Александр Коржан

Примененный правовой подход предусматривает, что право на установление стимулирующего вознаграждения обоснованно, если арбитражный управляющий докажет, что удовлетворение требования кредитора вызвано именно его действиями, включающими подготовку, подачу заявления о привлечении к субсидиарной ответственности и отстаивание позиции по этому заявлению в суде. При этом фокус кассационной инстанции в вопросе утверждения стимулирующего вознаграждения акцентируется не на том, как именно и при чьем содействии было погашено требование кредитора, а на том, чьи первоначальные действия привели к тому, что требование кредитора было погашено. Суд подчеркивает, что принудительное исполнение судебного акта при содействии самого кредитора не должно влиять на право управляющего на стимулирующее вознаграждение, если управляющий самостоятельно осуществил основные действия по оспариванию сделок и привлечению контролирующих должника лиц (КДЛ) к субсидиарной ответственности.

Суд отметил, что меры по реализации залогового имущества должны анализироваться с точки зрения их сложности и трудозатратности, что, по мнению суда, способствует более справедливому подходу к определению вознаграждения. Высказанная судом позиция далеко не нова в огромной череде споров за «справедливое и обоснованное» вознаграждение арбитражного управляющего. Действительно, для вынесения объективного судебного акта важно учитывать все обстоятельства с предельной скрупулезностью. Однако стремление судов установить: «Каких действий достаточно, чтобы выплатить арбитражному управляющему 5, 10, 50 или даже 100 млн рублей процентного вознаграждения, и что есть справедливость?» часто порождает еще большую неопределенность, затрудняя простоту и ясность законодательного подхода к определению стимулирующего вознаграждения. Ведь задача довольно проста: эффективность работы арбитражного управляющего оценивается в конечном итоге по финансовому результату и степени удовлетворения требований кредиторов.

Данная позиция подтверждает необходимость сохранения баланса между интересами залоговых и незалоговых кредиторов, при этом бремя расходов на сохранение имущества логично возлагается на залогового кредитора, получающего преимущественное удовлетворение. Важно, что Верховный суд отметил необходимость активного участия залогового кредитора в управлении судьбой залогового имущества как при определении порядка и условий его продажи, так и при принятии решений о продолжении хозяйственной деятельности или возможности передачи комплекса в аренду. Напротив, пассивное поведение залогового кредитора может привести к рискам утраты экономического смысла залога и негативным последствиям для самого залогового кредитора. Этот подход усилит правовую определенность в процедурах банкротства и минимизирует риск перераспределения затрат на содержание залогового имущества на других кредиторов.