На мой взгляд, в подобных случаях, при условии совпадения применяемых процедур (что произойдет рано или поздно) целесообразно повторно рассмотреть возможность объединения дел о банкротстве супругов с целью «стабилизации» конфликта интересов и упрощения порядка реализации имущества и эффективного удовлетворения требований кредиторов. Да, суды обоснованно прибегли к механизму случайной выборки для исключения конфликта интересов и обеспечения независимости процедуры. Доводы о недостаточной квалификации утвержденного управляющего были проверены и не нашли подтверждения. Вместе с тем, как указано выше, такой подход хоть и достаточно эффективный, исключающий конфликт интересов между финансовым управляющим, должником и кредиторами, одновременно не исключает возможного конфликта интересов между финансовыми управляющими в параллельных делах супругов-должников, что в результате приводит к затягиванию дел о банкротстве должников-супругов. Особо важно, что суды признали «центр жизненных интересов» Ананьевой находящимся в России, несмотря на ее проживание на Кипре, исходя из совокупности фактических обстоятельств: наличия недвижимости, налогового резидентства и иных устойчивых связей. Такой подход отражает современное понимание принципа подведомственности дел о банкротстве граждан, когда «формальное» место жительства должника не всегда определяет территориальную подсудность и компетенцию отечественного суда.
Таким образом, согласно данной позиции ВС, арбитражные управляющие не должны совершать формальные действия, не приводящие к юридически значимому результату. Указав на необходимость установления причинно-следственной связи между действиями управляющего и причиненным ущербом, Верховный Суд исключил возможность привлечения к ответственности исключительно на основании самого факта выбытия имущества. Особый акцент сделан на оценке разумности и рациональности действий арбитражного управляющего, а также на недопустимости необоснованных или нецелесообразных действий, влекущих дополнительные расходы. С одной стороны, такой подход способствует формированию более сбалансированной практики рассмотрения споров о привлечении управляющих к ответственности, снижая риск предъявления необоснованных требований, однако, с другой – следует учитывать, что категории «разумность» и «рациональность» имеют во многом оценочный характер. В процессе рассмотрения таких споров заявители будут доказывать причинно-следственную связь между действиями арбитражных управляющих и наступлением убытков, в свою очередь отсутствие четких критериев оценки может привести к неоднозначной интерпретации и негативно сказаться на оценке действий управляющего, особенно в сложных и нестандартных ситуациях.