Пунктом 8 ст. 71 новой редакции Закона о банкротстве установлено, что если лицу, имеющему право на заявление возражений, после включения требования кредитора в реестр требований кредиторов станут известны обстоятельства, свидетельствующие о необоснованности требования кредитора либо об иной его очередности, данное лицо вправе обратиться в арбитражный суд, рассматривающий дело о банкротстве, с заявлением об исключении требования кредитора из реестра требований кредиторов либо об изменении его очередности. Такое заявление может быть подано в течение трех месяцев с момента, когда этому лицу стало или должно было стать известно о наличии указанных обстоятельств.
Аналогичные по содержанию положения приведены в п. 8 ст. 100 Закона о банкротстве. После ознакомления с названными положениями может показаться, что законодатель «вмонтировал» институт пересмотра по новым/вновь открывшимся обстоятельствам в Закон о банкротстве из АПК РФ почти в неизменном виде. В этом случае возникает вопрос, зачем дублировать нормы из АПК РФ о пересмотре, когда закон позволяет применять положения Кодекса по вопросам, не урегулированным специальным законом (Законом о банкротстве)?
Рассуждения о мотивации законодателя по внесению изменений в рассматриваемые формулировки и о том, как они соотносятся с положениями АПК, вполне могли бы остаться в рамках научных исследовательских работ и носить флер высокой материи с абстрактными научными выводами, однако обновленные п. 8 ст. 71, 100 ЗоБ с самого их вступления в силу начали использовать на практике, причем для реализации порядка, который законодатель не закладывал, что больше похоже на попытку воспользоваться неопределенностью и возможностью широкого трактования названных норм.
Так, например, имеется ряд дел, в рамках которых кредиторы/иные заинтересованные лица пытаются пересмотреть и исключить требования, включенные задолго до даты внесения изменений в Закон о банкротстве. Как правило, подобные действия кредиторов сопряжены с тем, что они исчерпали все иные процессуальные механизмы противодействия конкурирующим кредиторам (включение и оспаривание сделки, на которой основано требование, прошли все инстанции и/или пропущены процессуальные сроки подачи жалоб/возражений в рамках указанных механизмов).
Кредиторы, заявляя об исключении требования, указывают, что срок на подачу ими заявления в порядке нового п. 8 ст. 71 ЗоБ не пропущен, ведь эта норма вступила в силу с 29 мая 2024 г. То есть до данный даты они по объективным причинам не могли обратиться в суд, ведь института, предусмотренного п. 8 ст. 71 ЗоБ, попросту не было. Звучит настолько логично, что существуют уже судебные акты, которые вне зависимости от даты возникновения порочащих обстоятельств считают трехмесячный срок с 29 мая 2024 г. и удовлетворяют заявления об исключении.
Стоит отметить, что «окно возможностей» на подачу заявлений об исключении требований в порядке п. 8 ст. 71 ЗоБ с отсчетом процессуального срока с 29 мая 2024 г. закрылось 29 августа 2024 г., таким образом настоящая статья с учетом даты ее публикации точно не будет являться руководством к действию для лиц, которые в приведенный, уже прошедший срок, не преминули возможностью использовать рассматриваемый механизм.
Однако вернемся к основной теме материала.
Какова природа правового механизма, предусмотренного п. 8 ст. 71 ЗоБ в новой редакции? Закладывал ли законодатель в порядке обновленного п. 8 ст. 71 ЗоБ возможность исключения требований, которые были включены годы назад, со ссылкой на обстоятельства, которые были известны задолго до 29 мая 2024 г.?
Давайте порассуждаем.
В пояснительной записке к законопроекту, которым данная норма была введена, не содержится отдельного обоснования мотивов ее внесения и расширительного толкования. В других официальных источниках комментарии относительно данного положения также отсутствуют.
Можно предположить, что законодатель ввел данную норму как одну из составляющих нового механизма института включения требований кредиторов в реестр (также введен ФЗ от 29 мая 2024 г. № 107-ФЗ). Теперь включение в реестр по общему правилу проходит в упрощенном порядке, то есть без проведения судебного заседания. Заседание проводится, только если от сторон поступили возражения по требованию.
С учетом такого экспресс-рассмотрения, как представляется, законодатель мог предусмотреть «запаску» как для суда, так и для лиц, участвующих в деле, – в случае, если позднее будут выявлены обстоятельства или всплывут доказательства порочности требования кредитора, такое требование возможно будет исключить из реестра по п. 8 ст. 71 либо п. 8 ст. 100 Закона о банкротстве.
В то же время введение нового механизма исключения в имеющейся формулировке, вместе с указанием в Законе о внесении изменений, что поправки, внесенные в п. 8 ст. 71 Закона о банкротстве, распространяются на заявления, поданные с 29 мая 2024 г., позволяют кредиторам рассчитывать на то, что возможно исключить требование неугодного им кредитора, включенное даже за пределами 10-летнего пресекательного срока, установленного в ГК РФ для оспаривания сделки. Как было отмечено ранее, в таком случае кредиторы считают трехмесячный срок, предусмотренный на исключение, с 29 мая 2024 г. (т.е. даты введения рассматриваемого механизма).
К настоящему моменту в судебной практике сложилось два подхода по толкованию п. 8 ст. 71, п. 8 ст. 100 Закона о банкротстве.
