В 2021 году ООО «Бест Оффер» было признано банкротом по упрощенной процедуре ликвидируемого должника. В 2023 году конкурсный управляющий обратился в суд с заявлением о привлечении Евгения Мочалова к субсидиарной ответственности по обязательствам должника. Суды первой и апелляционной инстанций удовлетворили требования конкурсного управляющего. Арбитражный суд Московского округа отменил судебные акты нижестоящих судов и направил обособленный спор на новое рассмотрение, указав на неполное исследование обстоятельств дела и необходимость дать оценку доводам сторон (дело А40-35319/21).
Фабула
В 2021 году ООО «Бест Оффер» было признано банкротом по упрощенной процедуре ликвидируемого должника. В 2023 году конкурсный управляющий обратился в суд с заявлением о привлечении экс-гендиректора должника Евгения Мочалова к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.
Суды первой и апелляционной инстанций удовлетворили требования конкурсного управляющего.
Евгений Мочалов обратился в Арбитражный суд Московского округа с кассационной жалобой.
Что решили нижестоящие суды
Суды первой и апелляционной инстанций установили, что Евгений Мочалов, являясь гендиректором ООО «Бест Оффер», не исполнил обязанность по обращению в арбитражный суд с заявлением о признании должника банкротом при наличии соответствующих оснований.
Суды также указали, что Евгений Мочалов совершил действия, ухудшившие финансовое положение должника, в частности, досрочное погашение кредитной задолженности ООО «Бест Оффер» перед КБ «Русский ипотечный банк» за счет денежных средств третьих лиц.
Кроме того, суды установили, что Евгений Мочалов не передал конкурсному управляющему бухгалтерскую и иную документацию должника, что повлекло невозможность формирования конкурсной массы и удовлетворения требований кредиторов.
На основании установленных обстоятельств суды пришли к выводу о наличии оснований для привлечения Евгения Мочалова к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.
Что решил окружной суд
Арбитражный суд Московского округа пришел к выводу о необходимости отмены судебных актов нижестоящих судов и направлении обособленного спора на новое рассмотрение.
Суды не учли и не оценили доводы Евгения Мочалова, имеющие существенное значение для разрешения спора.
В частности, окружной суд отметил, что суды не проанализировали природу кредитных обязательств ООО «Бест Оффер» перед КБ «Русский ипотечный банк», не дали оценку доводам о том, что фактической причиной банкротства должника явился отзыв лицензии у банка, а не действия Евгения Мочалова.
Суды не изучили и не дали надлежащую оценку тому, что кредиторская задолженность должника представляет собой задвоенные обязательства из-за ошибки, вызванной неверно сформулированными требованиями ГК «АСВ» при оспаривании сделок. Окружной суд отметил, что при должной осмотрительности конкурсного управляющего единственным кредитором должника был бы только КБ «Русский ипотечный банк».
Суды не проверили надлежащим образом доводы Евгения Мочалова о совершении им действий по обращению в суд с заявлением о признании должника банкротом. Кассация указала, что нахождение должника в процессе возбуждения процедуры банкротства само по себе не свидетельствует о неэффективном управлении и наличии оснований для привлечения бывших руководителей к субсидиарной ответственности.
Суды не исследовали доводы Евгения Мочалова о неверной квалификации его действий и неприменимости норм о субсидиарной ответственности. Кассация указала, что для привлечения к субсидиарной ответственности суд должен установить наличие всех элементов состава гражданского правонарушения.
Также суды не проверили надлежащим образом доводы ответчика о необходимости исследования совокупности сделок и других операций, совершенных под влиянием контролирующего лица, способствовавших возникновению кризисной ситуации и переходу в стадию объективного банкротства.
Кроме того, суды проигнорировали доводы Евгения Мочалова об отсутствии доказательств влияния непередачи бухгалтерской отчетности на ход процедуры банкротства и интересы кредиторов.
Итог
Арбитражный суд Московского округа отменил акты нижестоящих судов о привлечении КДЛ к субсидиарке и направил обособленный спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
Почему это важно
Виктория Смирнова, юрист судебной практики CLS, отметила, что общеизвестно, что долгое время привлечение генеральных директоров к субсидиарной ответственности в банкротстве было практически гарантированным, особенно когда речь шла о т. н. «формальных» основаниях: непередача документации (п. 2 ст. 61.11 закона о банкротстве), несвоевременное обращение с заявлением о банкротстве (ст. 61.12 закона о банкротстве).
