В связи с полным удовлетворением требований кредиторов суд прекратил процедуру банкротства клиники пластической хирургии «Ассоль». Конкурсный управляющий Наталья Орлова ходатайствовала в суде об установлении ей процентов или повышенной фиксированной суммы по вознаграждению в размере 930 тыс. рублей. Однако суд первой инстанции, с которым согласились апелляция и кассация, отклонил заявление КУ. После чего Наталья Орлова пожаловалась в Верховный суд, который отменил акты нижестоящих судов и направил спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции (дело А12-43663/2019).
Фабула
В апреле 2022 года суд прекратил процедуру банкротства ООО «Клиника пластической хирургии «Ассоль». Причина — полное удовлетворение требований кредиторов.
Арбитражный управляющий должника Наталья Орлова обратилась в суд с заявлением об установлении процентов по вознаграждению в сумме 930 тыс. рублей. Впоследствии АУ уточнила свои требования, попросив в случае установления судом отсутствия оснований для удовлетворения ходатайства об установлении процентов установить повышенную фиксированную сумму по вознаграждению конкурсного управляющего должника в размере 930 тыс. рублей.
Суд первой инстанции, с которым согласились апелляция и кассация, отклонил заявление КУ. После чего Наталья Орлова пожаловалась в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор.
Что решили нижестоящие суды
Суд первой инстанции указал, что производство по делу о банкротстве общества прекращено в связи с погашением требований кредиторов в процедуре конкурсного производства, а не в результате восстановления платежеспособности должника. При этом погашение требований кредиторов не обусловлено принятием КУ каких-либо исключительных, отличающихся по объему и характеру от обычно выполняемых мер по пополнению конкурсной массы.
Суд первой инстанции сослался на допущенные КУ нарушения требований действующего законодательства в ходе процедуры банкротства, установленные определением АС Волгоградской области от 14.10.2022 года, не вступившим в законную силу.
Апелляционный суд, с выводами которого согласился суд округа, отметил, что реализация имущества КУ является ординарным мероприятием и не свидетельствует о существенной эффективности работы управляющего, значительно повлиявшей на достижение целей процедуры банкротства, поскольку требования кредиторов погашены, в том числе, на 29% третьим лицом.
Что думает заявитель
Определение от 14.10.2022 года о признании незаконными действия (бездействия) КУ Орловой, на которое сослался суд первой инстанции, впоследствии было отменено апелляционным судом.
Выражая несогласие с выводами судов о стандартности деятельности КУ, заявитель указала на то, что суды не установили источники пополнения конкурсной массы и не дали обоснованную оценку действиям КУ, направленным на погашение реестра требований кредиторов. При этом отчет о проделанной работе в процедуре конкурсного производства суды не исследовали.
Требования кредиторов погашены третьим лицом после погашения большей части требований реестра при наличии в конкурсной массе должника денежных средств, достаточных для удовлетворения всех требований кредиторов.
Что решил Верховный суд
Судья ВС Г.Г. Кирейкова сочла доводы жалобы заслуживающими внимания и передала спор в Экономколлегию.
Суд первой инстанции, основываясь на не вступившем в законную силу определении суда, установил факт ненадлежащего исполнения Натальей Орловой обязанностей КУ и пришел к выводу об отсутствии оснований для утверждения управляющему как процентов по вознаграждению, так и увеличения фиксированной части его вознаграждения.
Вместе с тем указанное определение было отменено апелляционным судом и в удовлетворении жалобы на действия КУ было отказано. Иные основания для снижения вознаграждения суды не привели. При этом несогласие представителя «Ассоль» и Гольцевой Н.В. фактически обусловлено корпоративным конфликтом участников «Ассоль».
Кроме того, суды сослались на пункт 8 Постановления № 97 «О некоторых вопросах, связанных с вознаграждением арбитражного управляющего при банкротстве», которым разъяснено, что в случае прекращения производства по делу о банкротстве, в том числе в связи с исполнением обязательств должника третьим лицом, проценты по вознаграждению за процедуру банкротства, в ходе которой было прекращено производство, не выплачиваются, за исключением случаев восстановления платежеспособности должника в ходе финансового оздоровления или внешнего управления.
В исключительных случаях, если АУ докажет, что он внес существенный вклад в достижение целей соответствующей процедуры банкротства (например, в результате его деятельности существенно увеличилась стоимость чистых активов должника), суд вправе увеличить размер фиксированной части его вознаграждения.
Вместе с тем из приведенного разъяснения следует, что АУ не может претендовать на выплату сверх фиксированного вознаграждения тогда, когда при прекращении производства по делу он не производил каких-либо мероприятий, предусмотренных, в частности, пунктом 2 статьи 129, статьями 130 и 139 законом о банкротстве, а погашение обязательств третьим лицом состоялось без какого-либо влияния и участия управляющего.
В данном случае КУ ссылался на осуществление включенным законом о банкротстве в обязанности управляющего мероприятий в ходе процедуры банкротства должника, что привело к удовлетворению 71,43% требований кредиторов и накоплению на счете должника денег, достаточных для удовлетворения всех требований кредиторов.
Отказ КУ во взыскании суммы сверх фиксированного вознаграждения в подобной ситуации равносилен отказу во взыскании такого вознаграждения в пользу управляющего должником, не способным удовлетворить все требования кредиторов при завершении конкурсного производства, что приводит к неравенству лиц, выполняющих тождественную работу, подытожила Экономколлегия.
Итог
ВС отменил акты нижестоящих судов и направил спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
Почему это важно
Арбитражный управляющий Сергей Домнин отметил, что вопрос выплаты процентного вознаграждения является для АУ одним из самых болезненных: фиксированная его часть как правило не покрывает даже издержки на сопровождение банкротной процедуры, а плюс-минус достойный доход формируют именно проценты.
При этом основным источником для выплаты процентов является продажа имущества на торгах, а самым распространенным доводом лиц, возражающих против выплаты управляющему, — что в такой продаже нет его заслуг, следовательно, его не за что премировать процентным вознаграждением. Поэтому можно только приветствовать, что в данном определении ВС РФ высказался отрицательно против такого подхода и указал, что нужно учитывать весь комплекс мероприятий, выполненных арбитражным управляющим в процедуре. Думаю, что это позволит снизить число отказов управляющим в выплате процентов (или уменьшения размера). Второй тезис ВС РФ также позволит учитывать вклад управляющих пусть и в виде частичного погашения требований кредиторов наряду с платежами от третьих лиц, и, как я понимаю, выплачивать им процентное вознаграждение пропорционально объему тех требований кредиторов, что были погашены из конкурсной массы.
Партнер московской коллегии адвокатов «Арбат» Алексей Симоненко отметил, что начиная с 2008 года, когда закон о банкротстве дополнили положением о том, что деятельность АУ в деле о банкротстве не является предпринимательской, судебная практика так и не сформировала единого подхода, чем же занимается тогда арбитражный управляющий и как его премировать за его работу.
Управляющий не работает ни по трудовому, ни по гражданско-правовому договору, в связи с чем отпусков и больничных нет, а санкции, вплоть до дисквалификации и взыскания имущества, есть. В свою очередь, четких императивных норм, определяющих нормы вознаграждения, которые не подлежали бы двоякому толкованию, нет. Это и приводит к данного рода делам, когда по норме закона вознаграждение положено, однако в рамках постоянно меняющейся судебной практики уже не положено. Управляющий, соглашавшийся на процедуру, возбужденную в 2019 году, ориентировался на практику того года, а в 2022 году она резко изменилась не в его пользу. Поэтому считаю, что Верховный суд РФ в очередной раз поправил правоприменение в отношении вознаграждения арбитражного управляющего, однако это не изменит проблематику в корне. Ответственность управляющих за последнее время резко возросла, тогда как препятствий для получения вознаграждения меньше не становится, только больше. Без изменения подхода к данной проблематике настоящих профессионалов, согласных работать в такой высокорискованной профессии, станет только меньше.
Адвокат коллегии адвокатов города Москвы «Бона Фиде» Маргарита Куратова указала, что ВС установил нарушение нижестоящими судами норм права, обусловливающих возможность получения вознаграждения добросовестно исполнившего свои обязанности арбитражным управляющим.
В частности, установлено, что в результате проведенных управляющим мероприятий, определенных законом о банкротстве, была пополнена конкурсная масса должника в размере, достаточном для удовлетворения всех требований кредиторов. При таких обстоятельствах добросовестный управляющий имеет право на получение соответствующего вознаграждения, в котором ему было необоснованно отказано нижестоящими судами. Отменяя судебные акты, Верховный суд не только устранил допущенные нарушения норм материального и процессуального права, но и восстановил справедливость в части возможности получения вознаграждения для любого арбитражного управляющего, добросовестно осуществляющего свои обязанности. Важно, что такое решение принято с учетом наличия корпоративного конфликта, которому суд дал оценку и защитил права управляющего (а в перспективе и многих других управляющих).
Юрист судебно-арбитражной практики АБ ЕПАМ Александр Френкель рассказал, что Верховный суд РФ в последние время пытается найти баланс между формальной выплатой максимального вознаграждения арбитражному управляющему в соответствии с нормами закона и практикой нижестоящих судебных инстанций по отказу или снижению размера такой выплаты на основании возражений и жалоб кредиторов.
Управляющий партнер консалтинговой компании «Аверта Групп» Алексей Шаров считает, что в данном случае ВС РФ проявил оправданный патернализм по отношению к конкурсному управляющему и указал нижестоящим судам на очевидные ошибки, допущенные при принятии судебных актов.
Отказывая в удовлетворении требований, суды оценивали два обстоятельства: 1) наличие не вступившего в законную силу определения о ненадлежащем исполнении Натальей Орловой своих обязанностей и 2) частичное погашение требований кредиторов третьим лицом. Относительно первого обстоятельства высшая инстанция справедливо указала, что судебный акт был отменен и поэтому не может служить основанием для отказа. Во втором случае ВС РФ истолковал п. 8 ПП ВАС РФ от 25.12.2013 года № 97 в духе справедливости. Правило указанного пункта распространяется на случаи, когда какие-либо мероприятия, предусмотренные законодательством о банкротстве, управляющим не производились. Иначе говоря: нет мероприятий – не за что и выплачивать вознаграждение. Однако в ситуации, когда действия по наполнению конкурсной массы управляющим произведены, а третьим лицом произведено лишь частичное погашение требований, такой подход был бы несправедливым. Именно на это резонно указал ВС РФ.
По мнению Алексея Шарова, несмотря на то, что исправленные ошибки являются вполне очевидными, комментируемое определение должно оцениваться как позитивный прецедент.
«Во всяком случае оно в очередной раз обращает внимание нижестоящих судов на необходимость более ответственного отношения к определению размера вознаграждения управляющего», – подытожил он.
Юрист практики разрешения споров и банкротства BGP Litigation Михаил Осипов отметил, что Верховный суд призвал нижестоящие суды подходить к вопросу об определении размера вознаграждения арбитражного управляющего без свойственного судам формализма.
Высшая судебная инстанция обоснованно отметила, что сам по себе факт частичного погашения реестра третьим лицом еще не означает, что арбитражный управляющий не вправе рассчитывать на повышенное вознаграждение. Необходимо исследовать весь набор действий управляющего, направленный на удовлетворение требований кредиторов, чего нижестоящими судами сделано не было. Суд раскритиковал формальную позицию о том, что нельзя утверждать повышенное вознаграждение, когда должник не смог восстановить платежеспособность. В данном контексте позицию суда следует оценивать положительно. Есть надежда, что судебная практика будет более пристально относиться к изучению вклада арбитражного управляющего в процесс погашения требований кредиторов.
Старший юрист практики банкротства адвокатского бюро Москвы «Инфралекс» Дарья Соломатина пояснила, что размер вознаграждения управляющего может быть соразмерно уменьшен при ненадлежащем исполнении им своих профессиональных обязанностей.
Однако недобросовестность и неразумность действий АУ должна быть доказана и установлена, если нет иных оснований для снижения причитающейся выплаты. На настоящее время в рамках рассматриваемого дела был принят судебный акт об отмене признания действий управляющего ненадлежащими в апелляционной инстанции, данная позиция утверждена судом кассационной инстанции и не обжалована в ВС РФ (Прим: постановление АС Поволжского округа от 18.07.2023 по делу). Таким образом, в определении ВС РФ обосновано указано на отсутствие условий для применения норм о понижении вознаграждения управляющего по данному основанию.
Кроме того, подчеркнула Дарья Соломатина, суды нижестоящих инстанций не исследовали вопрос эффективности работы управляющего, сославшись на отсутствие доказательств исключительности его действий в рамках процедуры.
«При этом общая статистика по банкротным делам за последний 5 лет свидетельствует о том, что процент погашения реестра требований кредиторов (РТК) в целом минимален: неудовлетворенными остаются требования кредиторов в 55-60% дел, а доля удовлетворенных хотя бы в части требований кредиторов не превышает 10%. Представляется, что ключевой в данном вопросе является мотивационная составляющая для профессионального сообщества управляющих, которая была нивелирована нижестоящими судами по делу, прекращенному удовлетворением требований кредиторов», – отметила она.
