В 2012 году АТБ предоставил Григорию Матвееву кредит, а также застраховал жизнь и здоровье заемщика в страховой компанией «Гелиос». В дальнейшем Матвеев перестал исполнять обязательства и в 2015 году заочным решением суда с него была взыскана задолженность. Однако в 2017 году заемщик умер. Банк не стал самостоятельно обращаться за взысканием страхового возмещения к страховщику, а в 2019 году передал права требования к заемщику компании «Траст». Поскольку возбужденное исполнительное производство завершилось безрезультатно, «Траст» в 2021 году уведомил СК «Гелиос» о наступлении страхового случая. Получив отказ от страховщика удовлетворить требования добровольно, «Траст» обратился в суд за взысканием страхового возмещения. Рассматривая спор по второму кругу, суд первой инстанции, который поддержали апелляция и кассация, удовлетворил иск «Траста» полностью. После чего СК «Гелиос», ссылаясь на пропуск срока давности обращения за страховым возмещением, пожаловалась в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор (дело А40-192847/2021).
Фабула
В 2012 году «Азиатско-Тихоокеанский Банк» предоставил Григорию Матвееву кредит в размере 319 тыс. рублей под 25,9 % годовых. Для обеспечения исполнения обязательств Матвеева банка заключил со страховой компанией «Гелиос» договор страхования жизни и здоровья заемщика.
В дальнейшем Матвеев перестал исполнять обязательства и в 2015 году заочным решением суда с него был взыскан долг по кредиту. При этом в октябре 2017 года Матвеев умер.
В декабре 2019 года банк по цессии передал права требования к Матвееву компании «Траст». Наконец, лишь в июне 2021 года «Траст» уведомил СК «Гелиос» о наступлении страхового случая. Поскольку страховщики добровольно требование «Траста» не исполнил, компания обратилась в суд за взысканием страхового возмещения.
Суд первой инстанции, с которым согласилась апелляция, иск отклонил. Однако окружной суд направил спор на новое рассмотрение. При рассмотрении спора по второму кругу суд первой инстанции, который поддержали апелляция и кассация, удовлетворил иск «Траста» полностью.
После чего СК «Гелиос» пожаловалась в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор.
Что решили нижестоящие суды
Страхование производилось на случай смерти заемщика. Страховщик обязался возместить выгодоприобретателю убытки в пределах страховой сумму. Факт наступления страхового случая подтвержден документально.
Договор цессии не был в установленном законом порядке оспорен, расторгнут или признан недействительным.
Отклоняя доводы заявителя о пропуске срока исковой давности, суды указали на то, что до момента отказа страховщика осуществить выплату «Траст» рассчитывал на получение страховой выплаты. Следовательно, именно с этого момента у него появились основания не согласиться с решением страховщика (отказом в выплате) и обратиться в суд за защитой своих прав.
Что думает заявитель
Матвеев умер в октябре 2017 года. Банк, зная о длительной просрочке в осуществлении застрахованным лицом выплат по кредитному договору и в неисполнении судебных актов, не предпринимал какие-либо действия с целью установления причин такой просрочки и не обращался за исполнением в службу судебных приставов.
Лишь в июле 2019 года было вынесено постановление о возбуждении исполнительного производства.
«Траст», заключив договор цессии, также не предпринимал мер по установлению статуса застрахованного лица и не предпринимал какие-либо меры по обжалованию бездействия судебного пристава-исполнителя, который вел исполнительное производство и спустя 15 месяцев обнаружил, что должник по исполнительному производству умер задолго до возбуждения исполнительного производства.
То есть банк и «Траст» длительное время бездействовали и, вопреки положениям статьи 10 Гражданского кодекса, действовали неразумно и недобросовестно, поскольку о факте смерти застрахованного лица при разумном поведении в соответствующих правоотношениях должно было стать известно еще в 2017 году.
Что решил Верховный суд
Судья ВС Н.В. Павлова сочла доводы жалобы заслуживающими внимания и передала спор в Экономколлегию.
Почему это важно
Адвокат, к.э.н, советник АБ «БВМП» Дмитрий Палин считает, что в этом деле ВС примет сторону страховой компании, которая абсолютно права в своем отказе производить выплату за пределами срока исковой давности.
Суды нижестоящих инстанций неверно приняли за начало течения срока исковой давности дату отказа страховой компании производить выплату. Обязанность страховой компании произвести выплату имеет встречный характер, — выплата производится не по факту наступления страхового случая, а лишь после сообщения о нем выгодоприобретателем в установленные сроки, в установленной форме, чего сделано не было, и на что обратил внимание судья ВС, передавая дело в СКЭС. Что касается влияния на судебную практику, то оно не изменится, поскольку давно сформировалось по таким спорам.
Александр Тихов, заместитель руководителя отдела финансово-экономических экспертиз консалтинговой компании «АВЕРТА ГРУПП», доводы кассационной жалобы в комментируемом деле по существу можно свести к двум аргументам:
банк и цессионарий не исполнили обязанность, предусмотренную ст. 961 ГК РФ и не уведомили страховщика о наступлении страхового случая;
выгодоприобретатели по договору страхования не предпринимали действий по выяснению обстоятельств просрочки (которым стал страховой случай – смерть застрахованного лица).
Относительно первого довода, можно сказать, что сама гипотеза ст. 961 ГК РФ не вполне сбалансирована. Страховщик при отсутствии уведомления со стороны заинтересованных лиц во всех случаях вправе отказать в выплате страхового возмещения. Исключением является ситуация, когда отсутствие информации о страховом случае не могло сказаться на обязанности страховщика по выплате возмещения. По тексту закона бремя доказывания таких обстоятельств лежит на выгодоприобретателе. Однако в таком случае заинтересованному лицу приходится доказывать отрицательный факт, что весьма сомнительно. Более логичным видится вариант, когда страховщик мог бы избавиться от обязанности по выплате страхового возмещения, если докажет, что отсутствие своевременного уведомления сказалось на его возможностях по исполнению обязательств (данные обстоятельства лежат в поле его контроля и предоставить доказательства ему легче).
Что касается второго довода жалобы, то, по словам Александра Тихова, он, действительно, открывает поле для дискуссии.
«Срок исковой давности по требованию о выплате страхового возмещения начинает исчисляться не с момента наступления страхового случая, а с момента, когда страхователь узнал или должен был узнать об отказе в его выплате (п. 9 Постановления Пленума ВС РФ от 27 июня 2013 г. № 20, п. 10 Постановления Пленума ВС РФ от 29 января 2015 г. № 2, Определение КГД ВС РФ от 11 апреля 2014 г. № 78-КГ14-9, Постановление Президиума ВАС РФ от 21 января 2014 г. № 11750/13, определения КЭС ВС РФ от 10 марта 2015 г. № 305-ЭС14-2210, от 12 декабря 2016 г. № 305-ЭС16-10317). То есть действующая практика идет по пути, когда не важно, в какой момент заинтересованное лицо узнало о страховом случае, а важно, когда ему отказали. В то же время, очевидно, что право не может вознаграждать пассивность выгодоприобретателя и страхователя, предоставляя им неограниченное право на заявление требований о возмещении в любые сроки. По всей видимости, здесь ВС РФ постарается восстановить баланс интересов сторон с позиции разумности и добросовестности: проявлявший пассивность выгодоприобретатель утратит право на страховое возмещение», – подытожил он.
