В рамках дела о банкротстве АО «Гурьевский металлургический завод» суд включил в реестр требование ООО «Ломпром Ростов» в размере 453 млн рублей основного долга и 73 тыс. рублей процентов, обеспеченное залогом значительной части имущества должника. Впоследствии между ООО «Ломпром Ростов» и конкурсным управляющим возникли разногласия относительно размера расходов, связанных с обеспечением сохранности заложенного имущества и его реализацией, подлежащих погашению преимущественно перед требованиями залогового кредитора. Суды первой и апелляционной инстанций разрешили спор в пользу КУ, но окружной суд отменил их акты и направил спор на новое рассмотрение в апелляцию. ООО «Мечел-Сервис» и конкурсный управляющий пожаловались в Верховный суд РФ, который отменил постановление кассации и оставил в силе акты судов первой и апелляционной инстанций (дело А27-18417/2013).
Фабула
В рамках дела о банкротстве АО «Гурьевский металлургический завод» в реестр было включено требование ООО «Ломпром Ростов» в размере 453 млн рублей основного долга и 73 тыс. рублей процентов как обеспеченное залогом имущества должника.
Данное требование возникло из неисполнения АО «Гурьевский металлургический завод» обязательств по кредитному договору перед банком «Санкт-Петербург», права по которому были переданы ООО «Ломпром Ростов».
Исполнение обязательств АО «Гурьевский металлургический завод» по указанному кредитному договору было обеспечено залогом значительной части имущества должника, которое представляет собой большую часть его производственного комплекса и вплоть до передачи 01.04.2022 года в аренду использовалось в хозяйственной деятельности. Получаемые от такой деятельности доходы конкурсный управляющий направлял на погашение требований текущих кредиторов.
ООО «Ломпром Ростов» обратилось к конкурсному управляющему с запросом о предоставлении сведений об объеме расходов, отнесенных управляющим к расходам, погашаемым в преимущественном порядке по отношению к требованиям залогового кредитора за счет реализации заложенного имущества должника, в том числе расходов на обеспечение сохранности предмета залога и реализацию его на торгах.
Не согласившись с ответом КУ, ООО «Ломпром Ростов» обратилось в суд с заявлением о разрешении разногласий.
Суд первой инстанции, с которым согласилась апелляция, разрешил разногласия в пользу конкурсного управляющего. Но окружной суд отменил акты нижестоящих судов и направил спор на новое рассмотрение в апелляционный суд.
ООО «Мечел-Сервис» и конкурсный управляющий пожаловались в Верховный суд РФ, который решил рассмотреть этот спор.
Что решили нижестоящие суды
Суд первой инстанции исходил из того, что до распределения средств от продажи залогового имущества АО «Гурьевский металлургический завод» подлежат возмещению понесенные до 31.03.2022 года в процедуре конкурсного производства расходы на обеспечение сохранности такого имущества и его реализацию на торгах в размере 1,5 млрд рублей.
Апелляционный суд согласился с выводами суда первой инстанции, указав, что произведенные в рамках хозяйственной деятельности расходы, в том числе по ремонту зданий, сооружений и оборудования в размере 1,05 млрд рублей представляют собой расходы на обеспечение сохранности предмета залога, поскольку имущество должника представляет собой взаимосвязанный комплекс объектов, требующих постоянного обслуживания. Остановка любого из подразделений влечет негативные последствия в отношении иных связанных объектов, включая и заложенное имущество.
Окружной суд отменил судебные акты нижестоящих судов, указав, что выработанный Верховным судом РФ правовой подход о погашении имущественных налогов на предмет залога за счет выручки от реализации заложенного имущества до начала расчетов с залоговым кредитором в данном случае неприменим, поскольку залоговый кредитор не имеет права преимущественно перед иными кредиторами получить удовлетворение своих требований за счет доходов от использования заложенного имущества.
Окружной суд указал, что при новом рассмотрении необходимо установить размер доходов должника от осуществления производственной деятельности с использованием предмета залога и соотнести его с расходами на ведение такой деятельности, в составе которых находятся расходы на содержание и обеспечение сохранности предмета залога.
Что думают заявители
По мнению ООО «Мечел-Сервис», отмена судебных актов судов первой и апелляционной инстанций и направление обособленного спора на новое рассмотрение в апелляционный суд привели к правовой неопределенности, поскольку фактически предмет рассмотрения отсутствует: судебный акт суда первой инстанции, законность которого проверял бы апелляционный суд, отменен.
ООО «Мечел-Сервис» и конкурсный управляющий заявили, что окружной суд не учел установленное нижестоящими судами обстоятельство того, что обеспечение сохранности предмета залога невозможно без осуществления основной деятельности единого производственного комплекса градообразующего металлургического предприятия «Гурьевский металлургический завод», поскольку последствием простоя являлось бы не только падение цены комплекса, в который входит заложенное имущество, но и разрушение его производственного потенциала, влекущее потенциальную невозможность функционирования градообразующего предприятия.
Конкурсный управляющий также указал, что залоговый кредитор (ООО «Ломпром Ростов») в процедуре банкротства АО «Гурьевский металлургический завод» занимал пассивную позицию в части утверждения порядка продажи имущества, в результате чего такой порядок утверждался через суд и, соответственно, процедура продажи имущества была затянута, что способствовало увеличению текущих расходов на содержание имущественного комплекса.
По мнению КУ, бездействие залогового кредитора повлекло продление срока конкурсного производства в совокупности на 574 дня.
Что решил Верховный суд
Судья Верховного суда РФ Букина И.А. сочла доводы заявителей заслуживающими внимания и передала спор в Экономколлегию.
ВС отметил, что согласно абзацу четвертому пункта 2 статьи 334 Гражданского кодекса РФ залогодержатель имеет право на приоритетное удовлетворение своих требований за счет доходов от использования заложенного имущества третьими лицами. Однако эта норма, введенная Федеральным законом от 21.12.2013 года № 367-ФЗ, применяется только к залоговым отношениям, возникшим после 1 июля 2014 года.
В рассматриваемом деле залоговые отношения между «Ломпром Ростовом» и «ГМЗ» возникли до указанной даты. Поэтому Верховный суд подчеркнул, что доходы от использования залогового имущества самим должником в рамках собственной хозяйственной деятельности не подпадают под залоговые права кредитора и должны распределяться в общем порядке, установленном статьей 134 закона о банкротстве.
Суд обратил особое внимание на пункт 6 статьи 138 закона о банкротстве, введенный ФЗ от 29.12.2014 года № 482-ФЗ. Согласно этой норме, расходы на обеспечение сохранности предмета залога и его реализацию покрываются за счет средств, полученных от реализации предмета залога, до распределения этих средств. Верховный суд подчеркнул, что применение этой нормы не зависит от возможности распространения на залоговые отношения новой редакции статьи 334 ГК РФ.
Важным аспектом в рассуждениях суда стало поведение залогового кредитора. Экономколлегия отметила, что «Ломпром Ростов» с 2016 по 2022 год занимал пассивную позицию в отношении вопроса о реализации находящегося у него в залоге имущества должника. Это, по мнению суда, создало условия для накопления значительного объема расходов на содержание залогового имущества.
Суд также обратил внимание на то, что залоговый кредитор был инициатором данного обособленного спора, но затем изменил свою процессуальную позицию, заявив о необходимости снижения заявленной им же суммы расходов. ВС расценил это как противоречивое поведение, которое должно быть отклонено на основе принципа «эстоппель».
Верховный суд согласился с выводами нижестоящих инстанций о том, что имущество должника представляет собой взаимосвязанный комплекс, требующий постоянного обслуживания для обеспечения сохранности. Поэтому расходы, произведенные в рамках хозяйственной деятельности, были признаны расходами на обеспечение сохранности предмета залога.
Залоговый кредитор, длительное время занимая пассивную позицию, самостоятельно несет риски утраты экономического смысла залога. При этом расходы на обеспечение сохранности залогового имущества должны быть компенсированы конкурсной массе за счет выручки от продажи предмета залога, согласно пункту 6 статьи 138 закона о банкротстве.
Верховный суд также учел позицию Конституционного суда РФ, выраженную в постановлении от 09.04.2024 года № 16-П, согласно которой размер текущих обязательств, погашаемых до распределения выручки от реализации предмета залога, может быть уменьшен судом в ситуации утраты экономического смысла залога, за исключением случаев, когда это произошло в результате поведения самого залогового кредитора.
Кроме того, Верховный суд указал на процессуальное нарушение, допущенное судом округа. Отменив судебные акты нижестоящих инстанций, окружной суд направил спор на новое рассмотрение в апелляционную инстанцию, что создало ситуацию правовой неопределенности.
Итог
Верховный суд отменил постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа и оставил в силе определение Арбитражного суда Кемеровской области и постановление Седьмого арбитражного апелляционного суда, которые установили сумму расходов, подлежащих возмещению до погашения залоговых требований, в размере 1,5 млрд рублей.
Почему это важно
Олег Пермяков, партнер «Рустам Курмаев и партнеры», отметил, что поскольку представителями общества «Мечел-Сервис» являлись юристы фирмы «Рустам Курмаев и Партнеры», то он полагает необходимым отметить те обстоятельства, которые не были описаны ВС РФ.
Комментируя данное определение, многие коллеги обращают внимание на применение ВС РФ принципа эстоппеля. Тем не менее мы считаем, что очень важен иной момент. ВС РФ это прямо не написал, но мы полагаем, что он учел данное обстоятельство при вынесении определения. Мы в жалобе указали, что обеспечение сохранности предмета залога невозможно без осуществления основной деятельности единого предприятия, поскольку последствием простоя будет падение цены комплекса, в состав которого входит предмет залога, и более того — разрушение его производственного потенциала, влекущее за собой вероятную невозможность функционирования градообразующего предприятия.
По словам Олега Пермякова, иное решение управляющего в деле о банкротстве при пассивном поведении залогового кредитора привело бы к следующим последствиям:
уменьшение цены (стоимости) всего единого производственного комплекса, в том числе предмета залога;
уменьшение объема удовлетворяемых требований кредиторов как всех кредиторов, в том числе залогового, за счет средств от реализации имущественного комплекса с торгов.
«ВС РФ, по сути, согласился с тем, что расходы на продолжение хозяйственной деятельности предприятия — это расходы на обеспечение сохранности имущественного комплекса, куда входит залоговое имущество. По этому поводу ВС РФ в определении (стр. 7) лишь указал, что расходы по ремонту зданий, сооружений и оборудования должны считаться расходами, направленными на обеспечение сохранности предмета залога, а следовательно, должны удовлетворяться в преимущественном порядке по отношению к требованиям залогового кредитора», — отметил Олег Пермяков.
Андрей Павлов, к. ю. н., партнер юридической компании «Исполком», отметил, что ВС РФ в очередной раз указал на необходимость добросовестного осуществления своих прав не только традиционно управляющим или должником и его контролирующими лицами, но и всеми иными участниками дела и процесса о банкротстве.
Банкротному сообществу давно известно, что системные кредиторы, в особенности государственные банки, уполномоченный орган и Агентство по страхованию вкладов, нередко уклоняются от принятия решения в отношении судьбы залогового имущества, вынуждая управляющих утверждать условия его реализации в суде по результатам разрешения разногласий. В рассматриваемом деле залоговый кредитор на протяжении многих лет с 2016 года занимал молчаливую позицию, хотя мог и должен был утвердить порядок реализации предмета залога и своевременно избежать несения расходов на его содержание.
Между тем одним из основных начал российского гражданского законодательства (и принципов гражданского права) является приобретение и осуществление своих гражданских прав своей волей и в своем интересе (ч. 2 ст. 1 ГК РФ), что соответствует процессуальному принципу несения риска последствий за совершение или несовершение процессуальных действий (ч. 2 ст. 9 АПК РФ, «Состязательность»), пояснил Андрей Павлов.
