В январе 2019 года банк «Санкт-Петербург» открыл кредитную линию ООО «Интеллект Дриллинг Сервисиз». В октябре 2019 года банк «Санкт-Петербург» в обеспечение кредитного соглашения заключил договор залога с ООО «Траснмил», как и ООО «Интеллект Дриллинг Сервисиз» входящим в группу компаний IDS Group. Через три месяца суд возбудил в отношении ООО «Траснмил» дело о банкротстве. В рамках процедуры банкротства банк ВТБ потребовал признать заключенный ООО «Траснмил» с банком «Санкт-Петербург» договор залога недействительной сделкой. Суд первой инстанции, с которым согласилась апелляция, удовлетворил требование ВТБ. Однако окружной суд отправил спор на новое рассмотрение. ВТБ пожаловался в Верховный суд, который отменил постановление суда округа и оставил в силе акты судов первой и апелляционной инстанций (дело А40-29205/2021).
Фабула
В январе 2019 года ПАО «Банк «Санкт-Петербург» и ООО «Интеллект Дриллинг Сервисиз» (ИДС) заключили генеральное соглашение об общих условиях совершения кредитных сделок, в рамках которого банк выдавал этой компании денежные займы.
При этом в октябре 2019 года, то есть за три месяца до возбуждения в отношении ООО «Траснмил» процедуры банкротства, ООО «Траснмил» и ПАО «Банк «Санкт-Петербург» заключили договор залога движимого имущества. По этому договору ООО «Траснмил» передало банку в качестве обеспечения исполнения ООО «ИДС» обязательств по указанному кредитному соглашению 113 единиц движимого имущества залоговой стоимостью 113 тыс. рублей.
Наконец, в июле 2020 года ПАО «Банк «Санкт-Петербург» передало банку «ВБРР» права требования к ООО «ИДС» в размере 210 млн рублей по кредитному соглашению и обеспечивающим его исполнение сделкам, в том числе по договору залога активов ООО «Траснмил».
В рамках процедуры банкротства ООО «Траснмил» банк ВТБ потребовал в суде признать заключенный ООО «Траснмил» с ПАО «Банк «Санкт-Петербург» договор залога недействительной сделкой.
Суд первой инстанции, с которым согласилась апелляция, удовлетворил требование банка ВТБ. Однако окружной суд отменил акты нижестоящих судов и отправил спор на новое рассмотрение. ВТБ пожаловался в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор.
Что решили нижестоящие суды
Суды первой и апелляционной инстанций, признавая оспариваемый договор залога недействительной сделкой по пунктам 1, 3 статьи 61.3 закона о банкротстве, исходили из того, что его подписание привело к приоритетному изменению очередности погашения требований банка «ВБРР» по ранее возникшим обязательствам по отношению к требованиям иных кредиторов должника.
Суды учли правовую позицию СКЭС Верховного суда в Определении от 17.10.2016 № 307-ЭС15-17721 (4), отметив, что действия по установлению залогового обеспечения подпадают под диспозиции абзацев второго и третьего пункта 1 статьи 61.3 закона о банкротстве, в связи с чем недобросовестность контрагента по сделке в рассматриваемом случае в предмет доказывания не входит.
Суды отклонили возражения банка «ВБРР» по пункту 2 статьи 61.4 закона о банкротстве о том, что оспариваемый договор был заключен в рамках обычной хозяйственной деятельности ООО «Траснмил», со ссылкой на уставную деятельность должника и факт предоставления залога по уже имеющимся обязательствам другого лица.
При этом суды первой и апелляционной инстанций также установили, что на дату подписания договора ООО «Траснмил» уже отвечало признаку неплатежеспособности, поскольку имело неисполненные обязательства с наступившим сроком исполнения перед кредиторами, требования которых были впоследствии включены в реестр требований кредиторов должника.
Также суды отметили, что ПАО «Банк «Санкт-Петербург» не могло быть не осведомлено о наличии на стороне должника указанного признака, поскольку 06.10.2019 года группой компаний IDS Group, в которую входили как ООО «Траснмил», так и основной заемщик (ООО «ИДС»), и ее кредиторами, в том числе ПАО «Банк «СанктПетербург», было проведено совещание по вопросу утверждения плана реструктуризации задолженности с получением решения со стороны Банка «ВБРР», а электронным письмом директора финансового департамента ООО «Ай Ди Эс менеджмент» (управляющая компания ООО «ИДС») от 09.10.2019 года кредиторы были уведомлены о наличии блокировок по счетам основного заемщика, наличии задолженности по зарплате, а также риске невозможности погашения траншей начиная с 10.10.2019 года.
Суд округа, отменяя судебные акты судов первой и апелляционной инстанций, указал на неполное исследование доказательств и обстоятельств спор. Окружной суд дал суду первой инстанции следующие указания:
с учетом правовых позиций Верховного суда о наличии разумного экономического интереса в предоставлении должником обеспечения по обязательствам юридического лица, входящего с ним в одну группу компаний, исследованию подлежит добросовестность и типичность поведения кредитной организации при заключении оспариваемого договора залога;
обстоятельства наличия на стороне должника признаков неплатежеспособности на дату совершения оспариваемой сделки и осведомленности банка об этом подлежат исследованию с учетом приведенных банком доводов о том, что по данным отчетности за III квартал 2019 года активы превышали размер обязательств ООО «Трансмил», что позволяло сделать вывод об их исполнимости, а также с учетом возражений по протоколам встреч, переписке с должником и приведенных мотивов пролонгаций срока кредитных обязательств;
при рассмотрении вопроса о том, совершена ли сделка в рамках обычной хозяйственной деятельности должника, оценке подлежат доводы ответчика о том, что стоимость залогового имущества составляла менее 1% от балансовой стоимости активов должника, а также о том, что ООО «Трансмил» ранее неоднократно передавало в залог имущество кредитным организациям.
Что думает заявитель
Исходя из правовой позиции Определения СКЭС Верховного суда РФ от 17.10.2016 № 307-ЭС15-17721 (4), на которую ссылались суды первой и апелляционной инстанций, недобросовестность контрагента по сделке в рассматриваемом случае не подлежала доказыванию и не входит в предмет исследования по рассматриваемому спору.
Так, из содержания пунктов 1 и 3 статьи 61.3 закона о банкротстве следует, что независимо от того, совершена ли сделка в пределах шести либо одного месяца до возбуждения дела о банкротстве, а также после возбуждения данного дела, при наличии условий, предусмотренных абзацами вторым и третьим пункта 1 указанной статьи, недобросовестность контрагента по сделке не подлежит доказыванию (абзацы 1 и 2 пункта 12 Постановления Пленума ВАС от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)»). Следовательно, при наличии соответствующих условий состав недействительности сделки с предпочтением, по сути, носит формальный характер.
Также ВТБ полагает выводы судов первой и апелляционной инстанций о наличии на дату совершения сделки признаков неплатежеспособности на стороне должника законными и обоснованными, соответствующими сложившейся судебно-арбитражной практике по данному вопросу. Банк обратил внимание на правовую позицию, изложенную в Определении СКЭС Верховного суда РФ от 12.02.2018 № 305-ЭС17-11710(3), указав, что вопреки выводу суда округа бухгалтерская отчетность должника не имеет определяющего значения при установлении признаков неплатежеспособности, поскольку данный признак носит объективный характер и не должен зависеть от усмотрения хозяйствующего субъекта, самостоятельно составляющего отчетность и представляющего его в компетентные органы.
По мнению ВТБ, также правильны выводы судов первой и апелляционной инстанций о том, что принятие в залог имущества по просроченному кредитному обязательству третьего лица, не является типичным и разумным, а значит не может быть квалифицировано как обычная хозяйственная деятельность должника по пункту 2 статьи 61.4 закона о банкротстве. При этом сам по себе факт того, что размер сделки не превышал 1% стоимости активов должника, определяемой на основании бухгалтерской отчетности должника за последний отчетный период, не является достаточным для вывода об обратном.
Что решил Верховный суд
Судья ВС Букина И.А. сочла доводы жалобы заслуживающими внимания и передала спор в Экономколлегию.
Для правильного применения положений статьи 61.3 закона о банкротстве необходимо определить, какой характер имеет оспариваемая сделка, то есть установить, какое сочетание прав и обязанностей сторон правоотношений опосредует ее содержание.
Банк ВТБ, оспаривая заключенный ООО «Траснмил» с банком Санкт-Петербург договор залога, заявлял о том, что в результате его совершения банк установил залоговый статус по ранее существовавшему требованию, тем самым получив возможность его приоритетного погашения в результате изменения очередности.
По смыслу разъяснений, изложенных в абзаце восьмом пункта 12 постановления Пленума ВАС от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – постановление № 63), действия по установлению залога соответствуют как диспозиции абзаца второго пункта 1 статьи 61.3 закона о банкротстве, поскольку такие действия направлены на обеспечение исполнения обязательства должника, возникшего до совершения оспариваемой сделки, так и диспозиция абзаца третьего названного пункта по причине того, что установление залога приводит к изменению очередности удовлетворения требований кредитора по обязательствам, возникшим до совершения оспариваемой сделки.
Вместе с тем из содержания пунктов 2 и 3 статьи 61.3 закона о банкротстве следует, что независимо от того, совершена ли сделка в пределах 6-ти либо 1-ого месяца до возбуждения дела о банкротстве, а также после возбуждения данного дела, при наличии условий, предусмотренных абзацами вторым и третьим пункта 1 указанной статьи, недобросовестность контрагента по сделке не подлежит доказыванию (абзацы первый и второй пункта 12 постановления № 63).
Так, пункт 3 статьи 61.3 закона о банкротстве предусматривает, что сделка, указанная в пункте 1 настоящей статьи и совершенная должником в течение шести месяцев до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом, может быть признана арбитражным судом недействительной, если:
в наличии имеются условия, предусмотренные абзацами вторым и третьим пункта 1 настоящей статьи, или
если установлено, что кредитору или иному лицу, в отношении которого совершена такая сделка, было известно о признаке неплатежеспособности или недостаточности имущества либо об обстоятельствах, которые позволяют сделать вывод о признаке неплатежеспособности или недостаточности имущества.
Из содержания приведенной нормы права следует, что исходя из характера и последствий совершенной сделки оспаривающему ее лицу достаточно доказать одну из приведенных презумпций. Следовательно, в случае наличия условий, предусмотренных абзацами вторым и третьим пункта 1 настоящей статьи, состав недействительности сделки с предпочтением, по сути, носит формальный характер.
Аналогичная правовая позиция изложена в определении СКЭС Верховного суда от 17.10.2016 № 307-ЭС15-17721 (4).
В связи с этим вопреки выводу суда округа вопрос о добросовестности (осведомленности ответчика о платежеспособности либо неплатежеспособности ООО «Траснмил» или заемщика ООО «Интеллект Дриллинг Сервисиз») не входил в предмет доказывания по рассматриваемому спору. Обстоятельства наличия на стороне ООО «Траснмил» или заемщика на дату совершения оспариваемой сделки признаков неплатежеспособности и осведомленности контрагента о данном факте не имели значения для правильного применения положений статьи 61.3 закона о банкротстве. Заявителю достаточно было доказать, что залог в отношении ранее возникшего обязательства установлен в пределах шести месяцев до возбуждения дела о банкротстве либо позже, что им и было сделано в суде первой инстанции.
Следует учесть, что для обеспечения стабильности гражданского оборота пунктом 2 статьи 61.4 закона о банкротстве установлен общий запрет на оспаривание сделок, совершенных в рамках обычной хозяйственной деятельности.
Суды первой и апелляционной инстанций, отклоняя возражения банка Санкт-Петербург об обычном для ООО «Траснмил» характере совершенной сделки, приняли во внимание его уставную деятельность, а также факт предоставления залогового обеспечения по уже существующим обязательствам другого лица, что не может быть квалифицировано как обычное поведение хозяйствующего субъекта и свидетельствует об отсутствии оснований для применения положений пункта 2 статьи 61.4 закона о банкротстве.
Вопреки утверждению суда кассационной инстанции то обстоятельство, что предметом оспариваемой сделки не выступают основные активы ООО «Траснмил», выводы судов первой и апелляционной инстанций о выходе сделки за рамки обычной хозяйственной деятельности не опровергает. Указанный судом округа признак в большей степени соотносится с установленным законодателем пороговым значением цены сделки, которая не должна превышать 1% от стоимости активов должника (количественный критерий). При этом само по себе непревышение порогового значения не является достаточным для вывода о действительности сделки при нарушении качественного критерия (выхода сделки за пределы обычной деятельности).
При этом суды не установили документально подтвержденные факты осуществления встречного предоставления со стороны ответчика за выданное по уже заключенной сделке дополнительное обеспечение, что могло бы указывать на разумные экономические мотивы в действиях ООО «Траснмил» при его выдаче. Суд округа не давал указания проверить соответствующие факты.
Таким образом, у суда округа отсутствовали законные основания для отмены судебных актов судов первой и апелляционной инстанций.
Итог
ВС отменил постановление суда округа и оставил в силе акты судов первой и апелляционной инстанций.
Почему это важно
Руководитель дирекции юридической фирмы VEGAS LEX Кирилл Никитин считает, что позиция ВС, принятая в ходе оценки договора залога с предпочтением на предмет его соответствия требованиям банкротного законодательства, отвечает ранее сложившейся судебной практике.
Суд закрепил формальный подход при установлении обеспечительной сделки должника недействительной при наличии совокупности условий, предусмотренных абз. 2 и 3 п. 1 ст. 61.3 закона о банкротстве. Это означает, что при установлении недействительности договора залога заявителю достаточно лишь доказать, что спорное обязательство возникло в пределах шести месяцев до возбуждения дела о банкротстве. При этом, вопрос о добросовестности контрагента (о его осведомленности о неплатежеспособности должника на момент заключения сделки) не подлежит исследованию. На практике достаточность формальных признаков возникновения обеспечительного обязательства в указанный период, безусловно, упрощает механизм доказывания недействительности такого соглашения, влекущего оказание предпочтения одному из кредиторов должника. В таком случае, участникам обеспечительной сделки остается убедить суд в невозможности ее оспаривания по причине, во-первых, совершения сделки в рамках обычной хозяйственной деятельности и, во-вторых, при условии непревышения цены сделки 1% от стоимости активов должника.
И здесь, по словам Кирилла Никитина, ВС справедливо отметил, что отсутствие одного из поименованных условий не является основанием для установления запрета на оспаривание сделок, совершенных в рамках обычной хозяйственной деятельности.
«Иное применение, действительно, противоречило бы буквальному толкованию п. 2 ст. 61.4 закона о банкротстве. Изложенная позиция ВС РФ ожидаема и соответствует императивным правилам оспаривания сделок с предпочтением, установленным банкротным законодательством. Верховный суд закрепил существовавший ранее подход в признании обеспечительных сделок недействительными, запретив судам менять совокупность подлежащих доказыванию обстоятельств по аналогичной категории дел», — отметил он.
Партнер ProLegals Елена Кравцова считает, что позиция ВС РФ полностью соответствует формальному составу ст. 61.3 закона о банкротстве.
При предоставлении обеспечения по ранее возникшему обязательству добросовестность должника и/или кредитора, осведомленность о неплатежеспособности должника не имеют никакого значения и не способны повлиять на разрешение дела. Сделка недействительна независимо от данных обстоятельств. Однако ВС РФ крайне редко отменяет постановления кассации, если дело направляется на новое рассмотрение. В данном случае кассация прямо указала на необходимость выяснения обстоятельств, выяснение которых бессмысленно в данном споре и не может иметь значения для дела. Единственный способ исправить это – отменить постановление кассационной инстанции.
Старший юрист юридической фирмы «Арбитраж.ру» Денис Данилов отметил, что в рассматриваемом споре ВС признал недействительной сделку по залогу движимого имущества, совершенную в пределах трех месяцев до принятия заявления о банкротстве.
ВС РФ указал, что оспаривание договора залога по ст. 61.3 закона о банкротстве не требует доказывания недобросовестности другой стороны – что справедливо, это следует из положений ст. 61.3 закона о банкротстве и Постановления № 63 (залог по ранее возникшему требованию попадает под абзац 2 или пункта 1 статьи 61.3 закона о банкротстве). При этом, ВС в очередной раз указал, что совершение сделки в рамках обычной хозяйственной деятельности является лишь презумпцией (ст. 61.4 закона о банкротстве). Даже если размер переданного имущества не превышает 1%, сделка по своему характеру может быть экстраординарной в преддверии банкротства. Подход Верховного суда является разумным, поскольку заключение договора залога в период подозрительности позволяет значительно усилить перспективы погашения задолженности в пользу конкретного кредитора. Кроме того, в данном случае не было каких-либо разумных экономических причин для заключения сделки.
Также, по словам Дениса Данилова, следует учитывать, что формальное непревышение 1% от балансовой стоимости активов не может на 100% защитить контрагента от оспаривания сделки, что уменьшает количество инструментов для защиты контрагентов от оспаривания сделок с предпочтением.
По словам партнера юридической компании «Генезис» Василия Сосновского, в данном деле есть общие и частные выводы, которые интересны с точки зрения практики правоприменения.
