Денис Тихмянов являлся временным и конкурсным управляющим ООО «Илиос», банкротство которого как отсутствующего должника инициировала ФНС. После прекращения дела о банкротства в связи с отсутствием средств на финансирование Денис Тихмянов попросил суд взыскать с ФНС как инициатора банкротства вознаграждение временного и конкурсного управляющего, компенсацию расходов на процедуры, а также проценты по вознаграждению временного управляющего. Суд первой инстанции признал требование АУ обоснованным. Однако апелляционный и окружной суды отказали АУ в выплате вознаграждения в полном объеме, хотя нарушений в его действиях во время процедуры банкротства выявлено не было. После чего Денис Тихмянов пожаловался в Верховный суд, который отменил акты апелляционного и окружного судов в части отказа во взыскании с МИФНС судебных расходов АУ в размере 501,9 тыс. рублей. В отмененной части оставлено в силе определение суда первой инстанции (дело А21-8559/2016).
Фабула
ООО «Илиос» по заявлению ФНС было признано банкротом. Временным и затем конкурсным управляющим был утвержден Денис Тихмянов.
При этом в сентябре 2021 года производство по делу о банкротстве было прекращено на основании абзаца восьмого пункта 1 статьи 57 закона о банкротстве в связи с отсутствием средств, достаточных для возмещения судебных расходов на проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве.
Тихмянов, полагая, что оставшиеся непогашенными вознаграждение и расходы по делу о банкротстве должны быть погашены ФНС как заявителем по делу, потребовал в суде взыскать с ФНС:
161,6 тыс. рублей вознаграждения временного управляющего и расходов, понесенных при проведении в отношении должника процедуры наблюдения,
340,2 тыс. рублей вознаграждения конкурсного управляющего и расходов, понесенных при проведении процедуры конкурсного производства,
60 тыс. рублей процентов по вознаграждению временного управляющего.
Суд первой инстанции взыскал с ФНС 60 тыс. рублей процентов по вознаграждению временного управляющего, а также 501,9 тыс. рублей вознаграждения и расходов, понесенных при проведении в отношении должника процедур наблюдения и конкурсного производства.
Но апелляционный суд, с которым согласилась кассация, отменил определение суда первой инстанции и отказал КУ во взыскании 501,9 тыс. рублей вознаграждения и расходов с заявителя по делу. После чего Денис Тихмянов пожаловался в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор.
Что решили нижестоящие суды
Суд первой инстанции сослался на:
статьи 20.6, 20.7, 57 и 59 закона о банкротстве,
разъяснения, изложенные в пункте 5 постановления Пленума ВАС РФ от 25.12.2013 № 97 «О некоторых вопросах, связанных с вознаграждением арбитражного управляющего при банкротстве».
Суд указал:
размер фиксированного вознаграждения за процедуры наблюдения и конкурсного производства составляет 143 тыс. руб., фиксированная сумма процентов по вознаграждению временного управляющего составляет 60 тыс. рублей, при этом основания для снижения размера фиксированного вознаграждения и процентов не установлены.
расходы в сумме 358,9 тыс. рублей непосредственно связаны с исполнением управляющим возложенных на него обязанностей и документально подтверждены.
При этом доказательств необоснованности данных расходов не представлено.
Поскольку средств должника недостаточно для возмещения указанных расходов по делу о банкротстве, суд возложил названные расходы на ФНС как заявителя по делу.
Суд апелляционной инстанции сослался на:
пункт 3 статьи 59 закона о банкротстве,
разъяснения изложенные в пункте 12 постановления Пленума ВАС РФ от 17.12.2009 № 91 «О порядке погашения расходов по делу о банкротстве».
Апелляция указала, что расходы по делу о банкротстве подлежат погашению заявителем только при условии отсутствия достаточных средств и имущества для их погашения у должника.
По мнению апелляционного суда, суд первой инстанции не учел, что правоспособность должника при прекращении производства по делу о банкротстве не утрачена, при этом у должника имеется дебиторская задолженность на общую сумму 1,5 млрд рублей, сведений о списании которой как невозможной ко взысканию, материалы дела не содержат.
Поскольку АУ не представил доказательства обращения к должнику с требованием о взыскании расходов, понесенных в рамках процедуры банкротства, а также невозможности такого взыскания, в том числе в связи с наличием постановления судебного пристава-исполнителя о прекращении исполнительного производства ввиду отсутствия у должника имущества, оснований для взыскания с уполномоченного органа вознаграждения управляющего, а также расходов, понесенных при проведении процедур банкротства, не имелось.
Кроме того, суд апелляционной инстанции отметил, что положения пункта 3 статьи 59 закона о банкротстве исключают возможность взыскания с заявителя по делу о банкротстве расходов на выплату суммы процентов по вознаграждению АУ.
Суд округа с выводами суда апелляционной инстанции согласился.
Что думает заявитель
Вопрос ликвидности дебиторской задолженности был предметом оценки суда при рассмотрении ходатайства ФНС о прекращении производства по делу. При этом на бесперспективность взыскания дебиторской задолженности указывал именно уполномоченный орган. Иного имущества у должника нет.
Выводы судов о необходимости предварительного обращения к должнику с требованием о выплате вознаграждения сделаны без учета того обстоятельства, что должник признан банкротом по упрощенной процедуре отсутствующего должника. Именно ФНС установила, что должник создавался с целью транзита денег для получения необоснованной налоговой выгоды в виде незаконного возмещения сумм НДС из бюджета, он никогда не находился по адресу регистрации и у него отсутствовали сотрудники и какое-либо имущество, расходные операции, характеризующие организацию как реально действующую, не производились.
В процессе рассмотрения дела действительное место нахождения должника и его руководителя не установлено. Указанные обстоятельства исключали возможность обращения взыскания причитающегося вознаграждения арбитражного управляющего с недействующего общества.
Выводы апелляционного и окружного судов противоречат выводам, содержащимся в определении суда о прекращении производства по делу о банкротстве.
При этом суд первой инстанции пришел к правильному выводу, что при фактическом отсутствии у должника имущества, обязанность по выплате вознаграждения АУ и расходов по делу о банкротстве возлагается на заявителя по делу.
Что решил Верховный суд
Судья ВС Букина И.А. сочла доводы жалобы заслуживающими внимания и передала спор в Экономколлегию.
Судебная коллегия ВС согласилась с выводами судов апелляционной инстанции и округа в части отказа во взыскании с уполномоченного органа 60 тыс. рублей процентов по вознаграждению временного управляющего. Однако отменила отказ апелляционного и окружного судов в части взыскания с МИФНС судебных расходов АУ в размере 501,9 тыс. рублей.
По смыслу действующего правового регулирования вознаграждение и расходы арбитражного управляющего могут быть возложены на три категории лиц.
Как правило, соответствующие расходы погашаются за счет должника (пункт 1 статьи 59 закона о банкротстве).
При недостаточности у должника имущества для погашения расходов обязанность осуществить соответствующие выплаты может быть возложена на его учредителей и участников (пункт 5 статьи 61, пункт 2 статьи 62 ГК РФ, пункт 10 постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве», определение СКЭС Верховного суда РФ от 27.10.2022 № 307-ЭС20-1134 (2)).
Также при недостаточности у должника имущества АУ вправе обратиться с требованием о компенсации расходов к заявителю по делу о банкротстве (пункт 3 статьи 59 закона о банкротстве).
Таким образом, учредители (участники) должника и заявитель по делу о банкротстве отвечают перед АУ по долгам о возмещении расходов субсидиарно по отношению к должнику. В то же время для целей обращения к указанным лицам не требуется окончания мероприятий исполнительного производства в отношении должника в связи с невозможностью исполнения, а достаточно привести доводы о наличии (по внешним признакам) разумных оснований полагать, что имеющегося у должника имущества недостаточно для эффективного и оперативного осуществления выплаты.
При доказанности оснований для обращения к учредителям (участникам) или заявителю по делу о банкротстве с требованием о взыскании расходов указанные лица наряду с должником отвечают перед арбитражным управляющим солидарно (статьи 322, 323 и 325 ГК).
По существу: в данном случае заявителем по делу о банкротстве являлся уполномоченный орган. Обращаясь с заявлением по настоящему обособленному спору, АУ указывал, что определением от 21.09.2021 года производство по делу о банкротстве прекращено по мотиву отсутствия у должника средств, достаточных для возмещения судебных расходов на проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве. Следовательно, факт недостаточности средств подтвержден вступившим в законную силу судебным актом.
Согласно части 2 статьи 69 АПК обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным актом арбитражного суда по ранее рассмотренному делу, не доказываются вновь при рассмотрении арбитражным судом другого дела, в котором участвуют те же лица.
Таким образом, прекращение производства по делу о банкротстве на основании абзаца восьмого пункта 1 статьи 57 закона о банкротстве уже само по себе является достаточным основанием для взыскания расходов с заявителя по делу.
Доводы уполномоченного органа о том, что у одного из дебиторов должника имеется имущество, достаточное для погашения расходов по делу о банкротстве, подлежат отклонению. Как указано выше, с момента подтверждения недостаточности имущества должника его личная обязанность и обязанность заявителя по делу возместить расходы становятся солидарными, что предполагает право управляющего обратиться к любому из названных лиц в отдельности (пункт 1 статьи 323 ГК).
При этом из существа отношений несостоятельности следует, что в случае исполнения требования о возмещении расходов заявитель по делу имеет право регрессного требования на всю сумму к должнику и его учредителям (участника), так как они являются лицами, на которых лежит конечная обязанность профинансировать процедуру банкротства (абзац первый пункта 2 статьи 325 ГК).
Во-вторых, доводы уполномоченного органа фактически сводятся к возражению относительно прекращения производства по делу. При этом следует отметить, что дело о банкротстве прекращено именно по ходатайству уполномоченного органа, в обоснование которого последний указывал, что у должника имеется дебиторская задолженность на общую сумму 1,5 млрд рублей, однако в отношении дебиторов возбуждены дела о банкротстве, что свидетельствует об отсутствии возможности взыскания дебиторской задолженности в конкурсную массу. Другое имущество у должника, равно как и вероятность его обнаружения и реализации с целью возмещения расходов на проведение процедуры должника, отсутствует.
Следовательно, уполномоченный орган признавал бесперспективность взыскания дебиторской задолженности и отсутствие какой-либо возможности для пополнения конкурсной массы.
Суд апелляционной инстанции, удовлетворяя апелляционную жалобу и отказывая в удовлетворении заявления арбитражного управляющего Тихмянова, не учел приведенные обстоятельства с точки зрения принципов добросовестности в реализации процессуальных прав в арбитражном процессе, возложив последствия противоречивого поведения уполномоченного органа на управляющего. Суд округа ошибки суда апелляционной инстанции не исправил.
Вывод: оснований для отмены законного определения суда первой инстанции в части взыскания с уполномоченного органа 501,9 тыс. рублей вознаграждения и расходов, понесенных при проведении в отношении должника процедур наблюдения и конкурсного производства, у судов апелляционной инстанции и округа не имелось.
Ссылка уполномоченного органа на несоблюдение Тихмяновым претензионного порядка урегулирования вопроса о вознаграждении АУ, предусмотренного пунктом 4 Положения о порядке и условиях финансирования процедур банкротства отсутствующих должников, утвержденного постановлением Правительства РФ от 21.10.2004 № 573, и разъяснениями, изложенными в пункте 25 Обзора судебной практики по вопросам, связанным с участием уполномоченных органов в делах о банкротстве и применяемых в этих делах процедурах банкротства, утвержденного Президиумом ВС РФ 20.12.2016, не может являться основанием для отмены принятых по обособленному спору судебных актов, поскольку указанный довод не был заявлен в суде первой инстанции (пункт 18 Обзора практики применения арбитражными судами положений процессуального законодательства об обязательном досудебном порядке урегулирования спора, утвержденного Президиумом ВС РФ 22.07.2020).
Итог
ВС отменил акты апелляционного и окружного судов в части отказа во взыскании с МИФНС судебных расходов АУ в размере 501,9 тыс. рублей. В отмененной части оставлено в силе определение суда первой инстанции.
Почему это важно
По словам адвоката, к. ю. н., доцента Финансового университета при Правительстве РФ Дениса Быканова, в определении ВС РФ подчеркивается важный вывод о том, что заявитель по делу о банкротстве и участники (учредители) организации-должника солидарно отвечают за покрытие расходов на процедуру ликвидации должника, при этом заявитель, погасивший такой долг, получает право регрессного требования к участникам должника, как к лицам, имеющим «конечную обязанность профинансировать процедуру».
ВС РФ обращает внимание на то, что банкротство прекращено именно по ходатайству заявителя, которым в данном деле был налоговый орган. Тем самым заявитель признал бесперспективность взыскания дебиторской задолженности, то есть прав требований, которые были на балансе должника. Поэтому обосновывать отказ покрыть расходы конкурсного управляющего возможностью последнего взыскать такую дебиторскую задолженность по меньшей мере непоследовательно. Последнее обстоятельство о противоречивом поведении некоторых налоговых органов, как заявителей по делам о банкротстве, наиболее интересно. Если ранее налоговые органы не обращались с заявлениями о банкротстве компаний, у которых заведомо отсутствовало ликвидное имущество, то в последнее время тенденция поменялась и теперь уполномоченный орган стал чаще обращается с заявлением о признании несостоятельными организаций, которые не имеют имущества.
