П. 6 ст. 138 закона о банкротстве гласит: расходы на обеспечение сохранности предмета залога и реализацию его на торгах покрываются за счет средств, поступивших от реализации предмета залога, до расходования этих средств на погашение требований залогового кредитора и кредиторов первой и второй очередей. Однако законодатель не указал, с какого момента расходы, возникшие в связи с обеспечением сохранности предмета залога, подлежат удовлетворению в преимущественном порядке.
Такие расходы характеризуются тем, что являются необходимыми (обязательными) в целях обеспечения сохранности качественных характеристик предмета залога, которые включают в себя не только расходы непосредственно на охрану предмета залога, но и расходы, направленные на поддержание технического состояния имущества, его безопасности при эксплуатации. В зависимости от вида имущества, являющегося предметом залога, ряд эксплуатационных расходов также может быть признан в качестве расходов на обеспечение сохранности самого предмета залога (например, на теплоснабжение здания, обеспечение функционирования систем водоснабжения, пожарной сигнализации и т. д.).
В настоящее время судебная практика не выработала единого подхода к разрешению данного вопроса. При этом разногласия между участниками дела о банкротстве должника по вопросу распределения выручки в порядке п. 6 ст. 138 закона о банкротстве довольно часто передаются на рассмотрение арбитражных судов.
Столкнувшись с данным вопросом, можно увидеть двойственность подходов судов разных уровней при разрешении таких обособленных споров.
Арбитражный суд Западно-Сибирского округа в рамках дела № А67-3857/2015 в Постановлении от 27 сентября 2017 года высказал следующую правовую позицию по данному вопросу
Довод банка о том, что положения п. 6 ст. 138 закона о банкротстве должны применяться в отношении расходов, понесенных в процедуре конкурсного производства, когда порядок сохранности предмета залога определяет залоговый кредитор и, как следствие, несет ответственность за расходы, связанные с сохранностью имущества, отклоняется судом кассационной инстанции.
В силу абз. 2 п. 1 ст. 5 закона о банкротстве возникшие после возбуждения производства по делу о банкротстве требования кредиторов об оплате поставленных товаров, оказанных услуг и выполненных работ являются текущими, которые погашаются вне очереди за счет конкурсной массы (п. 1 ст. 134 закона о банкротстве).
Таким образом, расходы, связанные с обеспечением сохранности предмета залога (в данном случае – расходы на содержание 550 голов крупного рогатого скота), возникшие после возбуждения производства по делу о банкротстве общества «Агрохолдинг-Сибирь», подлежат возмещению вне очереди за счет конкурсной массы.
Вместе с тем норма п. 6 ст. 138 закона о банкротстве, введенная в действие Федеральным законом от 29.12.2014 № 482-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях», направлена на защиту прав и законных интересов кредиторов, чьи требования не обеспечены залогом имущества должника, но рассчитывающих на удовлетворение своих требований за счет необремененного залогом имущества, которое не должно расходоваться на обеспечение сохранности заложенного имущества, в данном случае – на содержание крупного рогатого скота. Это обеспечивает баланс интересов всех кредиторов, не только залогового, имеющего приоритет в удовлетворении своих требований за счет заложенного имущества, но и иных, чьи права могут быть нарушены уменьшением конкурсной массы.
Верховный суд Российской Федерации в Определении от 26 декабря 2017 года № 304-ЭС17-18982 об отказе в передаче кассационной жалобы для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ на указанный судебный акт обошел стороной вопрос о периоде, за который подлежат начислению расходы на сохранность залогового имущества, указав лишь на приоритетный характер возмещения таких расходов за счет выручки от продажи предмета залога.
В рамках банкротных процедур зачастую сталкиваются диаметрально противоположные интересы лиц, участвующих в деле. Очевидно, что кредиторы, чьи требования обеспечены залогом имущества, имеют больше шансов получить удовлетворение своих требований. Однако возможность получить такое удовлетворение кредитор имеет лишь в ликвидационной процедуре конкурсного производства.
Не стоит забывать, что реализация залога допустима и в рамках финансового оздоровления, и внешнего управления, но такие процедуры в современных реалиях встречаются достаточно редко
Формально в процедуре наблюдения должник сохраняет возможность вести хозяйственную деятельность с учетом ограничений, установленных ст. 64 закона о банкротстве. При этом получить удовлетворение своих требований за счет продажи имущества, предоставленного должником в качестве залогового обеспечения, в процедуре наблюдения залоговый кредитор не может.
Вместе с тем реабилитационные процедуры, как правило, заканчиваются для должника переходом в конкурсное производство. При этом между датой возбуждения дела о банкротстве и признанием хозяйствующего субъекта банкротом могут пройти многие годы. За этот период могут появиться текущие обязательства в значительном размере, которые потенциально лягут тяжелым бременем на залогового кредитора.
