Дарья Соломатина

Пределы субсидиарной ответственности КДЛ в рамках РТК в непогашенной части установлены законоположениями, поэтому в данной части оценка нижестоящих судов в действительности неправомерна. Не противоречит сложившейся правоприменительной практике и подход об ограничении большей суммой размера ответственности при установлении нескольких оснований для привлечения. Интересна же позиция кассации в настоящем споре с процессуальной точки зрения, поскольку при новом рассмотрении суд округа обязал пересмотреть судебные акты не в обжалуемой части размера ответственности ИО председателя правления должника, а в целом сопоставить вмененную ответчикам ответственность с неудовлетворенными требованиями. Представляется, что новый судебный акт будет скорее в пользу всех ответчиков и не снизит размер ответственности заявителя жалобы.

Выводы кассации в настоящем споре обусловлены процедурным нарушением, допущенным управляющим в отсутствие надлежащего обоснования и проигнорированным судами нижестоящих инстанций. При новом рассмотрении суду надлежит исследовать наличие исключительности обстоятельств при заключении соответствующего договора на охрану в целях определения разумности и добросовестности в действиях профессионального участника. Указанные АС Центрального округа положения закона направлены на защиту интересов и должника, и его кредиторов. В противном случае возникала бы открытая возможность для злоупотреблений в части наращивания текущих расходов в ущерб указанным лицам, что не согласуется с целями банкротства. А с учетом того, что, как следует из судебного акта, РТК на дату рассмотрения спора погашен в полном объеме, сомнения в целесообразности заявленных расходов вполне обоснованны.

Обращают на себя внимание действия залогодержателя по сохранению предмета залога в рамках группы, его пассивная процессуальная позиция на протяжении более чем шести лет и последующие действия заинтересованных лиц правопреемника, фактически направленные на переложение предпринимательских рисков залогового кредитора на сообщество незалоговых. В данном вопросе интересна указанная позиция вышестоящей судебной инстанции применением принципа эстоппеля к противоречащему поведению взаимосвязанных лиц в целях получения необоснованной выгоды. Стоит отметить, что для последующей правоприменительной практики рассматриваемое определение полезно в ключе разъяснений по применению конкурирующих редакций закона и развития позиции Конституционного суда по учету всех деталей конкретного дела в целях определения справедливой очередности в банкротных процедурах.

Позиция ВС РФ по данному спору не станет новаторской: представляется, что суды нижестоящих инстанций действительно допустили ошибку, не исключив экстраординарный период из расчета неустойки. По общему правилу финансовые санкции не начисляются за период действия банкротного моратория на требования за неисполнение/ненадлежащее исполнение денежных обязательств, которые возникли до введения моратория и которые не были исполнены должником к моменту его введения, то есть к апрелю 2022 года. При этом из перечня лиц, на которых распространяются соответствующие преференции по неначислению неустойки, судебная практика не исключает и потенциально не банкротящихся субъектов (вкл. ФГБУ), обосновывая это принципом юридического равенства (см., например, постановление АС Московского округа от 26.05.2023 № Ф05-9940/2023 по делу № А40-113862/2021). Поэтому в данном случае вышестоящая судебная инстанция вероятнее всего в очередной раз подтвердит сложившийся правоприменительный подход.

В настоящем случае нижестоящие суды формально подошли к исследованию указанного вопроса и данную ошибку надлежит исправить ВС РФ. В частности, с большой долей вероятности направив спор на новое рассмотрение и указав на необходимость иного распределения бремени доказывания. Что примечательно, суды апелляционной и кассационной инстанций в постановлениях по делу констатировали: «В рассматриваемом случае факт исполнения отмененного судебного акта применительно к взысканию участниками не опровергнут». В то же время, с учетом отраженной позиции кассатора, при перераспределении процессуальной обязанности заявителю по спору не должно составить труда представить доказательства исполнения первоначального определения. Практикообразующими же (при их отражении) в данном деле могут стать выводы, касающиеся порядка компенсации расходов и вознаграждения управляющего за произведенные им действия по распределению обнаруженного имущества.

Во-первых, на предмет включения в них экстраординарных периодов. Справедливыми и соответствующими выработанному за 2 года в судебной практике подходу являются выводы об исключении по общему правилу мораторного периода при начислении «открытой» неустойки. Во-вторых, немаловажным является обоснование соразмерности начисленных пеней последствиям. При схожих обстоятельствах судами в целях снижения их размера принимаются к учету следующие обстоятельства (например, постановление АС Уральского округа от 09.10.2019 № Ф09-5319/19 по делу № А47-7072/2018): злоупотребление кредитором правом при не обращении/существенно отсроченном обращении за фактическим исполнением и непринятие активных мер для минимизации штрафных санкций для экономически слабой стороны; наличие у должника финансовых затруднений, явившихся основанием для инициирования банкротства в целях прекращения начисления штрафных санкций; наличие иных социально-значимых обстоятельств у должника (болезни, наличия лиц на иждивении и т.п.). Представляется, что при новом рассмотрении настоящего спора подлежат тщательной проверке обстоятельства исполнительного производства 2021-2023 годов в целях поиска баланса интересов не только между банком и должником, но и иными кредиторами.

На возможность сальдирования встречных предоставлений в рамках факторинга ранее указывалось вышестоящей судебной инстанцией (Определение ВС РФ от 26.08.2019 № 305-ЭС16-11128). При этом важным условием такой квалификации в любом случае является направленность воли сторон на достижение единой хозяйственной цели по результатам исполнения. Как справедливо отмечено в рассматриваемом определении, в настоящем случае зачетными действиями в одностороннем порядке было проигнорировано четкое волеизъявление должника на обратный выкуп актива (ликвидного требования к дебитору) с помощью целевого финансирования. В то время как условием недействительности сделки по преференциальному признаку является тот факт, что исполнение по требованию должника к другой стороне должно было бы действительно ему причитаться и являться для него активом, подлежащим распределению между всеми кредиторами, а не в пользу конкретного лица.

Важным условием является наличие решения в защиту заявителя-потенциального взыскателя судебных расходов. Причем как при удовлетворении его требований, так и при отказе в удовлетворении требований, предъявленных к такому лицу. Настоящий случай примечателен наличием двух противных друг другу позиций по одному требованию и попыткой взыскать издержки за обоснованные и правомерные возражения. При этом элемент защиты возражающего кредитора доказать здесь можно лишь через взаимосвязь с должником. Условно, если бы ФНС смогла включиться, то увеличился бы РТК, изменился бы процент требований конкурента и расходы на представителя в целях оппонирования были бы личным усмотрением второго кредитора. Но включения не произошло и расходы были понесены в целях противодействия включению неправомерных требований. В данном споре подлежат выяснению обстоятельства, связанные со злоупотреблением уполномоченным органом своими процессуальными правами и корреспондирующими расходами возражателя. Представляется вполне возможным пропорциональное распределение ответственности, если будет установлено, что обязательства у должника хоть и существовали, но пресекательный срок и порядок предъявления требований был нарушен.

Однако недобросовестность и неразумность действий АУ должна быть доказана и установлена, если нет иных оснований для снижения причитающейся выплаты. На настоящее время в рамках рассматриваемого дела был принят судебный акт об отмене признания действий управляющего ненадлежащими в апелляционной инстанции, данная позиция утверждена судом кассационной инстанции и не обжалована в ВС РФ (Прим: постановление АС Поволжского округа от 18.07.2023 по делу). Таким образом, в определении ВС РФ обосновано указано на отсутствие условий для применения норм о понижении вознаграждения управляющего по данному основанию.

Как неоднократно справедливо отмечалось в судебной практике, на гаранта возлагается лишь обязанность провести выплату при поступлении такого требования с подтверждающими наличие оснований для проведения выплаты документами. В настоящем случае сторонами была согласована гарантия, обеспечивающая надлежащее исполнение контракта. При этом права бенефициара на получение возмещения за неисполнение обязательств подрядчиком были проигнорированы банком довольно формальным требованием отчетности за период, предшествующий дате отказа бенефициара от договора с подрядчиком. В рамках данного дела объективному анализу судов в действительности подлежали такие важные индикаторы фактического прекращения деятельности подрядчика, как дисквалификация руководства и банкротство контрагента. Указанное имеет определяющее значение, поскольку влияет на возможность заказчика получить документ-основание для реализации гарантии.