1. Механизм, предусмотренный п. 8 ст. 71, п. 8 ст. 100 Закона о банкротстве, – это оригинальный правовой институт, в рамках которого суд не пересматривает судебный акт, которым требования такого кредитора были включены в реестр, а рассматривает правомерность нахождения данного кредитора в реестре после возникновения оснований, в связи с которыми управляющий или иное лицо просит данные требования исключить либо изменить очередность погашения. То есть имеют значение фактические обстоятельства, возникшие уже после вынесения судебного акта о включении в реестр.
2. Механизм, предусмотренный п. 8 ст. 71, п. 8 ст. 100 Закона о банкротстве, – это аналог пересмотра уже вынесенного ранее акта по новым/вновь открывшимся обстоятельствам из АПК/ГПК, только теперь продублированный и в Закон о банкротстве (возможно, для того, чтобы применение данной нормы было вне тренда «исключительности» применения новых/вновь открывшихся обстоятельств по АПК/ГПК). То есть имеют значение фактические обстоятельства, уже существовавшие на дату вынесения судебного акта о включении в реестр.
Если первый подход по большому счету не имеет проблемы двойного толкования и не создает рисков пересмотра ранее вынесенных судебных актов о включении, так как здесь принимаются во внимание только те обстоятельства, которые возникли после факта включения, то второй подход представляется более неоднозначным и требует выработки единообразного применения с точки зрения:
– начала течения срока на подачу заявления об исключении (с момента, когда лицу стало известно / должно было быть известно о порочащих обстоятельствах (если такой момент имел место до 29 мая 2024 г.) либо с момента вступления п. 8 ст. 71 ЗоБ в законную силу, т.е. с 29 мая 2024 г.);
– обстоятельств, которые могут быть положены в основу заявления в порядке п. 8 ст. 71 ЗоБ (распространяются ли названные положения на обстоятельства, которые были известны / либо должны быль быть известны до 29 мая 2024 г., т.е. до вступления изменений в силу).
Обратимся к судебной практике.
В определении от 16 октября 2024 г. по делу № А73-1003/2023 Арбитражный суд Хабаровского края пришел к выводу, что «в случае, если обстоятельства, на которые ссылается лицо, были ему известны до 29.05.2024 г., то момент, с которого такому лицу стало о них известно, нельзя исчислять с даты вступления в законную силу Федерального закона от 29.05.2024 № 107-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон “О несостоятельности (банкротстве)”», установившего в своих положениях институт исключения, субординирования требования из реестра на основании самостоятельного заявления уполномоченного на его предъявление круга лиц».
Арбитражный суд Удмуртской Республики в определении от 13 августа 2024 г. по делу № А71-3600/2020 пришел к аналогичному выводу, указав, что «Из пункта 8 статьи 71 Закона о банкротстве не следует, что указанный в данной норме 3-х месячный срок следует исчислять с даты вступления в законную соответствующих изменений».
Такой же позиции придерживается и Арбитражный суд г. Москвы в определении от 22 октября 2024 г. по делу № А40-290989/19, при этом также приходит к следующему выводу: «С учетом обстоятельств дела, само обращение в суд с заявлением в порядке п. 8 ст. 71 Закона о банкротстве фактически представляет собой освобождение не раскрытых суду заинтересованных лиц от неблагоприятных последствий несовершения ими в установленный процессуальным законом срок требуемых законом процессуальных действий, предоставив им не предусмотренную процессуальным законом и противоречащую принципу правовой определенности возможность неоднократного рассмотрения дела по правилам судебного разбирательства в суде первой инстанции с заявлением новых доводов, представлением в материалы дела дополнительных доказательств в обоснование возражений».
В то же время параллельно уже есть несколько судебных актов, где суды приходят к выводу о том, что поскольку норма, изложенная в п. 8 ст. 100 Закона о банкротстве, была введена 29 мая 2024 г., срок на подачу заявления об исключении следует исчислять с этой даты, даже если обстоятельства стали известны заявителю раньше указанной даты (см. определение АС Кемеровской области от 12 июля 2024 г. по делу № А27-17710/2023; определение АС Республики Мордовия от 31 октября 2024 г. по делу № А39-3298/2018).
С учетом того, что во всех приведенных примерах из практики суды исходили из модели, что п. 8 ст. 71 Закона о банкротстве – это аналог пересмотра по правилам главы 37 АПК РФ, представляются верными те позиции, в которых суды пришли к выводу, что срок на подачу заявлений об исключении следует исчислять не с 29 мая 2024 г., а с учетом даты, когда заявителю стало известно о наличии таких обстоятельств (в случае, если такие обстоятельства, были известны либо должны быль быть известны до 29 мая 2024 г.).
На обоснованность такого исчисления срока на подачу исключения указывает тот факт, что кредиторы / иные заинтересованные лица при выявлении вновь открывшихся обстоятельств, порочащих требования конкурирующего кредитора, имели возможность обратиться с заявлением в порядке главы 37 АПК РФ.
Как было отмечено выше, «окно возможностей», когда кредиторы могли обосновывать соблюдение сроков датой вступления в силу изменений в Закон о банкротстве, уже закрыто, однако стоит принять во внимание, что множество поданных с таким обоснованием заявлений в настоящий момент находится на стадии рассмотрения в судах первых и проверочных инстанций. В связи с чем вопрос толкования в применении п. 8 ст. 71, п. 8 ст. 100 Закона о банкротстве в редакции от 29 мая 2024 г. № 107-ФЗ остается актуальным.
Над материалом работали:
