ООО «Профснаб» было признано банкротом в июле 2022 г. Конкурсный управляющий Ольга Сарычева подала заявление о привлечении Владимира Цыганкова и Дарьи Цыганковой к субсидиарной ответственности по обязательствам должника. Суд первой инстанции удовлетворил требования, а апелляционный суд изменил решение в части ответственности Дарьи Цыганковой. Арбитражный суд Московского округа отменил судебные акты, указав на неполное исследование обстоятельств дела и неправильное применение норм права и направил спор на новое рассмотрение (дело № А40-86644/2021).
Фабула
Конкурсный управляющий ООО «Профснаб» Ольга Сарычева обратилась в Арбитражный суд города Москвы с заявлением о привлечении Владимира Цыганкова и Дарьи Цыганковой к субсидиарной ответственности по обязательствам должника. Владимир Цыганков являлся единственным участником и руководителем ООО «Профснаб».
КУ указала на неисполнение обязанности по передаче документации должника, причинение вреда кредиторам действиями по снятию наличных, выдаче беспроцентных займов Дарье Цыганковой и перевод бизнеса на ООО «Профснаб М».
Суд первой инстанции удовлетворил требования, а апелляционный суд изменил решение в части ответственности Дарьи Цыганковой.
Ответчики обратились с кассационной жалобой в Арбитражный суд Московского округа, рассказал ТГ-канал «Субсидиарная ответственность».
Что решили нижестоящие суды
Арбитражный суд города Москвы привлек Владимира Цыганкова и Дарью Цыганкову к субсидиарной ответственности. Суд указал на неисполнение Владимиром Цыганковым обязанности по передаче документации должника, причинение вреда кредиторам действиями по снятию наличных в размере 3,3 млн рублей, перечислению 244,4 тыс. рублей, а также перечислению Дарье Цыганковой беспроцентных займов в размере 1 млн рублей.
Девятый арбитражный апелляционный суд изменил определение суда первой инстанции в части привлечения Дарьи Цыганковой к ответственности. Суд посчитал, что перечисление займов в размере 1 млн рублей не привело к банкротству должника, но причинило убытки. Апелляционный суд также указал на необходимость привлечения Владимира Цыганкова к субсидиарной ответственности за перевод бизнеса на ООО «Профснаб М».
Что решил окружной суд
Арбитражный суд Московского округа отменил определение суда первой инстанции и постановление апелляционного суда, направив обособленный спор на новое рассмотрение в Арбитражный суд города Москвы.
Привлечение к субсидиарной ответственности является иском о возмещении убытков контролирующим лицом, когда его действия (бездействие) привели к недостаточности активов должника для расчетов с кредиторами. Необходимо различать ответственность за вред кредиторам и самому должнику. Право на кредиторский иск возникает, когда поступления должнику становятся ниже его кредиторской нагрузки.
Суд отметил, что при оспаривании сделок в рамках банкротства нужно доказать нарушение имущественных интересов кредиторов, отношения с которыми существовали на момент совершения сделки. Нижестоящие суды не определили момент возникновения обязательств должника перед кредиторами, не проанализировали условия договоров, судебные акты о взыскании задолженности, момент нарушения и расторжения договоров.
Касательно непередачи документации должника окружной суд указал, что нижестоящие суды не дали оценку актам приема-передачи документов. Суды не предложили конкурсному управляющему и ответчику провести сверку объема переданной документации, уточнить требования. Не установлены обстоятельства причинения вреда кредиторам частичной передачей документов.
Относительно перевода бизнеса на ООО «Профснаб М» суд округа посчитал, что выводы апелляционного суда сделаны при неполно установленных обстоятельствах. Не установлено, какие действия совершил Владимир Цыганков по выводу активов и переводу бизнеса. При этом суд первой инстанции данный эпизод не рассматривал по существу.
Итог
Арбитражный суд Московского округа отменил определение Арбитражного суда города Москвы и постановление Девятого арбитражного апелляционного суда, направив обособленный спор на новое рассмотрение в Арбитражный суд города Москвы.
Почему это важно
Максим Саликов, партнер Юридической фирмы UNIO law firm, отметил, что суд округа делает важный акцент – кредиторские убытки наступают только в ситуации, когда сделка причиняла вред кредиторам, т.е. в момент совершения сделок уже должно существовать неисполнение обязательства перед кредиторами.
В ситуации, когда в момент совершения сделки кредиторов не было, то взыскание корпоративных убытков с участников в пользу этих же участников невозможно и бессмысленно. Очень важно, что эта позиция укрепляется на уровне суда округа и в дальнейшем формирует практику нижестоящих инстанций, поскольку зачастую суды не исследуют даже какие-то элементарные обстоятельства – к примеру, момент наступления объективного банкротства и причины банкротства, однако взыскивают многомиллиардные суммы.
По словам Татьяны Терещенко, адвоката, руководителя аналитического направления Консультационной группы «Прайм Эдвайс», позиция, изложенная в определении, наглядно демонстрирует проблему подмены механизмов защиты, если не проводится разграничение между кредиторскими (конкурсными) и корпоративными (замещающими) исками по содержанию защищаемых имущественных интересов.
Корпоративные убытки взыскиваются в пользу юридического лица и служат целям восстановления его имущественного положения, но, в первую очередь, в интересах его участников. Это обусловлено особенностями корпоративных отношений. Напротив, кредиторские убытки представляют собой вред, причиненный именно третьим лицам (кредиторам), чьи права нарушены действиями контролирующего должника лица. Поэтому само субъективное право требовать взыскания кредиторских убытков принадлежит не корпорации, а сообществу кредиторов (конкурсной массе). Это соответствует идее банкротного процесса, в котором приоритетом является восстановление прав кредиторов, а не формальное «оздоровление» должника. Например, если участник один и именно его действия были недобросовестными и неразумными, то удовлетворение корпоративного иска фактически приведет к тому, что возмещение вреда получит тот, кто его и причинил. Это приводит к использованию института убытков вопреки его назначению посредством злоупотребления корпоративной формой.
Для практики определение примечательно тезисом, что содержательная квалификация требований невозможна без оценки их экономической сущности, поскольку любое возмещение должно быть реальным, а не фиктивным и при этом внешняя видимость исправления допущенного нарушения должником не должна становиться способом уклонения от субсидиарной ответственности перед кредиторами, указала она.
Подход суда не является новаторским, отметила Анастасия Рябова, старший юрист Коллегии адвокатов города Москвы ALX Partners, и следует из уже устоявшейся позиции: оспаривание сделок, причинивших вред, допустимо только если соответствующие сделки имели место после возникновения обязательств перед кредиторами. Если же такие события имели место до, они не могли причинить вред кредиторам, отношения с которыми возникнут позднее. Интерес представляет то, что такой подход изложен судом кассационной инстанции в свете разграничения корпоративных и кредиторских убытков, пояснила она.
В данном кейсе судебная коллегия не формулировала новый правовой подход, однако распространила его действие на споры с контролирующими должника лицами. Если бы в анализируемом деле речь шла о корпоративных убытках, то лица были бы привлечены к ответственности за вредоносные платежи уже в пользу общества, а так появился шанс избежать ответственности, поскольку на непогашение требований кредиторов такие платежи повлиять не могли. С такой позицией суда кредиторы могут не согласиться, так как при несовершении этих платежей в какой бы то ни было период (в том числе до формирования кредиторской задолженности) шанс последующего удовлетворения их требований был бы выше. Это может быть предметом исследования при новом рассмотрении.
По словам Юрия Князева, старшего юриста практики разрешения споров Юридической компании BIRCH, действия, которые вменяются в вину ответчикам в этом деле (снятие средств, переводы, беспроцентные займы), в целом являются полностью законными для юридического лица, но – до определенного момента, пока стоимость чистых активов имеет положительное значение.
Но как только все эти действия начинают осуществляться в условиях отрицательного значения чистых активов – это является основанием для возникновения права на кредиторский иск. Кредиторы недополучают те активы, на которые они вправе были рассчитывать при нормальном осуществлении предпринимательской деятельности. Вместо этого за счет корпорации обогащаются контролирующие лица, которые как раз несут ответственность за возникновение признаков имущественного кризиса. Конструкция юридического лица начинает использоваться со злоупотреблением правом, и с этого момента приоритетная защита кредиторов механизмами субсидиарной ответственности полностью оправдывает себя.
Поэтому, как верно указал суд, особо важное значение имеет установление даты возникновения признаков неплатежеспособности. Суд указал контролирующим должника лицам жить «по средствам»: в «сытые» годы можно «на широкую ногу», а в «голодные» – в первую очередь, думать о кредиторах, подчеркнул он.
