Фабула
Н.Коновалова, В.Лычева, Л.Магеро и В.Питернов являлись руководителями и главными бухгалтерами банка «Финансовая корпорация Открытие» в региональных филиалах в период его предбанкротства. После того, как ЦБ объявил о санировании банка «Открытие» из-за финансовых проблем, с депозитных и текущих счетов этих топ-менеджеров банка были списаны деньги (в том числе и с тех, на которые перечислялись страховые пенсии и зарплата).
Топ-менеджеры банка попытались в судах общей юрисдикции оспорить списание денег, а также взыскать с банка убытки и проценты за их пользование. Но суды разных инстанций отклонили эти исковые требования.
Суды установили, что принятый ЦБ план осуществлении мер по предупреждению банкротства является обязательным для любой кредитной организации. Поэтому произведенное по этому плану списание денег со счетов управляющих сотрудников законно и обоснованно, а обязательства банка «Открытие» по возврату денежных средств подлежат прекращению. В передаче кассационных на рассмотрение Верховного суда России жалоб заявителям было отказано. При этом меры по предупреждению банкротства банка «Открытие» проведены успешно, банк в настоящее время продолжает свою финансовую деятельность.
Тогда топ-менеджеры банка «Открытие» пожаловались в Конституционный суд, который в итоге рассмотрел этот спор.
Что думают заявители
Нормы закона о банкротстве были истолкованы судами буквально, вне взаимосвязи с Конституцией РФ и ГК РФ. Это приводит к тому, что сам факт оздоровления кредитной организации путем санации и выделения денег ЦБ является достаточным основанием для списания средств руководителей и главных бухгалтеров филиалов банков с их личных счетов.
При этом в оспариваемом законе о банкротстве используется термин прекращение обязательств банка перед управляющими работниками, а не списание денежных средств со счетов. На практике же коммерческая организация наделяется правом в одностороннем порядке изымать деньги с банковских счетов, обращать их в свою собственность без установления нарушений и причинно-следственных связей в действиях граждан.
Такое прекращение обязательств банка ущемляет права требования заявителей о возврате средств и компенсации. Тем самым оспариваемые нормы нарушают статьи 19, 35, 45, 46, 54 и 55 Конституции РФ.
Что решил Конституционный суд
Закон о банкротстве допускает оздоровление банка за счет денег, составляющих Фонд консолидации банковского сектора, при соблюдении нескольких условий. Одним из них действительно является прекращение обязательств нуждающегося в финансовой поддержке банка перед лицами, занимающими в нем руководящие должности. Согласно презумпции, эти работники входят в круг субъектов, от полномочий и действий которых зависит экономическая политика банка.
Между тем филиалы банков не являются самостоятельными юрлицами, они осуществляют свою деятельность на основании положений, утверждаемых создавшей их кредитной организацией. Их руководители назначаются «головной» организацией, они действуют на основании доверенности, а потому их самостоятельные решения, как правило, не могут оказать существенного влияния на финансовое положение банка.
Тем не менее руководители и главные бухгалтеры филиалов банков — несмотря на признание за ними права на обращение в суд — фактически оказываются лишенными возможности оспорить обоснованность применения к ним меры в виде прекращения денежных обязательств, поскольку закон предполагает неопровержимую презумпцию их персональной причастности к обстоятельствам, повлекшим санацию кредитной организации. Это расходится с правовой позицией КС РФ, согласно которой никому не может быть отказано в доказывании того факта, что его поведение являлось разумным и добросовестным.
Необоснованное и несоразмерное ограничение прав данной категории лиц усугубляется еще и отсутствием дифференцированного подхода к прекращению соответствующих обязательств в зависимости, например, от объема денег, находящихся на их счетах. Оспариваемые нормы также не гарантируют сохранения возможности распоряжаться средствами, полученными в рамках социального обеспечения или от продажи личного имущества, и не предусматривают восстановления прав собственника на средства, обязательства по которым были прекращены, в случае финансового оздоровления банка.
Все это дает основания для вывода о неконституционности положений ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», что, однако, не требует их устранения из действующего правового регулирования, так как примененная к заявителям мера уже была аннулирована федеральным законодателем в 2018 году.
Этим не исключается полномочие законодателя учесть высказанные в настоящем постановлении правовые позиции КС РФ. В частности, в случае успешного оздоровления банка установить адекватный механизм восстановления прав лиц, к денежным средствам которых были применены положения закона о банкротстве, если формирование таких средств было связано с договорными условиями, отклоняющимися в лучшую сторону по сравнению с другими клиентами.
Дела заявителей подлежат пересмотру.
Почему это важно
По словам советника компании «Прецедент консалтинг» Виталия Гришина, сам факт, что мера, установленная подпунктом 4 пункта 12 статьи 189.49 ФЗ от 26 октября 2002 года № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» в отношении руководителей и бухгалтеров филиалов банков была исключена в течении относительно короткого времени после ее вступления в силу, свидетельствует о ее необоснованности, с точки зрения общей логики указанного пункта и нелогичности отнесения лиц, руководящих филиалами банков, к контролирующим банк лицам.
При этом очевидна необходимость вынесения указанного постановления, поскольку нормы о прекращении обязательств кредитной организации перед руководителями и главными бухгалтерами филиалов банков продолжали применяться судами в делах к правоотношениям, возникшим в период ее действия.