«Поэтому уклонение залогового кредитора от своевременного утверждения положения о порядке реализации предмета залога справедливо влечет за собой необходимость преимущественной компенсации абсолютно всех расходов по содержанию залогового имущества независимо от извлечения должником доходов от его использования. Позиция ВС РФ, таким образом, напоминает кредиторам о возможности несения ими имущественной ответственности за пассивное поведение в банкротном процессе, а в недалеком будущем мы наверняка увидим и успешные случаи привлечения таких кредиторов к имущественной ответственности и в форме компенсации причиненных убытков», — указал он.
Достаточно интересное дело с точки зрения правоприменительной практики. Споры о соотношении требований залогового кредитора и расходов на обеспечение сохранности предмета залога довольно редки. Обычно арбитражный управляющий всегда находит консенсус с залогодержателем по данному вопросу о том, что кредитор сам несет расходы на содержание предмета залога и возмещает их после его реализации. В данном споре залогодержатель никаких действий по обеспечению сохранности своего же залога не предпринимал, на что особо обратил внимание Верховный суд. При этом СКЭС досконально изучила материалы дела, соглашаясь с выводами первой и апелляционной инстанций. Кроме того, данный акт ВС РФ интересен и с чисто процессуальной точки зрения, поскольку им отменено Постановление суда округа о возврате дела на новое рассмотрение, то есть не итоговый по факту судебный акт, что случается крайне редко.
Дарья Соломатина, старший юрист практики банкротства адвокатского бюро г. Москвы «Инфралекс», отметила, что определяющими для выводов Верховного суда в данном споре стали обстоятельства, свидетельствующие о наличии группы лиц в составе должника и правопреемника независимого залогового кредитора, а также о соответствующем продолжительном бездействии указанных лиц.
Обращают на себя внимание действия залогодержателя по сохранению предмета залога в рамках группы, его пассивная процессуальная позиция на протяжении более чем шести лет и последующие действия заинтересованных лиц правопреемника, фактически направленные на переложение предпринимательских рисков залогового кредитора на сообщество незалоговых. В данном вопросе интересна указанная позиция вышестоящей судебной инстанции применением принципа эстоппеля к противоречащему поведению взаимосвязанных лиц в целях получения необоснованной выгоды. Стоит отметить, что для последующей правоприменительной практики рассматриваемое определение полезно в ключе разъяснений по применению конкурирующих редакций закона и развития позиции Конституционного суда по учету всех деталей конкретного дела в целях определения справедливой очередности в банкротных процедурах.
Дело интересно применением положений действовавшего закона в момент возникновения залога. Суды довольно часто пропускают вопрос применимого закона в момент рассматриваемых по делу событий. Но наиболее важным является вопрос о пассивности поведения залогового кредитора. Здесь важно учитывать, как и по другим делам такой категории, что залоговый кредитор должен занимать активную позицию, учитывать свои экономические риски и своевременно предпринимать меры по защите своих прав. Допущенная окружной кассацией процессуальная ошибка о неверном направлении дела в апелляцию вместо первой инстанции, конечно же, стала дополнительным основанием для отмены.
Данное определение ВС РФ фактически обобщает правовые позиции, изложенные ранее ВС РФ и Конституционном судом РФ по вопросам расходования денежных средств, вырученных от реализации предмета залога, что представляется полезным для правоприменительной практики. ВС РФ достаточно подробно изложил, почему залоговый кредитор должен занимать активную позицию в вопросе реализации предмета залога и что негативные последствия, связанные с затягивание продажи или необоснованными ожиданиями от результатов торгов не должны ложиться на обычных кредиторов. При этом расходы на содержание предмета залога в банкротстве и налоговое бремя возлагаются исключительно на залогового кредитора, что он и должен учитывать, как принимая предмет залога, так и в ходе процедуры.
