Анастасия Рябова

Однако в данном деле ответчик избрал иную тактику — использовать адвокатскую тайну как механизм защиты от раскрытия доказательств. И суд кассационной инстанции поддержал превалирование адвокатской тайны над бременем доказывания, возложенным на ответчика. Возможно, это и соответствует букве закона, но очевидно может способствовать злоупотреблению правом со стороны ответчиков-адвокатов, которые в отсутствие доказательств реальности оказания юридической помощи могут «прикрываться» адвокатской тайной.

Следует обратить внимание на то, что по сделкам денежные средства взысканы с двух контролирующих лиц, а к субсидиарной ответственности солидарно привлечены уже три лица. Это создает преимущество контролирующего должника лица, с которого в качестве последствий недействительности сделок не взыскивались денежные средства. В случае, если бы сделки не оспаривались и были признаны вредоносными только в споре о привлечении к субсидиарной ответственности, не участвующее в сделках лицо могло бы нести солидарную ответственность за них, если бы не доказало наличие оснований для уменьшения размера ответственности в этой части.

В данном кейсе судебная коллегия не формулировала новый правовой подход, однако распространила его действие на споры с контролирующими должника лицами. Если бы в анализируемом деле речь шла о корпоративных убытках, то лица были бы привлечены к ответственности за вредоносные платежи уже в пользу общества, а так появился шанс избежать ответственности, поскольку на непогашение требований кредиторов такие платежи повлиять не могли. С такой позицией суда кредиторы могут не согласиться, так как при несовершении этих платежей в какой бы то ни было период (в том числе до формирования кредиторской задолженности) шанс последующего удовлетворения их требований был бы выше. Это может быть предметом исследования при новом рассмотрении.

Разумеется, на практике такое погашение осуществляется не с формальной целью снизить долг, а для исключения из реестра неугодного кредитора, отравляющего жизнь должника, кредиторов или отдельных лиц подачей всевозможных заявлений, разногласий и жалоб. И если раньше суды придерживались запрета на погашение требований таких кредиторов, то сейчас, напротив, поддерживают лиц, осуществляющих погашение, зачастую совершающих это в своих интересах.