В то же время не отвечает принципам справедливости отнесение бремени содержания предмета залога и на обычных кредиторов, которые являются наиболее уязвимыми участниками дела о банкротстве с учетом низкой вероятности удовлетворения их требований.
Согласно правовой позиции Верховного суда Российской Федерации, сформированной в Определениях от 29 августа 2016 года № 306-ЭС16-1979 по делу № А49-8064/2011 и от 15 октября 2018 года № 309-ЭС18-15496 по делу № А07-19194/2015, при разрешении вопроса о погашении текущих платежей в соответствии с положениями п. 6 ст. 138 закона о банкротстве судами подлежат установлению обстоятельства, при которых указанные текущие платежи возникли, то есть осуществлял ли должник в указанный период производственную деятельность или единственной целью платежа являлась сохранность имущества.
Если должник в процедуре осуществляет хозяйственную деятельность за счет использования в том числе предмета залога, а результат от такой хозяйственной деятельности в виде дохода направляется на погашение требований кредиторов, то в этом случае текущие платежи, возникшие в период осуществления хозяйственной деятельности, не являются расходами на обеспечение сохранности предмета залога.
Со ссылкой на указанную правовую позицию в деле о банкротстве ООО «Теплицы Раменское» (дело № А41-12123/2013) Арбитражный суд Московского округа в Постановлении от 15 мая 2019 года отказал текущему кредитору в удовлетворении его требований в порядке п. 6 ст. 138 закона о банкротстве, указав, что при возникновении указанных текущих платежей должник преследовал производственные цели – выращивание цветов на продажу, а не совершал указанные платежи с целью сохранности тепличного комплекса, в связи с чем признал обоснованным вывод апелляционного суда о том, что указанные расходы не могут быть отнесены к обеспечению сохранности предмета залога.
Аналогичную позицию занял Арбитражный суд Дальневосточного округа в Постановлении от 2 июля 2021 года по делу № А51-4287/2017, указав, что на момент введения процедуры наблюдения (17.04.2017) и до открытия конкурсного производства (10.10.2017) навалочное судно «Золото Колымы» использовалось в хозяйственной деятельности общества, приносящей прибыль, должник преследовал производственные цели, а не исключительно цели сохранности залогового имущества. Суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что заявленные конкурсным управляющим расходы, связанные с эксплуатацией навалочного судна за указанный период не могут быть отнесены к расходам по обеспечению сохранности предмета залога.
Такой подход видится справедливым. Действительно, зачастую должник имеет объективные предпосылки для восстановления платежеспособности, в связи с чем использование имущества для ведения хозяйственной деятельности вызывает необходимость несения текущей долговой нагрузки, отнесение которой на залогового кредитора в случае недостижения цели реабилитационных мероприятий видится неправомерным.
С недавних пор Верховный суд РФ отнес на залогового кредитора бремя несения текущих налоговых обязательств, начисленных в ходе банкротных процедур на предмет залога
В рекомендациях научно-консультативного совета при Арбитражном суде Волго-Вятского округа от 29 июня 2022 года в п. 5 поднят вопрос о том, с какого момента текущие налоговые обязательства должника, связанные с залоговым имуществом кредитора, включенного в реестр требований кредиторов должника, могут быть возмещены за счет залогового кредитора.
По мнению научно-консультативного совета при Арбитражном суде Волго-Вятского округа текущие налоговые обязательства должника, связанные с залоговым имуществом кредитора, включенного в реестр требований кредиторов должника, возмещаются за счет залогового кредитора с момента возбуждения дела о банкротстве.
Иной подход ведет к дисбалансу объема прав кредиторов, поскольку имущественная выгода от продажи предмета залога будет предоставляться одному члену сообщества – залоговому кредитору, а расходы, непосредственно связанные с этим имуществом (в данном случае текущие обязательства по уплате имущественных налогов), будут погашаться за счет иных активов должника в ущерб интересам незалоговых кредиторов.
Указанная позиция следует из Определений Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного суда Российской Федерации от 8 июля 2021 года № 308-ЭС18-21050 (41), от 8 апреля 2021 года № 305-ЭС20-20287 и Определения Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного суда Российской Федерации от 19 октября 2020 года № 305-ЭС20-10152, вошедшего в обзор судебной практики Верховного суда Российской Федерации № 4 (2020), утвержденный президиумом Верховного суда Российской Федерации 23 декабря 2020 года (п. 11).
Вместе с тем высшая судебная инстанция в упомянутых актах лишь вскользь упоминает именно период, за который подлежит начислению задолженность по текущим налоговым обязательствам, указав, что системное и телеологическое толкование п. 6 ст. 138 закона о банкротстве приводит к выводу о необходимости применения правового режима, установленного данной нормой, к обязательствам должника по уплате налогов, начисление которых связано с продолжением эксплуатации залогового имущества (либо с начислением имущественных налогов) в период нахождения должника в банкротных процедурах.
