ООО «Комплексные энергетические решения» (КЭР) потребовало в суде взыскать с ООО «Сталькрафт» 4,7 млн рублей. Однако во время судебных разбирательств владелец ООО «Сталькрафт» Андрей Третьяков вначале одобрил увеличение на 20% уставного капитала, приняв в ООО нового участника, а затем вышел из состава учредителей. Также с поста гендиректора уволился Тимофей Третьяков. Братья создали новую компанию ООО «ГК СтальКрафт». КЭР добились возбуждения дела о банкротстве ООО «Сталькрафт», но суд прекратил производство из-за отсутствия у должника денег на финансирование процедуры. Тогда КЭР попытались привлечь к субсидиарной ответственности по обязательствам должника самих Третьяковых, но суды отклонили этот иск. В итоге Верховный суд отменил акты нижестоящих судов и отправил спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции (дело А40-264080/2020).
Фабула
В марте 2017 года было зарегистрировано ООО «Сталькрафт» (должник). С даты основания по 13.09.2019 года единственным участником ООО был Андрей Третьяков с долей в размере 100% уставного капитала номинальной стоимостью 1 млн рублей. Гендиректором компании до 26.09.2019 года был брат учредителя Тимофей Третьяков.
В 2019 году Андрей Третьяков принял решение о вхождении в состав ООО «Сталькрафт» нового участника – ООО «Строймаркет», за счет которого уставный капитал был увеличен до 1,25 млн рублей. Размер доли ООО «Строймаркет» составил 20%. В конце сентября 2019 года в ООО «Сталькрафт» был назначен новый директор. А в начале октября 2019 года Андрей Третьяков вышел из состава участников ООО «Сталькрафт».
Еще через год ООО «Строймаркет» в административном порядке было исключено из ЕГРЮЛ как недействующее юридическое лицо.
При этом в августе 2019 года Третьяковы зарегистрировали юридическое лицо с похожим до степени смешения наименованием ООО «ГК СтальКрафт», в котором функции по управлению обществом распределились аналогичным образом. Тимофей Третьяков стал гендиректором, а Андрей Третьяков - единственным участником общества. Размер уставного капитала также сформирован в размере 1 млн рублей, основной вид деятельности по ОКВЭД полностью совпадает с видом деятельности ООО «Сталькрафт».
Все бы ничего, но у ООО «Сталькрафт» остались долги. В ноябре 2019 года ООО «Комплексные энергетические решения» (КЭР) взыскало в суде с ООО «Сталькрафт» 4,7 млн рублей.
Поскольку денег на счетах ООО «Сталькрафт» не оказалось и принудительное исполнение решения суда оказалось невозможным, в феврале 2020 года КЭР инициировало дело о банкротстве должника. Однако в июле 2020 года производство по данному делу было прекращено в связи с отсутствием у должника имущества, достаточного для возмещения судебных расходов на проведение процедур.
Тогда КЭР потребовало привлечь Тимофея и Андрея Третьяковых к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «Сталькрафт» и взыскать с них 4,7 млн рублей. Но суды трех инстанций заявление кредитора отклонили.
После чего КЭР подало кассационную жалобу в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор.
Что решили нижестоящие суды
статьи 10, 15, 53.1 Гражданского кодекса,
пункты 1, 3 постановления Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 № 62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица»,
пункт 7 постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве».
Суды исходили из недоказанности кредитором неразумности и недобросовестности действий (бездействия) ответчиков, повлекших причинение ущерба кредиторам должника, а также противоправности их действий.
Суды указали, что Тимофей Третьяков не являлся руководителем должника на момент вынесения определения о введении наблюдения, доказательств искажения либо отсутствия документации должника, в результате чего существенно затруднено проведение применяемых в деле о банкротстве процедур, в том числе формирование и реализация конкурсной массы, не представлено.
Что думает заявитель
По мнению КЭР, обстоятельства дела свидетельствуют о недобросовестных действиях ответчиков и являются основанием для привлечения их к субсидиарной ответственности.
КЭР обращает внимание на неверное распределение бремени доказывания между ним как независимым кредитором и ответчиками, и, как следствие, освобождение последних от обязанности опровержения убедительных и подтвержденных соответствующими доказательствами доводов:
вывод активов (денежных средств) должника сразу после подачи кредитором иска о взыскании задолженности на счета ответчиков,
перевод бизнеса на другое лицо,
передача управления должником «массовому» руководителю,
ликвидация участника должника.
Таким образом, действия ответчиков направлены на недопущение исполнения обязательств перед кредитором.
В данном случае должны применяться положения статьи 61.11 закона о банкротстве.
Что решил Верховный суд
Судья Верховного суда Д.В. Капкаев счел доводы жалобы заслуживающими внимания и передал спор в Экономколлегию.
Гражданское законодательство о юридических лицах построено на основе принципов отделения их активов от активов участников, имущественной обособленности, ограниченной ответственности и самостоятельной правосубъектности (пункт 1 статьи 48, пункты 1 и 2 статьи 56, пункт 1 статьи 87 ГК).
Исходя из сложившееся судебной практики, это предполагает наличие у участников корпораций, а также лиц, входящих в состав органов юридического лица, широкой свободы усмотрения при принятии (согласовании) деловых решений и по общему правилу исключает возможность привлечения упомянутых лиц к субсидиарной ответственности по обязательствам юридического лица перед иными участниками оборота.
В то же время из существа конструкции юридического лица (корпорации) вытекает запрет на использование правовой формы юридического лица для причинения вреда независимым участникам оборота (пункты 3 – 4 статьи 1, пункт 1 статьи 10 ГК), на что обращено внимание в пункте 1 постановления № 53.
Поэтому в исключительных случаях участник корпорации и иные контролирующие лица (пункты 1 – 3 статьи 53.1 ГК) могут быть привлечены к ответственности перед кредитором данного юрлица, если неспособность удовлетворить требования кредитора спровоцирована реализацией воли контролирующих лиц, поведение которых не отвечало критериям добросовестности и разумности, и не связано с рыночными или иными объективными факторами, деловым риском, присущим ведению предпринимательской деятельности.
Участник корпорации или иное контролирующее лицо могут быть привлечены к ответственности по обязательствам юрлица, которое в действительности оказалось не более чем их «продолжением». В частности, когда сам участник допустил нарушение принципа обособленности имущества юридического лица, приводящее к смешению имущества участника и общества (например, использование участником банковских счетов юридического лица для проведения расчетов со своими кредиторам), если это создало условия, при которых осуществление расчетов с кредитором стало невозможным.
В подобной ситуации правопорядок относится к корпорации так же, как и она относится к себе, игнорируя принципы ограниченной ответственности и защиты делового решения.
К недобросовестному поведению контролирующего лица с учетом всех обстоятельства дела может быть отнесено также избрание участником таких моделей ведения хозяйственной деятельности в рамках группы лиц и (или) способов распоряжения имуществом юридического лица, которые приводят к уменьшению его активов и не учитывают собственные интересы юрлица, связанные с сохранением способности исправно исполнять обязательства перед независимыми участниками оборота (например, перевод бизнеса на вновь созданное юридическое лицо в целях исключения ответственности перед контрагентами и т.п).
По существу: в процессе рассмотрения дела общество «Комплексные энергетические решения» указывало на:
вывод денег, за счет которых возможно было погасить задолженность перед ним, на личные счета ответчиков,
фактический перевод бизнеса и активов на общество «ГК СтальКрафт» (сотрудников, контрактов и контрагентов),
скорую ликвидацию нового участника должника – общества «Строймаркет»,
сохранение ответчиками контроля за должником (в том числе оставление права распоряжения расчетным счетом должника) после их выхода соответственно из состава участников и прекращения исполнения обязанностей руководителя.
Все эти действия произошли в период рассмотрения судом иска общества «Комплексные энергетические решения» к обществу «Сталькрафт» о взыскании денег (дело № А40-234884/19). 17.06.2021 года должник исключен из ЕГРЮЛ в связи с внесением записи о недостоверности сведений. Вновь созданное общество «ГК СтальКрафт» было ликвидировано по той же схеме – произошла смена руководителя и участника, а 02.09.2021 года общество «ГК СтальКрафт» исключено из ЕГРЮЛ в связи с недостоверностью сведений.
Тем самым общество «Комплексные энергетические решения» с помощью косвенных доказательств привело убедительные доводы о наличии у привлекаемых к ответственности лиц статуса контролирующих и о невозможности погашения требований кредиторов вследствие их действий. Поэтому бремя опровержения данных утверждений перешло на ответчиков, которые должны, раскрыв свои документы, представить объяснения относительно того, как на самом деле осуществлялась хозяйственная деятельность (пункт 56 постановления № 53).
Однако обстоятельства, на которые ссылался истец в обоснование своего требования, судами не исследованы.
В результате суды были лишены возможности исследовать и оценить позицию ответчиков, отмечавших, что их действия не выходили за пределы обычного делового риска и не были направлены на причинение вреда кредиторам. В частности, в судебном заседании судебной коллегии ответчики ссылались на существовавшую модель ведения бизнеса путем кредитования должника контролирующими лицами для закупки необходимого товара, который поставлялся контрагентам, после чего поступившие от них деньги перечислялись ответчикам как возврат займа. Ответчики также привели доводы о цели создания общества «ГК СтальКрафт» и об эффективной хозяйственной деятельности общества «Сталькрафт» до выхода ответчиков из его состава и руководства.
При этом в материалах дела имеется выписка по счету должника за период с 04.04.2017 по 27.11.2019 годы, где отражены в том числе систематические операции по перечислению денег в пользу ответчиков с назначением «возврат займа учредителю», а также поступления денег от иных лиц (контрагентов). Вместе с тем какой-либо оценки судов данные документы не получили.
Таким образом, решение по существу спора принято без установления имеющих существенное значение для дела обстоятельств.
Итог
Верховный суд отменил акты нижестоящих судов и отправил спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
Почему это важно
Литигатор, партнер BBL Group Наталья Петрова отметила, что Верховный Суд РФ продолжает раскрывать ранее занимаемую им позицию о незаконности перевода бизнеса на вновь созданное юрлицо в целях исключения ответственности перед контрагентами, разъясняя, в чем именно выражается недобросовестность поведения контролирующих лиц.
Дело «Сталькрафта» примечательно с процессуальной точки зрения в части распределения бремени доказывания по спорам о привлечении к субсидиарной ответственности. Суды нижестоящих инстанций установили, что истцом не заявлены фактические обстоятельства, которые порождают для ответчиков необходимость опровержения презумпций, установленных законом. Однако Верховный Суд РФ, напротив, обратил внимание на то, что обстоятельства, на которые ссылался истец в обоснование своего требования, судами не исследованы, в результате суды были лишены возможности оценить позицию ответчиков, отмечавших, что их действия не выходили за пределы обычного делового риска и не были направлены на причинение вреда кредиторам.
По словам Натальи Петровой, новый виток судебного разбирательства позволит судам дать оценку доводам обеих сторон, однако уже сейчас представляется весьма спорной позиция ответчиков, настаивающих на своей добросовестности, хотя изменения в корпоративной структуре должника и заинтересованных лиц имели место именно в период судебного взыскания в пользу истца долга, который, несмотря на расчеты с иными контрагентами, так и остался непогашенным. «Эффективная хозяйственная деятельность общества «Сталькрафт» до выхода ответчиков из его состава и руководства (на что ссылаются ответчики) в любом случае позволила бы погасить задолженность перед кредитором», — отметила юрист.
Адвокат КА Кутузовская Дарья Трубина полагает это решение ВС РФ ожидаемым.
Нижестоящие суды рассмотрели дело формально, ограничившись ссылкой на отсутствие у одного из ответчиков статуса руководителя должника по состоянию на дату введения наблюдения и указав, что истцом (кредитором) не приведено конкретных доказательств наличия причинно-следственной связи между действиями ответчиков и наступившей неплатежеспособностью должника. Между тем, СКЭС регулярно напоминает о том, что при рассмотрении споров о субсидиарной ответственности заявителю достаточно привести совокупность убедительных косвенных доказательств для подтверждения противоправного поведения ответчиков, после чего бремя доказывания обратного переходит на самих ответчиков. Представляется разумным, что кредитор, не будучи непосредственно вовлеченным в финансово-хозяйственную деятельность должника и выступающий его внешним контрагентом, и не может обладать прямыми доказательствами перевода бизнеса и иных фактов, свидетельствующих о сознательной попытке ухода должника (контролирующих его лиц) от обязательств.
Однако в данном случае, по словам Дарьи Трубиной, решение СКЭС осторожно и взвешенно: как мы видим из текста судебного акта, ответчики приводили некие доводы в пользу экономической обоснованности перевода бизнеса и отсутствия взаимосвязи между таким переводом и банкротством должника.
«ВС РФ указал нижестоящим судам проверить не только доводы кредитора (с учетом перераспределенного бремени доказывания), но и дать оценку возражениям ответчиков. Таким образом, конечный итог спора нельзя назвать заведомо предрешенным. В целом же позиция об ответственности за перевод бизнеса уже не новая для российской судебной практики: здесь вспоминается знаменитое Определение от 25.09.2020 № 310-ЭС20-6760 по делу о банкротстве ЗАО «УГМК-Рудгормаш», где СКЭС констатировала противоправный характер цикла «создание компании – накопление долгов – банкротство – создание новой компании» и возможность привлечения лица, на которое был переведен бизнес должника, к субсидиарной ответственности (наряду с иными контролирующими лицами)», — отметила адвокат.