Постепенно такая практика изменяется, формальные акты, где директора бесплодно придумывали невероятные отговорки про потопление документов или их порчу крысами, уходят в прошлое, сменяясь актами, где суды оценивают реальную необходимость получения управляющим конкретных документов, влияние их отсутствия на ход дела (Постановление Арбитражного суда Московского округа от 19.10.2022 № Ф05-23792/2022 по делу № А40-341366/2019, Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 15.03.2023 № Ф06-1011/2021 по делу № А72-7872/2018). В этом ключе следует оценивать и рассматриваемый судебный акт, где суд, правда на уровне кассации, все же задался вопросом, чем конкретно управляющий подкрепляет свои формальные, пусть и основанные на законе, доводы. Вопрос о том, какой подход для аналогичных ситуаций перевесит, пока что остается открытым, т. к. на каждый акт, где суды оценивали доводы управляющего критически, есть два, где превалировала формальная оценка доводов о привлечении директора к субсидиарной ответственности.
По словам Виктории Смирновой, не менее важными и даже более интересными являются рассуждения кассации о том, что нижестоящие суды не исследовали все обстоятельства дела, указывающие на момент и причины наступления для должника объективного банкротства.
«Тем самым кассация частично вышла за пределы своих полномочий, затронув фактические обстоятельства дела, но при этом поддержав необходимость индивидуального подхода к оценке обстоятельств каждого спора, учета при определении момента объективного банкротства специфики деятельности должника. Если с этим тезисом можно только согласиться, вопрос взывает предложение кассации дать гипотетическую оценку тому, как изменилось бы положение должника, если бы в другом споре, на который ссылается ответчик, был бы принят какой-либо иной акт. Фактически подобные доводы находятся вне правового поля, а все соответствующие возражения ответчику следовало бы заявлять в интересующем его споре либо обжалуя действия/бездействие управляющего», — отметила она.
По словам Виктории Смирновой, примечательно, что все приведенные выше неформальные и мягкие по отношению к директору подходы суд кассационной инстанции приводит, цитируя кассационную жалобу ответчика, уклоняясь от собственного анализа, а только соглашаясь с жалобой.
«Впрочем, главное здесь все же, что сравнительно новый, более мягкий и индивидуальный подход нашел свой путь в практику, а в целом вся эта ситуация еще раз напоминает о необходимости и целесообразности качественной проработки процессуальных документов», — отметила она.
Мурат Хатефов, юрист практики банкротства K&P.Group, отметил, что актуальная судебная практика по спорам о привлечении КДЛ к субсидиарной ответственности свидетельствует о том, что каждый кейс о субсидиарной ответственности — это кейс об экономике.
В Постановлении АС Московского округа напомнил судам об одной из самых важных особенностей рассмотрения такого рода заявлений: в каждом деле о субсидиарной ответственности необходимо определить причины банкротства должника, потому что только на основании этого можно решить, нужно привлекать КДЛ к субсидиарной ответственности или нет. При этом экономические показатели должника сами по себе могут свидетельствовать о временных трудностях, в связи с чем суд должен давать более точную квалификацию действиям лица, который потенциально может быть привлечен к ответственности в зависимости от того, находился ли должник в состоянии объективного банкротства или имелись лишь временные затруднения.
В этой связи, пояснил Мурат Хатефов, кассационная инстанция провела системное исследование в целях разрешения вопроса о привлечении КДЛ к субсидиарной ответственности, которое можно систематизировать следующим образом:
- 1-й шаг — анализ финансового состояния должника, выявление периодов ухудшения показателей и начала превышения обязательств над реальной стоимостью имущества;
- 2-й шаг — выявление причин ухудшения финансового состояния;
- 3-й шаг — анализ сделок, которые могли способствовать наступлению объективного банкротства или спровоцировать его;
- 4-й шаг — оценка действий руководителя.
«Полагаю, что подход, изложенный в рассматриваемом судебном акте, положительно повлияет на дальнейшую судебную практику; поможет судьям лучше оценивать степень влияния лица на ухудшение экономического положения должника в рамках рассмотрения спора о привлечении КДЛ к субсидиарной ответственности», — указал он.
