Максим Бруй

В целом Верховный Суд повторил изложенную в п. 26 Обзора правовую позицию, поэтому определение № 309-ЭС25-4392 направлено на формирование единообразной судебной практики по вопросу. Примечательно, что Верховный Суд обратил внимание на имевшуюся у суда округа возможность исправить допущенное апелляционной инстанцией неправильное применение норм права (с учетом даты опубликования Обзора).

Конституционный Суд в очередной раз обратил внимание, что ст. 149 Закона о банкротстве, с одной стороны, не умаляет право заинтересованных лиц на судебную защиту, с другой – обеспечивает временную определенность процедуры конкурсного производства. При это особо подчеркнуто, что определение сроков и порядка кассационного обжалования судебных актов о завершении конкурсного производства находится в компетенции федерального законодателя. До внесения каких-либо изменений в процессуальное законодательство, а также с учетом цифровизации делопроизводства, действительно, можно согласиться с позицией подателя жалобы в части сложности кассационного обжалования (если нет невозможности).

Позиция Арбитражного суда Западно-Сибирского округа акцентирует внимание на необходимости надлежащего распределения бремени доказывания в спорах о признании сделок недействительными. Суд округа справедливо указал на недопустимость формального подхода к оценке встречного предоставления со стороны ответчика, пусть и аффилированного с должником. Даже наличие отдельных недостатков в подтверждающих документах само по себе не является автоматическим признанием, что должник не получил равноценное встречное предоставление. Особенно значимо указание суда проверить, кто реально исполнял договор, если у должника отсутствовали ресурсы для ведения хозяйственной деятельности. Такой подход повышает порог доказывания для конкурсных управляющих и защищает добросовестных контрагентов должника в условиях банкротства последнего. Комментируемое постановление нивелирует риски произвольного оспаривания платежей только на основании аффилированности сторон. Оно способствует более сбалансированному применению презумпций в спорах о недействительности сделок, предотвращая злоупотребления в процедуре банкротства. Суд напомнил, что выводы о недействительности сделки должны быть основаны на доказанной невозможности исполнения, а не на предположениях заявителей. Позиция суда округа, конечно, хоть и не является новой, но унифицирует и укрепляет подход, при котором суд обязан всестороннее исследовать фактические обстоятельства, не ограничиваясь формальным анализом документов.

На наш взгляд, важным является также занятый Верховным Судом подход к оценке финансовой состоятельности сторон сделки. В рассматриваемом деле суд первой инстанции отказал в удовлетворении иска на том основании, что истец и третьи лица не представили доказательств своей финансовой состоятельности, однако по неизвестной причине не исследовал аналогичные обстоятельства в отношении ответчиков, что противоречило принципу справедливости и надлежащего распределения бремени доказывания.