По заключенному в 2019 году соглашению АО «Государственный научно-исследовательский институт приборостроения» (ГНИИП) обязалось возместить ПАО «Московская объединенная энергетическая компания» (МОЭК) все имущественные потери, связанные с ликвидацией принадлежащего ему имущества путем создания и передачи МОЭК вновь созданных инженерных сетей и сооружений. При этом ГНИИП обязался до конца 2021 года передать МОЭК созданные объекты в готовом для эксплуатации по назначению виде. Поскольку ГНИИП нарушил сроки, МОЭК потребовала в суде взыскать с ГНИИП неустойку с 01.01.2022 по 30.03.2022 с продолжением ее начисления по день фактического исполнения обязательства. Суд первой инстанции, с которым согласился окружной суд, удовлетворил иск МОЭК в полном объеме. ГНИИП пожаловался в Верховный суд, указав на незаконность решения о начислении неустойки за период действия моратория (с 01.04.2022 по 01.10.2022 года). Экономколлегия рассмотрит этот спор 6 июня (дело А40-78279/2022).
Фабула
В 2019 году ПАО «Московская объединенная энергетическая компания» (МОЭК, собственник) и АО «Государственный научно-исследовательский институт приборостроения» (ГНИИП, заказчик) для реконструкции здания заключили соглашение о взаимодействии при ликвидации имущества в ходе строительства. По его условиям, институт обязался возместить МОЭК все имущественные потери, связанные с ликвидацией (сносом) принадлежащего ему имущества путем создания и передачи МОЭК вновь созданных инженерных сетей и сооружений.
По условиям соглашения, заказчик обязался обеспечить до конца 2021 года передачу созданных объектов собственнику в готовом для эксплуатации по назначению виде на основании акта приема-передачи. За несоблюдение заказчиком этого срока соглашением была предусмотрена неустойка в размере 0,1% от стоимости объектов (15,3 млн рублей) за каждый день просрочки.
Поскольку ГНИИП нарушил установленное соглашением обязательство, МОЭК потребовала в суде взыскать с заказчика начисленную по условиям соглашения неустойку за период с 01.01.2022 по 30.03.2022 года с продолжением ее начисления по день фактического исполнения обязательства.
Суд первой инстанции удовлетворил иск. Но апелляционный суд изменил это решение и взыскал с ГНИИП неустойки за период с 01.01.2022 по 31.03.2022 с продолжением ее начисления за каждый день просрочки по день исполнения обязательства, исключая из расчета период с 01.04.2022 года по день окончания действия моратория на банкротства. Суд округа, напротив, оставил в силе решение суда первой инстанции.
После чего ГНИИП, требуя отменить неустойку за период действия моратория, пожаловался в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор 6 июня 2023 года.
Что решили нижестоящие суды
Суд первой инстанции, сославшись на статьи 309, 330, 333 Гражданского кодекса, пришел к выводу о наличии оснований для взыскания с ГНИИП испрашиваемой неустойки, начисленной за нарушение сроков передачи объекта в готовом для эксплуатации виде. Предусмотренных статьей 333 Гражданского кодекса оснований для снижения ее размера суд не усмотрел.
Апелляционный суд, руководствуясь законом о банкротстве и постановлением Правительства РФ от 28.03.2022 № 497 «О введении моратория на возбуждение дел о банкротстве по заявлениям, подаваемым кредиторами», установил, что суд первой инстанции не учел положения законодательства о введении моратория на начисление неустойки, изменил решение суда первой инстанции, исключив из расчета неустойку за период с 01.04.2022 года по день окончания действия моратория.
Окружной суд не согласился с выводами суда апелляционной инстанции о возможности применения моратория на начисление неустойки к спорным правоотношениям, поэтому отменил постановление апелляционного суда и оставил в силе решение суда первой инстанции.
Поскольку по настоящему делу неустойка начислена за нарушение ответчиком неденежного обязательства (просрочка передачи имущества), суд округа пришел к выводу о том, что введенный государственными органами мораторий на начисление неустоек (штрафов и пеней) к спорным правоотношениям применению не подлежит.
Что думает заявитель
В соответствии с разъяснениями, содержащимися в пункте 1 постановления Пленума ВС РФ от 24.12.2020 № 44 «О некоторых вопросах применения положений статьи 9.1 Федерального закона от 26.10.2002 года № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», целью введения моратория, предусмотренного статьей 9.1 закона о банкротстве, является обеспечение стабильности экономики путем оказания поддержки отдельным хозяйствующим субъектам.
Возникновение долга по причинам, не связанным с теми обстоятельствами, в связи с которыми введен мораторий, для применения предоставленной хозяйствующему субъекту меры поддержки не имеет значения. Освобождение от ответственности направлено на уменьшение финансового бремени на должника в тот период его просрочки, когда она усугубляется объективными, непредвиденными и экстраординарными обстоятельствами.
Данный вывод изложен в определении Верховного суда от 19.04.2021 № 305-ЭС20-23028.
Пунктом 81 распоряжения Правительства РФ от 20.08.2009 № 1226-р ГНИИП включен в перечень стратегических организаций, а приказами Министерства промышленности и торговли РФ от 03.07.2015 № 1828 и от 10.08.2022 № 3316 — в сводный реестр организаций оборонно-промышленного комплекса.
Пункт 7 постановления Пленума ВС РФ № 44 не содержит условия о том, что мораторий, введенный Постановлением № 497, может быть применен только исключительно за неисполнение денежных обязательств.
В соответствии с пунктом 1 постановления Пленума ВС РФ № 44 введение моратория направлено на предоставление хозяйствующему субъекту определенных мер поддержки независимо от природы спорного обязательства.
Что решил Верховный суд
Судья ВС И.Л. Грачева сочла доводы жалобы заслуживающими внимания и передала спор в Экономколлегию.
Почему это важно
Адвокат, к. ю. н., доцент Финансового университета при Правительстве РФ Денис Быканов отметил, что мораторий, предусмотренный ст. 9.1 закона о банкротстве, распространяется на любые «имущественные взыскания», вне зависимости от причин возникновения таких требований.
В таком случае неустойка, начисленная как в связи с неисполнением финансового обязательства, например, такого как возврата займа, так и неустойка за неисполнение обязательств о передаче товара или о выполнении работы, будут в равной степени затронуты мораторием. Скорее всего, ВС РФ займет именно такую позицию в данном споре. Этот подход соответствует букве закона, и его нельзя назвать революционным.
Руководитель банкротной практики МКА RUBICON Виталий Тарабарко обратил внимание на процессуальную пассивность ответчика в части вопроса взыскания неустойки в период моратория.
По крайней мере, исходя из решения суда первой инстанции, установить обратное не представляется возможным. Касаемо применения моратория, сложилась действующая «рабочая» единая судебная практика, которая была «засилена» Письмом ФНС России от 18.07.2022 N 18-2-05/0211, ввиду чего постановление суда апелляционной инстанции мне кажется справедливым и правомерным. Ведь действительно, введение моратория направлено на предоставление юридическим лицам и гражданам, в том числе индивидуальным предпринимателям, определенных мер поддержки независимо от природы спорного обязательства. Однако, если данное дело стало предметом интереса ВС РФ, полагаю, что СКЭС хочет окончательно установить рамки единого применения данного моратория. Несмотря на то, что он прекратил свое действие в октябре 2022 года, этот инструмент легального снижения начисленной неустойки будет еще актуален в ближайшие три года.
Адвокат юридической группы «Яковлев и Партнеры» Бронислав Садиков отметил, что при рассмотрении жалобы СКЭС ВС предстоит сформулировать достаточно важную правовую позицию по вопросу о применении моратория в части прекращения начисления неустойки к должникам по неденежным имущественным требованиям, возникшим до введения моратория.
К настоящему времени на уровне судов округов сложилась практика о неприменении моратория в этой части и возможности взыскания неустойки в такой ситуации. Суды буквально толкуют подпункт 2 пункта 3 статьи 9.1 и абзац десятый пункта 1 статьи 63 закона о банкротстве, которыми предусмотрено прекращение начисления финансовых санкций в период действия моратория за просрочку исполнения денежных обязательств. Из этого они делают вывод, что по неденежным ранее возникшим обязательствам неустойка в период действия моратория начисляется и может быть взыскана. Считаю такое толкование неправильным и подлежащим исправлению при рассмотрении СКЭС ВС комментируемого дела.
Во-первых, по словам Бронислава Садикова, прекращение начисления неустойки в период действия моратория – мера государственной поддержки граждан и организаций в нестабильной экономической ситуации.
«На это, в числе прочего, судя по тексту комментируемого определения о передаче, ссылался заявитель жалобы. Дифференциация лиц для предоставления поддержки лишь по критерию вида имущественной обязанности, которой они обременены, не отвечает целям введения моратория. Введение Правительством РФ на период с 01.04.2022 по 01.10.2022 года «тотального» моратория, то есть без установления каких-либо критериев для определения круга лиц, в отношении которых он действует (исключение – застройщики объектов, включенных на 01.04.2022 года в реестр проблемных объектов) свидетельствует об особой исключительности и чрезвычайности экономической ситуации в стране в соответствующий период», – отметил он.
По мнению Бронислава Садикова, очевидно, что вне зависимости от того, каким видом имущественной обязанности (уплатой денежного долга или необходимостью исполнения в натуре) обременено лицо, чрезвычайно нестабильная экономическая обстановка в период действия моратория одинаково негативно сказывается на его положении.
«Применение в такой ситуации меры ответственности в виде взыскания неустойки за просрочку исполнения обязанности в натуре противоречит цели предоставления поддержки – уменьшению финансового бремени на должников. Нарушение логики при буквальном толковании, применяемом в настоящее время судами округов, можно продемонстрировать на примере купли-продажи. Покупатель, получивший товар и не оплативший его в срок, будет освобожден от уплаты неустойки за просрочку оплаты, тогда как продавец, получивший предоплату и не поставивший товар в срок, – нет. При этом неясно, по какой причине должно быть различным правовое положение лиц, получивших исполнение от своего контрагента, и не исполнивших собственную обязанность. Лишь разный способ исполнения имущественной обязанности, оценочная стоимость которой одинакова (стоимость в данном случае – эквивалент товара в денежном выражении), полагаю, такой причиной не является», – отметил юрист.
Еще более несправедлив, если не абсурден, считает Бронислав Садиков, результат подобного толкования, когда просрочивший должник, обязанный к исполнению в натуре, не получил предварительного исполнения со стороны своего контрагента (например, просрочка поставки товара без предварительной оплаты, когда за такую просрочку предусмотрено начисление неустойки).
«В данном случае лицо, не получившее предварительного исполнения (продавец, обязанный поставить товар без предоплаты, и не освобожденный от начисления неустойки в период моратория лишь по причине того, что он должен не заплатить деньги, а передать товар), находится в худшем положении, по сравнению с лицом, получившим предварительное исполнение (покупателем, не оплатившим полученный товар, и освобождающимся от начисления неустойки на свой денежный долг в период действия моратория), что абсолютно нелогично. Как видно из приведенных примеров, при применяемом судами толковании, возникают вопросы и насчет того, соблюдается ли в такой ситуации принцип конституционного равенства. На мой взгляд, нет, и это неправильно», – пояснил он.
Во-вторых, по словам Бронислава Садикова, если исходить из того, что мораторий – это режим, направленный на поддержку субъектов оборота, то все предусмотренные таким режимом механизмы должны работать в комплексе.
«Например, в период моратория невозможно обращение взыскания на предмет залога. При этом, в отличие от прекращения начисления неустойки, в законе нет упоминания о невозможности обращения взыскания на предмет залога лишь в случае обеспечения им первоначально возникшего по условиям обязательства денежного долга. Исходя из этого, возвращаясь к примеру с куплей-продажей, можно предположить, что в случае обеспечения обязательства продавца по передаче товара, при просрочке его исполнения, покупатель не вправе обратить взыскание на предмет залога в период действия моратория. И было бы странным полагать, что в такой ситуации может начисляться неустойка за просрочку исполнения того же обязательства. В данном случае, по моему мнению, должны применяться обе эти меры – невозможность обращения взыскания на предмет залога и прекращение начисления неустойки. В противном случае сложно вести речь о реальной поддержке лиц в условиях тяжелой экономической обстановки», – указал юрист.
И, наконец, в-третьих, подчеркнул Бронислав Садиков, правовой режим неустойки как по денежным, так и по неденежным обязательствам при банкротстве одинаков. «Финансовые санкции при банкротстве должников в обоих случаях прекращают начисляться с момента введения первой процедуры банкротства. Таким образом, в делах о банкротстве нормы о прекращении начисления неустойки при введении первой процедуры применяются и к неденежным имущественным обязанностям, а, следовательно, абзац десятый пункта 1 статьи 63 закона о банкротстве не толкуется судами при рассмотрении дел о банкротстве буквально. Не вижу причин, чтобы толковать его иным образом в делах искового производства при разрешении вопроса о применении моратория в части прекращения начисления неустойки. Думаю, СКЭС ВС при рассмотрении жалобы должна, как минимум, учесть приведенные аргументы. Надеюсь, что ей будет отменено постановление окружного суда, а в определении будет сформулирована правовая позиция, о применении моратория в части прекращения начисления неустойки в период его действия по неденежным имущественным обязательствам», – подытожил Бронислав Садиков.