Руководитель тюменского филиала Бюро адвокатов «Де-юре» Иван Бычков отметил, что актуальность вопроса, рассмотренного Конституционным судом РФ обусловлена, в первую очередь, тем, что в проверяемом споре поднимается проблема конституционной защиты права лица доказывать разумность и добросовестность своего поведения, а, значит, и профессиональную добросовестность, то есть возможность обосновать в суде надлежащее исполнение своих должностных полномочий.
По сути, в вынесенном постановлении затрагиваются такие важные вопросы, как право частной собственности на имущество и невозможность его лишения, кроме как по решению суда, а также конституционные гарантии каждому судебной защиты прав и свобод. Учитывая поднимаемые проблемы и указывая в очередной раз на тот факт, что суды при разрешении конкретных дел обязаны исследовать по существу фактические обстоятельства и не вправе замыкаться на выяснении одних лишь формальных условий применения норм права, Конституционный суд сделал верный акцент на необоснованном и непропорциональном ограничении прав лиц, занимающих руководящие должности в филиалах банков. Ведь, по сути, руководители филиалов мало того, что действительно не наделены полномочиями на принятие ключевых решений банка, но и в силу уже отмененной нормы закона были лишены права обосновать свою добросовестность в работе на занимаемой должности.
Однако ключевым вопросом, который стоял перед Конституционным судом, по мнению Ивана Бычкова, является в целом возможность применения норм закона о банкротстве в части использования денежных средств, составляющих Фонд консолидации только при прекращении обязательств банка перед лицами, занимающими руководящие должности и контролирующими банк лицами, по кредитам, займам, депозитам и иным требованиям в денежной форме.
«В этой связи КС РФ и указал на полномочие федерального законодателя учесть высказанные правовые позиции для совершенствования механизма оказания банкам финансовой помощи. В частности, путем введения норм о восстановлении обязательств управляющих работников банков после завершения процедуры санации. Однако необходимо помнить, что Фонд консолидации представляет собой дополнительный механизм финансового оздоровления кредитных организаций, который, фактически, направлен на использование непосредственно средств Банка России для финансирования предупреждения банкротства банков. То есть это своего рода инвестиции в банк для последующей его капитализации и поднятия ликвидности», — отметил юрист.
Но денежные средства фонда, по словам Ивана Бычкова, не являются бесконечными.
«Естественно, законодатель при введении такого нового механизма финансового оздоровления обязан был предусмотреть и механизм, который бы позволили сократить объемы «вливаемых» денежных средств из фонда в банк. Одним из таких механизмов и является, по своей сути, прекращение кредиторских обязательств банков перед управляющим составом. Учитывая эту специфику, рассматриваемые нормы закона о банкротстве явно направлены именно на сохранение стабильности всей банковской системы России в целом. Иными словами, уменьшение обязательств банков перед управляющим составом влечет уменьшение объема такого рода инвестиции ЦБ РФ, что, в свою очередь, способно повлиять на экономические процессы в стране, в том числе, и на инфляцию. Если учесть изложенное и тот факт, что КС РФ сам указывает на уже устраненный недостаток федерального законодательства в части применения оспариваемых норм к руководителям филиалов, то позиция, изложенная в постановлении, полностью оправдана и с ней невозможно не согласиться», — подытожил Иван Бычков.
С точки зрения банкротного права Постановление КС РФ видится как мера поиска баланса в правоотношениях между банкротом (в данном случае – находящемуся в предбанкротном состоянии банком) и лицами, которые так или иначе входили в состав его органов управления.
Так, в ноябре 2021 года КС РФ расширил процессуальные гарантии прав лиц, привлекаемых к субсидиарной ответственности, что уже нашло свое отражение в новой редакции Закона о банкротстве, считает Дарья Трубина.
Год спустя, как мы видим, КС РФ озаботился такими проблемами как:
соотношение защищаемого Конституцией права собственности главных бухгалтеров и руководителей филиалов банков, проходящих процедуру санации, и необходимости снижения издержек государства на такую процедуру;
дифференциация руководящих сотрудников филиалов банка, чьи средства были фактически изъяты, в зависимости от степени их вовлеченности в процесс управления банком;
необходимость разграничения находящихся на счетах руководящих сотрудников филиалов банка средств в зависимости от их объема и типа;
восстановление прав лиц, чьи средства были изъяты, в случае успешного завершения процедуры санации.
В итоге, с одной стороны, КС РФ сделал вывод о недопустимости пренебрежения конституционными правами лиц (в частности, их правом владеть, пользоваться и распоряжаться своим имуществом) в интересах государства, а с другой стороны, определил круг защищаемых лиц, ограничив его только управляющими сотрудниками филиалов кредитных организаций.
Таким образом, для управляющих сотрудников «головных» офисов банков и, тем более, для контролирующих его лиц, все осталось по-прежнему.
КС РФ указывает на неконституционность неопровержимой презумпции личной (персональной) причастности руководителей и главных бухгалтеров филиалов банков к обстоятельствам (причинам), обусловившим потребность в санации соответствующей кредитной организации.
Между тем, по моему мнению, любая неопровержимая презумпция является заведомо неконституционной, поскольку фактически лишает лицо, в отношении которого она действует, права на эффективную судебную защиту. В этом контексте представляется несправедливым, с одной стороны, констатация наличия такой презумпции, а с другой – недопустимость ее применения только к руководителям филиалов. Тем не менее, в целом постановление КС РФ однозначно будет полезно для развития правоприменительной практики, причем не только в спорах о судьбе изъятых у руководителей филиалов банков средств, но и в спорах о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности.