Противоположный подход изложен в Постановлении Арбитражного суда Уральского округа 20 декабря 2021 года по делу № А50-30739/2016, в котором указано: «При этом суд округа полагает необходимым отметить, что с учетом того, что по общему правилу залог, помимо прочего, обеспечивает возмещение необходимых расходов залогодержателя на содержание предмета залога, а также расходов, связанных с обращением взыскания на предмет залога и его реализацией (ст. 337 ГК РФ), правовой режим, установленный п. 6 ст. 138 закона о банкротстве, о приоритетном погашении издержек, связанных с обеспечением сохранности и реализацией залогового имущества на торгах, за счет средств, поступивших от реализации предмета залога, распространяется на обязательства должника по уплате текущих имущественных налогов, начисленных на залоговое имущество за период с момента введения процедуры банкротства, в ходе которой обращено взыскание на предмет залога (независимо от даты включения требования кредитора в реестр требований кредиторов должника в качестве обеспеченного залогом)». [Определением Верховного суда от 11.04.2022 № 309-ЭС22-3010 (1, 2) в передаче кассационных жалоб заявителей для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ отказано.]
Возвращаясь к более «классическим» расходам на сохранность предмета залога, к которым относятся коммунальные платежи и аренда земельного участка, Арбитражный суд Уральского округа в другом своем Постановлении, от 24 марта 2022 г. № Ф09-1113/22 по делу № А76-34398/2018, указал: «Суд округа соглашается с позицией апелляционного суда, "который признал ошибочным отнесение данных затрат на залогового кредитора, начиная с 01.10.2018, то есть и до возбуждения дела о банкротстве, и за процедуру наблюдения (дело возбуждено 29.10.2018).
Суд апелляционной инстанции исходил из того, что при наступлении несостоятельности и введении процедур банкротства нахождение в имущественной сфере конкурсной массы предмета залога обусловлено целью его дальнейшей реализации в ходе ликвидационных процедур и расчетов (в первую очередь с залоговым кредитором). В такой исключительной ситуации должник как самостоятельный субъект права уже теряет возможность определять хозяйственную судьбу залогового имущества [определять вопросы сдачи его внаем, в аренду, передачи на хранение, определять условия таких обязательств (которые по общему правилу, исходя из принципов добросовестности, не могут быть убыточными для должника, а, напротив, как раз направлены на извлечение прибыли)]. Распоряжение таким имуществом осуществляется уже арбитражным управляющим прежде всего в интересах залоговых кредиторов, под их непосредственным контролем и с их непосредственным участием. Переход на таких лиц права определения судьбы имущества справедливо влечет и переход обязанности по возмещению из полученной в дальнейшем стоимости такого имущества расходов, необходимых для его сохранения, в целях как можно более выгодной реализации. Указанное согласуется с правилами ст. 337 и 343 ГК РФ о признании по общему правилу обязательства должника обеспеченным залогом в целом.
С учетом данной правовой позиции суд апелляционной инстанции признал, что период отнесения расходов по обеспечению сохранности предмета залога подлежит исчислению с момента открытия ликвидационной процедуры, то есть – открытия процедуры конкурсного производства (резолютивная часть решения от 15.04.2019, решение от 17.04.2019), в которой фактически начат процесс обращения взыскания на предмет залога"».
Верховный суд Российской Федерации в Определении № 309ЭС22-7751 (1, 2) от 8 июня 2022 года по делу № А76-34398/2018, отказывая в передаче кассационных жалоб заявителей для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного суда Российской Федерации, указал, что «разрешая разногласия, суд апелляционной инстанции, с выводами которого согласился суд округа, исходил из необходимости исчисления расходов (в том числе и аренды земельного участка, на котором расположены спорные объекты) с момента открытия конкурсного производства в порядке, установленном п. 6 ст. 138 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)».
Подход, занятый Арбитражным судом Уральского округа, в данном случае также небезоснователен. Залоговый кредитор в большинстве случаев не имеет возможности влиять на погашение своих требований до введения в отношении должника конкурсного производства. Именно в ликвидационной процедуре законодатель предоставляет возможность кредитору утверждать порядок реализации имущества, влиять на обеспечение его сохранности и иным образом регулировать процесс продажи актива. В данном случае именно действия кредитора, обеспечившего свои требования залогом имущества, позволяют ускорить процесс реализации имущества и минимизации расходов, связанных с такой реализацией.
До указанного момента кредитор вынужден мириться с консервированием производства (как правило) и начислением минимально необходимых коммунальных и охранных услуг, без которых то или иное имущество придет в негодность.
Подводя итог вышесказанному, можно проследить разные подходы, в том числе на уровне Верховного суда РФ, по разрешению данного вопроса. Полагаю, что рано или поздно экономическая коллегия рассмотрит подобный спор, для того чтобы привести к единообразию судебную практику по данному вопросу.
Над материалом работали:
