В рамках дела о банкротстве Юрия Березина финансовый управляющий обратился с заявлением о признании недействительным платежа в размере 4,9 млн рублей, совершенного должником в пользу адвоката Николая Ушакова в апреле 2018 года. Суды первой и апелляционной инстанций удовлетворили требование, признав сделку мнимой из-за отсутствия доказательств оказания юридических услуг и факта перечисления денег на счет коллегии адвокатов. Ушаков обжаловал решения в кассационном порядке, ссылаясь на адвокатскую тайну и невозможность раскрытия деталей соглашения. Кассация отменила судебные акты, указав на неправомерность возложения на адвоката бремени доказывания объема услуг в силу специального статуса адвоката и требований закона об адвокатской тайне. Суд также отметил, что нижестоящие инстанции не рассмотрели заявление о пропуске срока исковой давности и неправомерно применили нормы о подозрительных сделках к платежу, находящемуся за пределами периода оспаривания (дело № А40-227681/22).
Фабула
В июне 2023 г. Юрий Березин был признан банкротом. В ходе процедуры финансовый управляющий Сергей Михеев обнаружил платеж от 28 апреля 2018 г. в размере 4,9 млн рублей, перечисленный Березиным на счет адвоката Николая Ушакова.
В 2024 г. ФУ обратился в Арбитражный суд города Москвы с заявлением о признании данной сделки недействительной, ссылаясь на ее мнимость и отсутствие доказательств оказания юридических услуг. На момент совершения платежа у Юрия Березина имелась задолженность перед ООО АКБ «Пробизнесбанк» в размере 3 млн рублей по кредитному договору от 2011 г.
Суды первой и апелляционной инстанций удовлетворили требование, признав сделку мнимой. Ушаков подал кассационную жалобу в Арбитражный суд Московского округа, рассказал ТГ-канал «Ликвидация и банкротство«.
Что решили нижестоящие суды
Арбитражный суд города Москвы признал недействительным платеж Юрия Березина в пользу Николая Ушакова и взыскал с последнего 4,9 млн рублей в конкурсную массу. Суд установил, что Ушаков не представил доказательств наличия соглашения об оказании юридической помощи и фактического оказания услуг. Представленная справка Тульской областной адвокатской палаты о регистрации соглашения № 399 от 21 сентября 2017 г., по мнению суда, не подтверждала объем услуг, их состав и факт оказания. Незаверенные копии судебных актов также не доказывали участие Николая Ушакова в защите Юрия Березина.
Суд отметил, что Межрегиональная коллегия адвокатов Тульской области не смогла представить банковские выписки за 2017–2018 гг. из-за истечения срока хранения и банкротства банка, а с 2019 г. сведения о поступлении средств по соглашению отсутствовали.
Девятый арбитражный апелляционный суд оставил определение без изменения. Апелляция приобщила к делу копию соглашения от 21 сентября 2017 г., но указала, что из его текста невозможно установить, кому оказывались услуги, содержание поручения, объем услуг, сумму вознаграждения и порядок оплаты — ключевые пункты были заштрихованы. Суд подчеркнул, что согласно п. 6 ст. 25 Закона об адвокатской деятельности вознаграждение адвоката подлежит обязательному внесению в кассу адвокатского образования или перечислению на его счет. При этом справка коллегии от 3 июня 2024 г. указывала, что с 11 декабря 2017 г. адвокатам рекомендовано не вносить полученные от доверителей средства на счет коллегии, что, по мнению суда, не освобождало от обязанности соблюдать требования закона.
Оба суда пришли к выводу о мнимости сделки, указав на совокупность обстоятельств: отсутствие доказательств договорных отношений и фактического оказания услуг, нежелание сторон раскрыть доказательства, наличие у Юрия Березина кредиторской задолженности на момент платежа. Суды квалифицировали действия сторон как согласованный вывод денежных средств с целью причинения вреда кредиторам.
Что решил окружной суд
Арбитражный суд Московского округа указал, что нижестоящие суды не учли и не дали оценку существенным доводам Николая Ушакова, имеющим значение для разрешения спора. Кассация отметила, что Ушаков подтвердил факт заключения соглашения об оказании юридической помощи, что исключает мнимость сделки, поскольку мнимая сделка заключается без намерения создать соответствующие правовые последствия.
Николай Ушаков, являясь действующим адвокатом, намеренно заштриховал ключевые пункты соглашения для соблюдения требований Закона об адвокатской деятельности в части сохранения адвокатской тайны. Согласно п. 1 ст. 8 указанного закона, адвокатской тайной являются любые сведения, связанные с оказанием адвокатом юридической помощи доверителю, включая все доказательства и документы, собранные в ходе подготовки к делу.
Кассация указала на неправомерность возложения судами на адвоката бремени доказывания факта и объема юридических услуг. Суд отметил, что в силу п. 3 ст. 18 Закона об адвокатской деятельности истребование от адвокатов сведений, связанных с оказанием юридической помощи по конкретным делам, не допускается. Арбитражные управляющие не вправе требовать у адвокатов предоставления сведений и документов, составляющих адвокатскую тайну, включая соглашения об оказании юридической помощи.
Окружной суд сослался на правовую позицию Конституционного Суда РФ, согласно которой законы, устанавливающие дополнительные гарантии прав отдельных категорий лиц, включая адвокатов, обладают безусловным приоритетом перед кодифицированным законодательством. Адвокатская тайна является специальным видом профессиональной тайны, охраняемой федеральным законом.
Кассация привела определение Верховного Суда РФ от 11 ноября 2022 г., согласно которому в силу специфики юридических услуг решение вопроса о возможности заключения договора не может обусловливаться возложением на адвоката обязанности проверки имущественного положения доверителя. Иной подход блокировал бы возможность доступа к правосудию для лиц, находящихся в сложном финансовом положении, что недопустимо с учетом конституционной гарантии права на получение квалифицированной юридической помощи.
Юрий Березин лично в судебном заседании апелляционного суда подтвердил факт подписания соглашения и не оспаривал свою подпись, хотя и заявил, что сумма являлась займом. Кассация указала, что эти показания ничем не подтверждены и не могут автоматически квалифицировать соглашение как мнимое, поскольку сам факт заключения соглашения подтверждает намерение сторон создать правовые последствия.
Суд подчеркнул, что невозможность установить из текста соглашения объем услуг не означает мнимость сделки. Неясность в определенных условиях сделки не свидетельствует о том, что сделка является мнимой — очевидно, что две стороны заключили сделку, и по ней одна сторона произвела оплату.
Кассация указала на процессуальные нарушения: суды не рассмотрели заявление Николая Ушакова о применении срока исковой давности, сделанное в судебном заседании 20 мая 2024 г. Согласно п. 1 ст. 61.9 Закона о банкротстве, срок исковой давности по заявлению об оспаривании сделки исчисляется с момента, когда арбитражный управляющий узнал или должен был узнать о наличии оснований для оспаривания сделки.
Платеж был совершен 28 апреля 2018 г., процедура реструктуризации введена 15 декабря 2022 г., следовательно, трехлетний срок для оспаривания сделки по основаниям п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве истек. Суд первой инстанции неправомерно применил положения о подозрительных сделках, фактически увеличив период оспаривания.
Кассация также указала, что в материалах дела отсутствуют доказательства того, что Николай Ушаков знал или должен был знать о наличии у Юрия Березина кредиторов на момент совершения платежа. Наличие долга само по себе не образует признаков неплатежеспособности согласно сложившейся правоприменительной практике. Даже если предположить, что адвокат знал о задолженности, это не свидетельствует автоматически о намеренном выводе активов.
Итог
Арбитражный суд Московского округа отменил определение суда первой инстанции и постановление апелляционного суда, направив обособленный спор на новое рассмотрение в Арбитражный суд города Москвы.
Почему это важно
Адвокатская тайна является институтом, обеспечивающим безопасность и защиту интересов при осуществлении адвокатской деятельности, отметил Денис Шашкин, адвокат, управляющий партнер Юридической компании «Шашкин и Партнеры».
Постановление окружной кассации, по его словам, содержит верные правовые позиции, судебную практику, которые подчеркивают это.
Видно, что действительно подтвержден факт получения денег адвокатом от доверителя в рамках оказания профессиональной юридической помощи должнику по делу. Этого достаточно для того, чтобы считать обоснованным перечисление денег в рамках оказания юридической помощи, а не вывода денег, поэтому материальных оснований для признания сделки мнимой нет, указал он.
Кроме того, кассационной инстанцией верно указано на необходимость проверить заявление о пропуске срока исковой давности. В рамках дел о банкротстве со сроками исковой давности суды нижестоящих инстанций часто допускают ошибки неприменения, как и в этом деле. Судебный акт значим для судебной практики, защиты интересов доверителей и эффективности работы адвокатского сообщества в целом. Роль адвокатуры в защите прав граждан, формировании законности и правовом определении при разрешении споров обеспечивает, в том числе, и институт адвокатской тайны, необходимость сохранения которой подчеркнута в судебном акте.
Анализируемое дело довольно интересно с точки зрения раскрытия доказательств, полагает Анастасия Рябова, старший юрист Коллегии адвокатов города Москвы ALX Partners.
Подтвердить факт оказания юридической помощи, по ее словам, довольно просто, достаточно представить в суд какие-либо результаты такой помощи. Особенно, если поручение связано с представлением интересов в суде или участием в следственных действиях, как в настоящем случае. Как правило, защищаясь в таких спорах, адвокаты идут именно по такому пути.
Однако в данном деле ответчик избрал иную тактику — использовать адвокатскую тайну как механизм защиты от раскрытия доказательств. И суд кассационной инстанции поддержал превалирование адвокатской тайны над бременем доказывания, возложенным на ответчика. Возможно, это и соответствует букве закона, но очевидно может способствовать злоупотреблению правом со стороны ответчиков-адвокатов, которые в отсутствие доказательств реальности оказания юридической помощи могут «прикрываться» адвокатской тайной.
