В 2019 году АО «КБ «Искра» (должник) и Артем Нестеров заключили опционный договор на приобретение 100% доли в ООО «Ариадна» за 100 тыс. рублей. В 2020 году АО «КБ «Искра» и Нестеров расторгли опцион, после чего доля была продана Марине Верховской за ту же цену. АО «КБ «Искра» было признано банкротом и конкурсный управляющий Максим Лапкин оспорил эти сделки как притворные и неравноценные. Суды первой и апелляционной инстанций признали сделки недействительными. Арбитражный суд Восточно-Сибирского округа отменил акты нижестоящих судов, указав, что доля в ООО никогда не принадлежала АО «КБ «Искра», компания лишь имела право ее выкупить, которым не воспользовалась, а значит, оспариваемые сделки не причинили АО «КБ «Искра» вреда (дело А33-30849/2020).
Фабула
В ноябре 2019 года Артем Нестеров (продавец) и АО «КБ «Искра» (покупатель) заключили опционное соглашение, по которому Нестеров предоставил «КБ «Искра» безусловное право выкупить принадлежащую ему 100% долю в ООО «Ариадна» за 100 тыс. рублей в течение года. В октябре 2020 года по соглашению сторон опцион был расторгнут и в тот же день Нестеров продал 100% долю Марине Верховской за 100 тыс. рублей.
В дальнейшем КБ «Искра» было признано банкротом и в октябре 2022 года конкурсный управляющий Максим Лапкин обратился в Арбитражный суд Красноярского края с заявлением о признании этих сделок недействительными как притворных и неравноценных.
Суды первой и апелляционной инстанций удовлетворили заявление. Верховская, Нестеров и бывший руководитель КБ «Искра» Игорь Нейман обратились с кассационными жалобами в Арбитражный суд Восточно-Сибирского округа, рассказал ТГ-канал Ликвидация и банкротство. Они указали, что оспариваемые сделки не причинили должнику вреда.
Что решили нижестоящие суды
Арбитражный суд Красноярского края удовлетворил заявление конкурсного управляющего, признав цепочку сделок по заключению и расторжению опциона, а также продаже доли Верховской недействительной на основании пункта 2 статьи 170 ГК РФ (притворная сделка) и пункта 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве (подозрительная сделка). Суд указал, что прикрываемая сделка по отчуждению имущества является неравноценной.
Третий арбитражный апелляционный суд поддержал выводы суда первой инстанции.
Что решил окружной суд
Арбитражный суд Восточно-Сибирского округа не согласился с выводами нижестоящих судов.
Первая оспариваемая сделка по расторжению опциона была направлена на прекращение обязательств из ранее заключенного договора. Вторая сделка по приобретению доли Верховской взаимосвязана с первой, и ее оспаривание не имеет смысла без оспаривания первой сделки. Отсутствие оснований для признания недействительной первой сделки влечет те же выводы относительно второй.
Опцион предоставлял АО «КБ «Искра» лишь возможность в будущем заключить договор купли-продажи доли в ООО «Ариадна». Однако в течение срока действия опциона интересующая доля никогда не принадлежала должнику. Таким образом, оспариваемые сделки не имеют вредоносного характера с точки зрения лишения АО «КБ «Искра» реально принадлежащего ему имущества. Фактически спор заявлен о том, что АО «КБ «Искра» лишилось того, что ему в принципе не принадлежало.
Упущение возможности приобрести долю обусловлено не столько оспариваемыми сделками, сколько управленческими решениями менеджмента должника. АО «КБ «Искра» не воспользовалось правом на заключение договора в течение длительного периода действия опциона, при этом разумных объяснений такого бездействия не представлено. На момент заключения оспариваемых сделок годовой срок действия опциона подходил к концу.
Окружной суд также усомнился в наличии у АО «КБ «Искра» интереса приобретать долю в преддверии собственного банкротства, поскольку было очевидно, что она будет использована для формирования конкурсной массы, а бенефициары должника не смогут воспользоваться выгодами от ее приобретения.
АО «КБ «Искра» не имело интереса заключать договор купли-продажи доли, а оспариваемые сделки не находятся в причинно-следственной связи с тем, что должник не воспользовался возможностью приобрести долю.
Итог
Арбитражный суд Восточно-Сибирского округа отменил акты нижестоящих судов и отказал в удовлетворении заявления конкурсного управляющего о признании сделок недействительными.
Почему это важно
При оспаривании цепочки сделок судам важно установить, находятся ли они в логической взаимосвязи. В данном случае суд кассационной инстанции верно установил, что логической взаимосвязи между первой и последующими сделками нет, что она отсутствует. Второй момент, который судам первой и апелляционной инстанций нужно было исследовать, это момент, связанный с тем, нарушено ли было право должника этой условной цепочкой сделок. В данном случае суд кассационной инстанции делает верный вывод о том, что права и законные интересы должника не могли быть нарушены, поскольку должник так и не воспользовался опционом и никогда не был собственником доли в спорном обществе.
Дмитрий Громов, юрист правового бюро «Олевинский, Буюкян и партнеры», отметил, что в обособленном споре рассматривалось заявление конкурсного управляющего о признании недействительным расторжение соглашения о предоставлении опциона и последующей продаже предмета потенциального договора иному лицу.
Постановление кассации основано на положениях ПП ВАС № 63, в соответствии с п. 8 которого по правилам п. 1 ст. 61.2 ЗоБ могут оспариваться только сделки, в принципе или обычно предусматривающие встречное исполнение. Сделки же, в предмет которых в принципе не входит встречное исполнение (например, договор дарения) или обычно его не предусматривающие (например, договор поручительства или залога) не могут быть оспорены. Эту позицию, например, применял ВС РФ к соглашению о расторжении договора залога в Определении СКЭС ВС РФ от 23.08.2018 № 301-ЭС17-7613 (3). Поэтому данное решение можно оценить как формально верное с точки зрения закона и сложившейся судебной практики.
Однако, по словам Дмитрия Громова, стоит отметить, что ни одна из трех инстанций не оценивала условия собственно оспариваемой сделки — соглашения о расторжении опциона в части возврата части стоимости за «неиспользованный» период опциона.
«Так как одна из сторон соглашения о предоставлении опциона получает секундарное право на акцепт оферты, а другая сторона платит за предоставление такого права, то и само соглашение о предоставлении опциона, и соглашение о расторжении такого договора могут расцениваться как предусматривающие встречное исполнение. Кроме этого, на мой взгляд, суд сделал ошибочный вывод о невозможности причинить вред конкурсной массе расторжением соглашения о предоставлении опциона. Секундарное право, предоставляемое соглашением об опционе, может быть оценено в зависимости от условий потенциального договора и срока действия опциона. Таким образом, конкурсной массе все же может быть причинен вред в пределах стоимости такого права. Думаю, что решение кассации опирается на правильные доводы, но не лишено недостатков», — пояснил он.
