Кузбасстрансуголь».
Сославшись на то, что переданные в качестве займа деньги являлись активом ПК «Кузбасстрансуголь», который поступил заинтересованному лицу, чем причинен вред имущественным правам кредиторов ПК «Кузбасстрансуголь», суды признали договор займа недействительным на основании пункта 2 статьи 61.2 закона о банкротстве как подозрительную сделку.
Что думают заявители
Благотворительный фонд и представитель акционеров ПК «Кузбасстрансуголь» полагают, что суды неправильно квалифицировали сделку. По их мнению, между ПК «Кузбасстрансуголь» и благотворительным фондом возникли не заемные отношения (статья 807 Гражданского кодекса), а отношения по поводу пожертвования (статья 582 ГК). Полученные 70 млн рублей фонд потратил в общеполезных целях, в частности, основную часть денег он направил в Московскую Патриархию Русской Православной Церкви.
Договор не был направлен на причинение вреда кредиторам ПК «Кузбасстрансуголь». Вывод судов об аффилированности фонда и ПК «Кузбасстрансуголь» через учредителя фонда ошибочен, поскольку учредитель не входит в состав органов управления фондом.
Что решил Верховный суд
Судья И.В. Разумов счел доводы жалобы заслуживающими внимания и передал спор в Экономколлегию.
В рассматриваемом случае условия, изложенные в документах, поименованных договором займа и дополнительным соглашением к нему, следовало толковать и рассматривать во взаимосвязи, с учетом того, что они являются подписанными в один и тот же день частями одного договора-соглашения.
Делая вывод о возникновении заемных обязательств между ПК «Кузбасстрансуголь» и благотворительным фондом, суды ошибочно отдали приоритет наименованию документов («договор займа», «дополнительное соглашение к договору займа»).
Однако характерной особенностью связи заемщика и займодавца, закрепленной в консенсуальном соглашении о денежном займе, является то, что по подобному соглашению одна сторона (займодавец) обязуется передать денежные средства в собственность другой стороне (заемщику), а заемщик должен возвратить ту же сумму и, по общему правилу, уплатить проценты за пользование займом (пункт 1 статьи 807, пункт 1 статьи 809 ГК РФ).
ВС подчеркнул, что из условий спорного договора следует иное. Интерес благотворительного фонда при заключении сделки состоял в получении денег для последующего их направления на социально-значимые цели. В свою очередь, ПК «Кузбасстрансуголь» явно выразила волю на отсутствие у нее требований к фонду о возврате переданной суммы и об уплате начисленных на данную сумму процентов, за исключением случаев ее использования не в благотворительных целях, закрепленных в уставе фонда, или неиспользования полученных денежных средств в оговоренный срок.
Такие отношения являются разновидностью дарения и регулируются положениями статьи 582 ГК РФ о пожертвовании, которое может быть отменено жертвователем в случае использования пожертвованного имущества не в соответствии с целевым назначением. Стороны спорного договора также пришли к соглашению о том, что лишь при наличии оснований для отмены пожертвования денежные средства считаются предоставленными производственной компанией в качестве займа (статья 807 ГК РФ).
Благотворительный фонд в ходе рассмотрения спора раскрыл содержание расходных операций, совершенных по его расчетным счетам за весь период действия договора.
Отклоняя доводы благотворительного фонда о целевом расходовании пожертвования, суды, по сути, исходили из того, что фонд, осуществляя в рамках собственной благотворительной деятельности дальнейшие перечисления в общеполезных целях, в графе «назначение платежа» расчетных документов не указывал наименование ПК «Кузбасстрансуголь» как лица, изначально предоставившего финансирование, а также реквизиты договора, заключенного фондом и ПК «Кузбасстрансуголь». Однако закон не содержит такого рода требований к оформлению платежных поручений.
Оспаривающий сделку КУ и поддерживающие его лица, располагая выписками по расчетным счетам благотворительного фонда, имели реальную возможность заявить о наличии признаков сомнительности у тех или иных конкретных расходных операций, в том числе с точки зрения целей, закрепленных в уставе фонда. Таких заявлений заинтересованные лица не сделали.
Подписание благотворительным фондом соглашения о переводе долга, вопреки выводам судов, не свидетельствует об отсутствии пожертвования. На тот момент благотворительный фонд еще не потратил предоставленную ПК «Кузбасстрансуголь» сумму, а значит, отношения могли трансформироваться в заемные (в случае неиспользования фондом полученной суммы на благотворительные социально-значимые цели в течение 36 месяцев со дня заключения сделки).
Суды не установили обстоятельства, которые бы прямо либо косвенно свидетельствовали об использовании благотворительного фонда не в соответствии с его предназначением, например, для вывода активов, отмывания, обналичивания денежных средств под видом бескорыстной общеполезной деятельности.
Таким образом, деньги были получены благотворительным фондом в виде пожертвования и потрачены на благотворительные социально-значимые цели. Обязательство по возврату полученной суммы на стороне благотворительного фонда не возникло ни в силу договора, ни в силу статьи 582 ГК РФ.
Поскольку с момента заключения договора и предоставления пожертвования до дня возбуждения дела о банкротстве производственной компании прошло более одного года, а дарение в принципе не предусматривает встречное исполнение, спорная сделка подлежала проверке на соответствие требованиям пункта 2 статьи 61.2 закона о банкротстве.
Но даже если исходить из гипотетического предположения о том, что ПК «Кузбасстрансуголь» приняла решение о перечислении благотворительному фонду денег в общеполезных целях только лишь для того, чтобы причинить вред своим кредиторам, вывод судов об осведомленности благотворительного фонда об этой цели нельзя признать верным, подчеркнула Экономколлегия.
Суды не приняли во внимание, что с учетом особенностей организационно-правовой формы благотворительного фонда, являющегося унитарной организацией, не имеющей членства, его заинтересованность по отношению к ПК «Кузбасстрансуголь» не могла быть установлена через одного из учредителей фонда (ООО «Ридиос»), который единовластно не формировал высший коллегиальный орган фонда (правление), не участвовал в выборах единоличного исполнительного органа фонда (директора) или его надзорного органа (попечительского совета), не входил в состав упомянутых органов управления, не имел полномочий по даче этим органам обязательных для исполнения указаний и фактически таких указаний не давал.
В отсутствие формально-юридической заинтересованности суды не привели каких-либо конкретных доказательств осведомленности благотворительного фонда о финансовом состоянии жертвователя.
Оснований полагать, что учредитель фонда отклонился от общепринятого стандарта поведения, у судов не было. Обычный учредитель благотворительного фонда не будет раскрывать органам данного фонда, преследующего культурные, образовательные или иные социальные, общественно полезные цели, информацию об имущественном положении коммерческих организаций, аффилированных с этим учредителем. Равным образом, при нормальном обороте разрешение вопроса о возможности принятия благотворительным фондом пожертвования не может обусловливаться возложением на данный фонд такой обязанности как проверка имущественного положения жертвователя.
Поэтому условие об осведомленности фонда о цели совершения сделки не соблюдено. Отсутствие этого условия является достаточным основаниям для отказа в удовлетворении заявления КУ.
Также, по мнению ВС, не является законным и вывод судов о том, что учредитель фонда (ООО «Ридиос») аффилирован с должником через Нусенкиса как бенефициара некоей группы компаний. В данной части суды в нарушение требований АПК уклонились от проверки и оценки возражений об утрате Нусенкисом статуса бенефициара задолго до анализируемых событий.
Итог
ВС отменил акты нижестоящих судов в части признания сделки недействительной и применения последствий недействительности сделки. В отмененной части в удовлетворении заявления АУ было отказано.
Почему это важно
По мнению партнера и руководителя практики «Банкротство и суды» Melling, Voitishkin & Partners Павла Новикова, данным определением Верховный суд корректирует сложившуюся однобокость судебной практики по вопросам установления цели причинения вреда с точки зрения аффилированности и существа презумпций наличия данной цели в момент совершения сделки.
Оценивая наличие признаков аффилированности и заинтересованности, Верховный суд указал, что нижестоящим судам необходимо оценивать не только факт вхождения в состав руководящих органов контрагентов аффилированных с должником лиц, но и принимать во внимание существо правоотношений, порождаемых данным фактом, а также оценивать содержание и давность указанной связи. Вопреки сложившемуся тренду, Верховный суд указывает, что суду недостаточно констатировать факт того, что аффилированное с должником лицо когда-то было юридически заинтересовано по отношению к контрагенту по сделке, чего, по общему правилу, судам достаточно для установления цели причинения вреда. Во-первых, нижестоящим судам следовало проанализировать содержательную сторону указанной связи на предмет возможности оказания влияния на хозяйственную деятельность стороны сделки, и, во-вторых, судам необходимо тщательно отслеживать перерывы и изменения указанной связи, а не делать общий вывод о наличии аффилированности безотносительно времени существования юридической связи между должником, контрагентом должника и объединяющим их звеном.
Также, по словам Павла Новикова, косвенно Верховный суд затронул содержательную часть наличия цели причинения вреда, указав, что только гипотетически можно предположить, что должник, решив навредить кредиторам, направит денежные средства в пользу действующей благотворительной организации, которая затем реально направит полученные денежные средства на благотворительность и будет способна представить доказательства, подтверждающие надлежащее расходование полученных средств.
«В определении ВС поднимается также несколько дополнительных вопросов, которые могут быть использованы нижестоящими судами для подтверждения тезиса о допустимости квалификации договора и дополнительного соглашения, подписанных в один день, в качестве единой (одной) сделки, а также выводы относительно «глубины проверки» исполнения обязательств стороной сделки с должником с целью подтверждения ее реальности. Однако, к сожалению, в определении ВС никак не анализируется вопрос перевода долга с благотворительной организации на иностранную компанию, хотя, как следует из коннотации нижестоящих судов, именно эти действия вызвали наибольшие сомнения судов в реальности совершенных должником сделок», – пояснил он.
Более того, подчеркнул Павел Новиков, ни один из судов не проанализировал ситуацию, при которой при переводе долга возникла правовая коллизия, допускающая зависимость существования обязательств нового должника (иностранной компании) от действий старого должника (благотворительной организации) перед банкротом по расходованию полученных денежных средств именно на благотворительные цели. Было бы чрезвычайно полезно как с научной, так и с практической точки зрения ознакомиться с мнением Верховного суда по данному вопросу, подытожил он.