Выводы, сделанные Верховным судом РФ, представляют интерес в силу того, что произведена оценка не только соблюдения норм материального права, но и указаны процессуальные нарушения со стороны суда округа. ВС пресек противоречивое поведение залогового кредитора, который, инициировав обособленный спор, изменил свою процессуальную позицию по ходу дела. Также очевидно, что выводы, указанные в настоящем определении, будут применяться и в иных подобных делах: если залоговый кредитор занимает пассивную позицию в отношении вопроса о скорейшей реализации находящегося у него в залоге имущества должника, то утверждать о необоснованности расходов по содержанию такого залогового имущества как минимум дискуссионно. Данный судебный акт может быть использован иными участниками в качестве подтверждения позиции ВС РФ о том, что переложение риска снижения стоимости залогового имущества и увеличения связанных с ним издержек с залогового кредитора на незалоговых кредиторов не может быть осуществлено посредством экстраординарного обжалования.
Арбитражный управляющий Александр Коржан отметил, что позиция Верховного суда по этому делу закрепляет приоритет возмещения расходов на обеспечение сохранности предмета залога за счет средств, вырученных от его реализации, до начала расчетов с залоговым кредитором.
Данная позиция подтверждает необходимость сохранения баланса между интересами залоговых и незалоговых кредиторов, при этом бремя расходов на сохранение имущества логично возлагается на залогового кредитора, получающего преимущественное удовлетворение. Важно, что Верховный суд отметил необходимость активного участия залогового кредитора в управлении судьбой залогового имущества как при определении порядка и условий его продажи, так и при принятии решений о продолжении хозяйственной деятельности или возможности передачи комплекса в аренду. Напротив, пассивное поведение залогового кредитора может привести к рискам утраты экономического смысла залога и негативным последствиям для самого залогового кредитора. Этот подход усилит правовую определенность в процедурах банкротства и минимизирует риск перераспределения затрат на содержание залогового имущества на других кредиторов.
По словам Александра Коржана, на практике, вероятно, это будет означать усиление проактивной роли залоговых кредиторов на всех этапах процедуры банкротства, начиная с вопросов обеспечения сохранности залогового имущества и заканчивая контролем над процессом его реализации, что должно повысить ответственность и активное участие залоговых кредиторов в соответствующих процедурах.
«Для банков данная позиция Верховного суда РФ является еще одним напоминанием и подчеркивает важность оформления залога не только на имущественный комплекс, но и на выручку, которую должник получает от его использования, поскольку п. 2 ст. 334 ГК РФ позволяет залогодержателю претендовать на доходы, поступающие от третьих лиц при использовании заложенного имущества (например, по договорам аренды), но не дает возможности получать удовлетворение требований из доходов, которые должник извлекает самостоятельно, используя это имущество. Таким образом, если залог не охватывает все значимые активы и денежные потоки залогодателя-должника, потенциальные источники погашения задолженности могут оказаться существенно ограниченными, что увеличивает риск неполного удовлетворения требований кредиторов», — отметил он.
Как представитель конкурсного управляющего, непосредственно участвующий в судебном заседании надзорной инстанции и ранее в судах всех инстанций, считаю важным отметить, что данный судебный акт в перспективе окажет влияние на поведение банков, которые будут тщательнее и осторожнее брать в залог имущество, являющееся социально значимым и входящее в единый производственный комплекс. Мы изнутри знаем все аспекты производственной деятельности в рамках данного дела о банкротстве, т. к. сопровождаем его, начиная с 2013 года. С 2016 года нам постоянно приходилось сталкиваться с пассивной позицией залогового кредитора и вынужденно вести производственную деятельность до момента передачи имущественного комплекса в аренду. Во всех ситуациях согласование с залоговым кредитором происходило в судебном порядке, что увеличило сроки реализации на 574 дня. ВС РФ в очередной раз указал на необходимость активной и обоснованной позиции залоговых кредиторов, направленной на скорейшее разрешение судьбы залога.
По словам юриста, принимая во внимание доводы кассационных жалоб конкурсного управляющего и ООО «Мечел-Сервис», ВС РФ акцентировал внимание на обоснованном отнесении расходов, связанных как с содержанием залогового имущества, так и с ведением вынужденной производственной деятельности, на залогового кредитора ООО «Ломпром Ростов» в пропорции, представленной конкурсным управляющим ОАО «ГМЗ» в судах нижестоящих инстанций.