По словам Дениса Быканова, Верховный суд своим определением фактически напоминает, что оценка рациональности возбуждения банкротства и несения расходов на процедуру должна происходить не на этапе взыскания конкурсным управляющим расходов с заявителя, а перед тем, как такой заявитель принимает решение о подаче в суд заявления о банкротстве компании-пустышки.
Партнер, руководитель практики «Банкротство» юридической фирмы INTELLECT, арбитражный управляющий Ольга Жданова отметила, что Определение ВС выглядит очередным ручным регулированием безусловных ляпов нижестоящих судов.
В данной ситуации мы видим совсем уж вопиющий случай: уполномоченный орган (налоговая служба – первый заявитель по делу) обращается в суд с ходатайством о прекращении процедуры банкротства в связи с отсутствием финансирования, указывает на то, что дебиторская задолженность, которая имеется у должника, безуспешна к взысканию, а другого имущества нет. Процедуру прекращают. Что происходит дальше? Управляющий резонно обращается в суд с заявлением о взыскании вознаграждения с налоговой, а та предлагает ему получить вознаграждение с должника, у которого, оказывается, полно активов в виде дебиторской задолженности. Суды апелляционной и кассационной инстанций поддержали позицию налоговиков.
По словам Ольги Ждановой, если копнуть глубже, то видно, что управляющий неоднократно пытался выйти на собрание кредиторов с вопросом о распоряжении дебиторской задолженностью, предлагал продать, ставил вопрос о финансировании торгов по продаже дебиторской задолженности, но ФНС раз за разом голосовала против.
«Объяснить действия апелляции и кассации можно исключительно тем, что взыскать вознаграждение пытались с налоговой. Неплохо, что ВС еще раз подчеркнул право управляющего на получение своего вознаграждения от первого заявителя по делу о банкротстве, без обязанности дожидаться завершения процедур исполнительного производства в отношении последнего. Но очень печально, что за решением таких очевидных, на мой взгляд, вопросов управляющим приходится доходить до Верховного Суда», – отметила она.
Руководитель практики банкротства КСК ГРУПП Нина Бабинова отметила, что Верховный суд затронул в этом кейсе важную тему – кто несет расходы на процедуру банкротства при недостаточности имущества должника.
Несмотря на то, что ВС РФ многократно высказывался, что расходы несет заявитель, налоговый орган пытается это оспаривать, как случилось и в данном деле. Дело о банкротстве должника прекращено в связи с отсутствием средств в конкурсной массе непосредственно на основании заявления налогового органа. Однако при взыскании вознаграждения арбитражного управляющего налоговой орган пытался оспаривать факты, указанные им же в заявлении о прекращении дела о банкротстве. Теперь же нижестоящим судам необходимо будет оценить добросовестность заявлений налогового органа.
Руководитель проектов ProLegals Ирина Беседовская отметила, что комментируемый судебный акт является абсолютно логичным и обоснованным.
Ранее, комментируя передачу спора на рассмотрение в Экономколлегию ВС РФ, я говорила о том, что в данной ситуации следует обратить внимание на непоследовательное поведение уполномоченного органа в данном конкретном деле о банкротстве. ВС РФ в комментируемом судебном акте также обратил внимание на поведение уполномоченного органа, указав, что «уполномоченный орган признавал бесперспективность взыскания дебиторской задолженности и отсутствие какой-либо возможности для пополнения конкурсной массы». В такой ситуации, учитывая поведение ИФНС, судам нижестоящих инстанций не следовало формально подходить к вопросу взыскания вознаграждения и ограничиваться выводами о том, что у должника имеется дебиторская задолженность и правоспособность не утрачена.
По словам Ирины Беседовской, ВС РФ еще раз обратил внимание на то, что:
при доказанности оснований для обращения к учредителям (участникам) или заявителю по делу о банкротстве с требованием о взыскании расходов указанные лица наряду с должником отвечают перед арбитражным управляющим солидарно (статьи 322, 323 и 325 ГК);
прекращение производства по делу о банкротстве на основании абзаца восьмого пункта 1 статьи 57 закона о банкротстве уже само по себе является достаточным основанием для взыскания расходов с заявителя по делу.
«Полагаю, что комментируемый судебный акт, если не исключит полностью, то хотя бы снизит количество судебных актов, при принятии которых суды нижестоящих инстанций допускают такого рода ошибки», – пояснила она.
