Также неоднозначным являлся вопрос соотношения требования по субсидиарной ответственности и требования гражданского истца в рамках уголовного дела.
В статье будут рассмотрены позиции судов, которые наиболее часто встречаются в рамках поставленных выше вопросов.
Субсидиарная ответственность КДЛ и поручительство
Зачастую контролирующие лица не только привлекаются к субсидиарной ответственности за доведение должника до банкротства, но также являются и поручителями по обязательствам перед теми же кредиторами, в пользу которых в дальнейшем может быть исполнен судебный акт по субсидиарной ответственности.
В судебной практике длительное время существовал подход, что привлечение к субсидиарной ответственности и взыскание задолженности в связи с предоставлением поручительства являются двойной ответственностью ответчика. Поскольку если поручительство предоставлено, например, по обязательству перед банком, а требования того же банка установлены в реестре требований кредиторов юридического лица (основного должника), то контролирующее лицо фактически будет нести ответственность дважды за неисполнение одного и того же обязательства юридического лица (основного должника) перед банком по кредитному договору.
Подходов в судебной практике было несколько.
В одном случае суды в принципе не привлекали КДЛ к субсидиарной ответственности в связи с установлением требований кредитора в реестре требований кредиторов гражданина из договора поручительства.
В другом случае некоторые суды обращали внимание на установление требований в реестре из договора поручительства на стадии определения размера субсидиарной ответственности, следовательно, устанавливали наличие оснований, но не устанавливали размер ответственности.
В третьем случае, определив основания и размер ответственности, суды не включали требования из субсидиарной ответственности в реестр требований кредиторов гражданина, указывая, что в нем уже установлены требования кредитора (как было указано выше, речь идет преимущественно о банках) из договора поручительства.
При этом подобных выводов было подавляющее большинство. Суды занимали сторону гражданина, по совместительству являющегося КДЛ в рамках споров по субсидиарной ответственности.
В дальнейшем подход судов претерпел изменение. Основным аргументом в пользу того, что речь идет не о двойной ответственности, а о разных ее видах, стала правовая природа ответственности.
Согласно позиции, в дальнейшем сформированной Верховным судом РФ, является допустимым установление требований в реестре требований кредиторов гражданина на основании судебного акта по субсидиарной ответственности и на основании судебного акта в связи с наличием задолженности из договора поручительства.
Выводы, к которым пришел Верховный суд РФ, сформулированы следующим образом.
Законодатель разделяет обязательства по основаниям их возникновения. Обязательства могут возникнуть как из договоров и других сделок, так и вследствие причинения вреда (п. 2 ст. 307 Гражданского кодекса РФ).
Ответственность поручителя перед кредитором связана с исполнением гражданско-правовой сделки — соответствующего договора, предусмотренного пар. 5 гл. 23 Гражданского кодекса РФ, и состоит в том, что поручитель обязуется нести ответственность за основного должника.
Субсидиарная ответственность контролирующего должника лица по обязательствам должника является формой ответственности за доведение до банкротства. Вред в таком случае причиняется кредиторам в результате деликта контролирующего лица — неправомерного вмешательства в деятельность должника, вследствие которого должник не может исполнять свои обязательства (ст. 1064 Гражданского кодекса РФ).
Руководствуясь приведенными выводами, Верховный суд РФ отметил также следующее:
«При разрешении вопроса о наличии или отсутствии тождественности предъявленных кредитором к Булько Р. В. требований судам необходимо изучить правовую природу самих обязательств. Ответственность Булько Р. В. перед банком за неисполнение гражданско-правовой сделки и за причинение вреда, несмотря на совпадение кредитора по данным обязательствам, имеет разную правовую природу, что, в свою очередь, делает возможным предъявление банком требований по каждому из оснований» (Определение Верховного Суда РФ от 27.12.2021 по делу № А53-1203/2016).
В данном случае следует еще обратить внимание на различные правовые последствия рассматриваемых видов ответственности.
Если ответчик (КДЛ) будет в дальнейшем признан банкротом, то он будет по итогу процедуры освобожден от исполнения обязательства из договора поручительства. При этом не допускается освобождения гражданина от обязательства в связи с привлечением его к субсидиарной ответственности (п. 6 ст. 213.28 закона о банкротстве).
Таким образом, различная правовая природа и различные последствия в связи с привлечением к субсидиарной ответственности и взысканием задолженности из договора поручительства обусловили вывод, к которому пришел Верховный суд РФ, об отсутствии двойного размера ответственности.
В дальнейшем указанная позиция нашла отражение и в иных судебных актах, в частности, можно отметить следующие примеры:
«Отклоняя довод Панченко А. В. о двойном характере ответственности по обязательствам перед банком, суды исходили из различия оснований ответственности поручителя и субсидиарной ответственности контролирующего должника лица, указав на то, что субсидиарная ответственность представляет собой деликтную ответственность, а ответственность поручителя следует из гражданско-правовых отношений. При этом исполнение поручителем решения Центрального районного суда г. Красноярска от 26.07.2018 влечет уменьшение размера договорного обязательства должника и, как следствие, размера субсидиарной ответственности Панченко А. В.» (Постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 14.06.2023 по делу № А33-25163/2017).
«Субсидиарная ответственность директора юридического лица или контролирующего лица — это, по существу, деликтная ответственность третьего лица по обособленным обязательствам организации при установлении его вины в невозможности погашения последних, в связи с чем сам факт привлечения Денисюка А. В. к такой ответственности не свидетельствует о прекращении его поручительства, на основании которого требование банка и включено в реестр требований Денисюка А. В.» (Постановление Арбитражного суда Московского округа от 21.02.2022 по делу № А41-67205/2020).
«Отклоняя довод о наличии двойного взыскания, суд отметил, что требования к Васькову А. Н. имеют разный правовой характер, поскольку в рамках дела о банкротстве общества «Транс Ойл» Васьков А. Н. отвечает в качестве поручителя, а в настоящем деле о банкротстве — лицо, в результате действий которого наступило банкротство должника» (Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 29.03.2021 по делу № А45-40668/2017).
В данном случае представляется довольно значимым вывод суда, приведенный в Постановлении Арбитражного суда Московского округа от 21.02.2022 по делу № А41-67205/2020, что субсидиарная ответственность руководителя должника или КДЛ не прекращается даже в случае погашения задолженности поручителем, так как это особый вид деликтной ответственности.
Следовательно, позиция, сформированная Верховным судом РФ, получила дальнейшее развитие в судебной практике. Суды более детально разъяснили вопросы, которые не были рассмотрены высшей судебной инстанцией. Вместе с тем рассмотренный подход представляется довольно спорным. Если ключевые выводы связаны, прежде всего, с правовой природой ответственности и возможностью (или невозможностью) освобождения КДЛ от исполнения обязательств в рамках процедуры банкротства указанного лица, то существует способ избежать освобождение КДЛ от обязательств. В частности, таким вариантом могло быть установление требований в реестр по спору о субсидиарной ответственности с возможным исключением требований, возникших из договора поручительства, из реестра. В таком случае негативные последствия, связанные с недобросовестной деятельностью КДЛ при реализации им контролирующих полномочий в юридическом лице, в любом случае наступят. КДЛ не будет освобожден от обязательств в данной части. Но сумма ответственности в таком случае будет возложена в пределах задолженности, возникшей в связи с неисполнением обязательств по гражданско-правовому договору.
Субсидиарная ответственность КДЛ и удовлетворение требований в рамках гражданского иска по уголовному делу
Помимо проблематики, возникающей при рассмотрении вопроса о соотношении требования по субсидиарной ответственности и задолженности из договора поручительства, спорным также длительное время являлся вопрос по возможности привлечения к субсидиарной ответственности и определения такого размера ответственности КДЛ в соотношении с удовлетворением требований гражданского истца в рамках уголовного дела.
В итоге точку по данному вопросу поставил Верховный суд РФ, придя к выводу, что требование по субсидиарной ответственности и требование гражданского истца в рамках уголовного дела носят зачетный характер по отношению друг к другу.
Верховный суд РФ в Определении от 03.07.2020 по делу № А40-203647/2015 выделил следующие ключевые аспекты:
для решения вопроса о том, являются ли иски тождественными, в первую очередь необходимо определить их правовую природу;
правовым основанием для требования по субсидиарной ответственности (и для требования гражданского истца в рамках уголовного дела) фактически выступают положения ст. 1064 Гражданского кодекса РФ; привлекаемое к ответственности лицо обязано возместить ущерб, причиненный своими действиями;
несмотря на различный размер ответственности и порядок его определения, он никак не характеризует правовую природу требований;
фигуры материальных истцов совпадают (кредитор имеет требование в рамках субсидиарной ответственности, также обладая требованием как гражданский истец в рамках уголовного дела).
Кроме приведенных выводов, в определении также отмечено:
«Заявив прямой иск к руководителю должника о возмещении причиненного вреда вне рамок дела о банкротстве, уполномоченный орган фактически выбрал способ распоряжения частью принадлежащего ему требования. При этом наличие потенциальной возможности удовлетворить свое требование с помощью иного процессуального механизма само по себе признака тождественности второго иска не устраняет».
Выводы Верховного суда РФ в дальнейшем нашли отражение и в иных материалах судебной практики:
«Установив, что в части требований, включенных в реестр должника (семь кредиторов) как предмет, так и основание требований, и рассмотренного судом общей юрисдикции гражданского иска фактически совпадают, апелляционный суд пришел к обоснованному выводу о том, что задолженность указанных кредиторов на общую сумму 1 013 070 рублей не подлежит взысканию в порядке субсидиарной ответственности, поскольку она уже взыскана с ответчика как с причинителя вреда в рамках уголовного дела, следовательно, правомерно прекратил производство по заявлению в указанной части» (Постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 03.07.2023 по делу № А33-27888/2019).
«Выплата Титовым Н. Н. в рамках уголовного дела 2 999 000 руб. в счет возмещения ущерба, причиненного преступлением, не является основанием для исключения требования ООО «Лэдкул» из реестра требований кредиторов ООО «ВН-Строй».
При этом довод о двойном взыскании наряду с гражданским иском в уголовном деле может быть учтен судом при определении размера субсидиарной ответственности контролирующего должника лица» (Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 30.06.2021 по делу № А44-9525/2019).
В судебной практике также отмечено, что довод о зачетном характере двух видов ответственности необходимо заявлять только на стадии установления размера ответственности, но не на стадии установления оснований для привлечения КДЛ к субсидиарной ответственности:
«Довод Загуменова Е. В. о двойном характере ответственности отклонен, поскольку в рассматриваемом случае само по себе наличие на дату принятия определения о привлечении ответчика к субсидиарной ответственности судебных актов о привлечении к уголовной ответственности и удовлетворении гражданско-правового иска в рамках уголовного дела не исключает привлечение к субсидиарной ответственности того же лица в соответствии с требованиями Закона о банкротстве, поскольку данная позиция применима при установлении размера субсидиарной ответственности, но не при установлении оснований для привлечения к ответственности» (Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 16.01.2023 по делу № А60-38476/2019).
Сопоставляя рассмотренный вопрос с вопросом соотношения требования по субсидиарной ответственности и требования из договора поручительства, следует отметить, что основополагающим и объединяющим в данном случае аспектом является правовая природа. В одном случае различная правовая природа требования (из деликта и договора) обусловила формирование в судебной практике позиции, что КДЛ может нести ответственность фактически два раза, несмотря на единожды полученный кредит юридическим лицом (основным должником). В другом случае речь идет о тождественности требований и единой правовой природе (оба требования возникли из причинения вреда, то есть из деликта).
Вместе с тем, несмотря на разумное обоснование соотношения требования по субсидиарной ответственности и требования из договора поручительства, представляется несостоятельным подход о возложении одной и той же суммы на привлекаемое к ответственности лицо. Поскольку в данном случае основная цель — возмещение ущерба, а не применение карательных мер в виде нескольких размеров ответственности.
Над материалом работали:
