Ранее ФЗ о несостоятельности не устанавливал лимитов расходования конкурсной массы и судьи понимали, что потраченные деньги на привлеченных специалистов – это компенсация реальных временных и финансовых затрат. Примерно десять лет назад ФНС России начала продвигать идею, что функционал арбитражного управляющего, описанный в законе, это и есть то, за что начисляется 30 тыс. рублей в месяц. Одновременно в закон ввели много разной канцелярской и юридической работы, которая по некоторым проектам увеличила в разы объем выполняемой работы. Судебная практика рассмотрения жалоб на действия АУ доходит до того, что охрана вверенного имущества должна осуществляться самостоятельно арбитражным управляющим, юристы и бухгалтерия теперь недоступная роскошь. Сейчас привлеченные специалисты – это исключение, которое недоступно большинству процедур из-за позиции ФНС, которую, к сожалению, поддерживают в большинстве случаев арбитражные суды.
Одновременно с наступательным движением УПОРа свое дальнейшее развитие получили «проектные офисы», когда арбитражного управляющего сопровождают по принципу «все включено» доверенные специалисты. Их услуги в большинстве случаев оплачивают «бенефициары» процедур (должники, кредиторы, арбитражные управляющие). Это новая цель для нападок, чтобы исключить заинтересованность арбитражных управляющих от лиц, участвующих в деле о банкротстве. Но господа теоретики и гуманитарии от Правительства РФ забывают основополагающий закон сохранения энергии, закон сообщающихся сосудов, пословицы и поговорки, которые однозначно указывают на тщетность законодательного регулирования сути вещей, которые относятся к универсальным механизмам жизнеустройства.
Независимость арбитражного управляющего начинается и заканчивается на финансовой независимости от лиц, способных оплачивать реальные расходы арбитражных управляющих
Лозунг, который я пытаюсь донести на многочисленных круглых столах, конференциях, симпозиумах, съездах и т. п.: «Независимость арбитражного управляющего начинается и заканчивается на финансовой независимости от лиц, способных оплачивать реальные расходы арбитражных управляющих».
Чтобы лучше понимать цену независимости, надо разобраться прежде всего в расходах, которые несут представители профессии, в неком усредненном варианте, который и представляю на обсуждение уже не первый год. В т. ч. приглашал неоднократно моих оппонентов ознакомиться с бухгалтерией моего «проектного офиса», однако никто так и не сподобился. Ну да ладно.
Грубо говоря, можно расходы разделить на три крупных раздела:
профрасходы;
расходы на «проектный офис»;
личные расходы.
Профрасходы
Профрасходы состоят из взносов СРО, страховок, обязательных налогов (НДФЛ, ПФР).
Сегодня «средняя температура по больнице» по взносам в СРО – около 80 тыс. рублей в год.
Страховки – головная боль всех АУ в последние три года. После ухода страховщиков «категории А» рынок наводнили игроки «уровня ССС-», которые снимают несколько миллиардов рублей страховых сливок и случайно лишаются лицензий. Стоимость страхового продукта за три года увеличилась в 3–4 раза. Пользуясь уязвимостью страхователей, никто из мошенников не стесняется поднимать цену, прикрываясь абстрактными убытками, которые они и так не покрывают, т. к. отзывают у них лицензии раньше, чем наступает момент гипотетической оплаты страховых рисков.
Минимальная цена на базовую страховку сейчас составляет 120 тыс. рублей, средняя – около 170 тыс. Я в середине 2022 года заплатил 1,9 млн рублей. Запросив у МСГ расчет страховой премии, немало удивился, что: базовый тариф – 744 тыс. рублей; скидка за мой более чем 20-летний опыт – 20%; надбавка за более чем десять процедур в производстве – 50%; наличие формальных нерассмотренных жалоб плюсует еще 90%.
Дополнительная страховка стала, кстати, предметом рассмотрения Верховного суда РФ, и как итог – все очень печально для меня и моих коллег. Средний ценник для комплекта допстраховок для процедур, где валюта баланса более 100 млн рублей, – около 250 тыс. рублей в год. Мой пакет услуг уже смело валит за 3 млн в год.
Страховки (основные и дополнительные) надо упразднять в пользу ежегодных фиксированных взносов в компенсационный фонд СРО в размере около 100 тыс. рублей в год.
Обязательные налоги в форме НДФЛ и ПФР – около 100 тыс. рублей в год для мало работающих и скромно зарабатывающих АУ.
Расходы на «проектный офис»
Около 1,5 млн рублей в год уходит у среднестатистического арбитражного управляющего на помощников (ЗП и зарплатные налоги), расходы на автомобиль (ТО, запчасти, страховка, бензин, налог), аренду офиса (часто это просто небольшой кабинет в промзоне), в этой статье расходов учитываю и накопления на будущие пополнения компфонда СРО в размере 100 тыс. рублей в год и непредвиденные расходы в размере около 10% от общего бюджета «проектного офиса».
Свои расходы на содержание «проектного офиса» раскрою только влиятельным оппонентам, но они абсолютно неприличны. И из-за таких, как я, К. Чекмышев (замруководителя ФНС) хочет перезапустить «рынок» в пользу беспозвоночных, низкооплачиваемых арбитражных управляющих, которых не жалко и за кого некому заступиться.
Личные расходы
Профессия арбитражный управляющий сильно помолодела за последние 5–7 лет. Теперь это молодой семейный человек (мужчина/женщина) 30–40 лет с двумя и более несовершеннолетними детьми. Когда в 2001 году я получал лицензию на профессию и мне было 24 года, у меня была жена и двое детей, лицо профессии было иным: бывший военный за 50 и часто без семьи.
Скромно оценю расходы на среднестатистическую семью АУ – около 3 млн рублей в год. Пусть картонные оппоненты с пеной у рта доказывают таким же, как они, что отпуск два раз в год – это роскошь, менять машину раз в пять лет – блажь, платить ипотеку – расточительно, и надо жить с родителями, а питаться тем, что вырастили наши бабушки и дедушки на исторической малой родине.
Минимальные расходы своей семьи мы с Надеждой Лагодой выкладывали в пандемийный кризис в социальной сети «Фейсбук» (да будут прокляты его создатели, за что их и запретил РКН), и тогда они составляли минимум 500 тыс. в месяц, или 6 млн в год. Но минимальные расходы – это отнюдь не реальные.
Мнение сообщества
Тогда же, весной 2021 года, я провел опрос среди действующих АУ, которые большинством голосов «приговорили» законодателя цифрой в 500 тыс. рублей в месяц как ожидаемый доход от профессии. Аналогичные цифры у меня получились и в этом исследовании.
Вместо заключения
Возвращаясь на пару страниц вверх, хотел бы напомнить, что невидимая рука рынка все расставляет на свои места в силу законов физики, природы и других, независимых от законодателя.
И цель настоящего исследования – зародить сомнения в том, что цифры вознаграждения, заложенные в законопроекте ФНС под флагом МЭР, – это утопия, если они хотят добиться независимости АУ, уменьшая фиксированное вознаграждение в пользу гонорара успеха, который неочевиден в 90% процедур и не гарантирован, т. к. любой человек может его снизить, аргументируя, что сам бы сделал нашу работу дешевле и лучше, тяжелее шариковой ручки или гитары в жизни не подняв.
Над материалом работали:
