В рамках банкротства АО «Аткарский маслоэкстракционный завод» было реализовано за 11,5 млрд рублей залоговое имущество должника. Суды трех инстанций утвердили конкурсному управляющему АО «Аткарский маслоэкстракционный завод» Алексею Захарову вознаграждение в размере 576,6 млн рублей. Однако ООО «Сингента» и ФНС обжаловали размер вознаграждения КУ в Верховном суде, который который отменил акты нижестоящих судов и направил спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции (дело А57-6120/2019).
Фабула
АО «Аткарский маслоэкстракционный завод» было признано банкротом. В процедуре конкурсного производства в пользу ООО «Русагро-Аткарск» за 11,5 млрд рублей было реализовано имущество должника, переданное в залог.
На момент реализации оставалось непогашенным требование залогового кредитора на сумму 8,35 млрд рублей. За счет выручки от продажи заложенного имущества обязательство перед названным кредитором исполнено в полном объеме.
По расчету конкурсного управляющего, в связи с реализацией заложенного имущества были понесены расходы на общую сумму 1,8 млн рублей.
Арбитражный управляющий Алексей Захаров, полагая, что есть основания для установления ему процентов по вознаграждению КУ ввиду реализации заложенного имущества, обратился в суд с заявлением об установлении процентов по вознаграждению управляющего в сумме 576,6 млн рублей.
Суд первой инстанции, с которым согласились апелляция и кассация, удовлетворил заявление Алексея Захарова. После чего «Сингента» (к которому также присоединилась ФНС) пожаловалась в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор.
Что решили нижестоящие суды
Удовлетворяя заявление управляющего, суды сослались на:
положения пункта 13 статьи 20.6 закона о банкротстве,
разъяснения, изложенные в пункте 13.1 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 25.12.2013 № 97 «О некоторых вопросах, связанных с вознаграждением арбитражного управляющего при банкротстве» (далее – постановление № 97).
Суды констатировали отсутствие фактов ненадлежащего исполнения конкурсным управляющим возложенных на него обязанностей.
По расчету судов, 7% от суммы удовлетворенного требования залогового кредитора составят в деньгах 584,8 млн рублей. Суды сочли, что с учетом приведенных разъяснений высшей судебной инстанции, управляющему причитаются 5% от цены продажи заложенного имущества, уменьшенной на сумму расходов на реализацию, указанных управляющим, то есть 576,6 млн рублей.
Суды отклонили доводы незалоговых кредиторов о незначительности объема выполненных конкурсным управляющим Захаровым работ и, как следствие, о несоответствии истребуемой им суммы процентного вознаграждения его личному вкладу в достижение положительного результата в виде погашения требования залогового кредитора. Суды указали, что соответствующие обстоятельства не влияют на размер вознаграждения и не имеют правового значения.
Что думает заявитель
ООО «Сингента» нашло ошибочными выводы судов о том, что объем и характер проделанной управляющим работы не учитываются при установлении процентного вознаграждения. Такой подход противоречит разъяснениям, приведенным в пункте 5 постановления № 97, о том, что правовая природа вознаграждения арбитражного управляющего носит частноправовой встречный характер (пункт 1 статьи 328 Гражданского кодекса), к нему подлежат применению нормы о договоре возмездного оказания услуг (в частности, статья 783 ГК РФ).
Выводы судов по настоящему делу расходятся с правовыми позициями, изложенными окружными судами по аналогичным спорам (например, постановления Арбитражного суда Московского округа от 19.10.2021 по делу № А41-78443/2017, от 14.05.2018 по делу № А40-214500/2015, постановление Арбитражного суда Центрального округа от 30.03.2022 по делу № А14-21156/2018).
Кроме того, требование «Сингента» в сумме 340 млн рублей по основному долгу и 82 млн рублей по неустойке в ходе конкурсного производства было погашено лишь в части 72 млн рублей, что составило 21,15% от основного долга. В таком же процентном соотношении удовлетворены и требования иных незалоговых кредиторов третьей очереди. Подобный результат процедуры нельзя признать успешным. При таких обстоятельствах, выплата управляющему процентного вознаграждения в сумме 577 млн рублей нарушила баланс интересов кредиторов и управляющего.
Что решил Верховный суд
Судья ВС И.В. Разумов счел доводы жалобу заслуживающими внимания и передал спор в Экономколлегию.
В соответствии со статьей 20.6 закона о банкротстве вознаграждение конкурсного управляющего состоит из фиксированной суммы (30 тыс. рублей в месяц), суммы процентов, зависящей от размера удовлетворенных требований кредиторов, а также дополнительных процентов, выплачиваемых в связи с привлечением к субсидиарной ответственности лиц, контролирующих должника (пункты 3, 3.1 и 13 указанной статьи).
По смыслу разъяснений, изложенных в абзаце первом пункта 5 постановления № 97, данное вознаграждение управляющего носит частноправовой встречный характер (пункт 1 статьи 328 Гражданского кодекса), к нему применяются правила о договоре возмездного оказания услуг.
Объем обязанностей конкурсного управляющего изложен в пункте 2 статьи 129 закона о банкротстве, конкретизирован и дополнен в других статьях этого закона (в частности, в статьях 130, 139). Перечень мероприятий, закрепленный в Законе о банкротстве, определяет объем и содержание деятельности конкурсного управляющего, то есть существенное условие договора возмездного оказания услуг (его предмет), по которому управляющим истребуется оплата в виде процентов (абзац второй пункта статьи 432, пункт 1 статьи 779 ГК РФ).
За надлежащее осуществление всей этой деятельности (выполнение всех мероприятий) конкурсному управляющему применительно к пункту 1 статьи 781 ГК РФ причитается как фиксированное, так и процентное вознаграждение в полном размере, указанном в пунктах 3, 3.1 и 13 статьи 20.6 закона о банкротстве.
Если АУ ненадлежащим образом исполнял свои обязанности, то применительно к правилам об ответственности за недоброкачественность оказанных услуг, закрепленным в абзаце третьем пункта 1 статьи 723 и статье 783 ГК РФ, размер его вознаграждения может быть соразмерно уменьшен (пункт 5 постановления № 97).
Равным образом, управляющий, оказавший лишь часть услуг из тех, что предусмотрены законом о банкротстве и составляют предмет соответствующего договора, по причинам объективного (например, отсутствие необходимости в проведении тех или иных мероприятий) или субъективного характера (например, выполнение ряда мероприятий кредитором) не вправе рассчитывать на получение полной (максимальной) выплаты.
При ином подходе, занятом судами и позволяющем не учитывать реальный объем услуг, оказанных управляющим, нарушается принцип встречного исполнения обязанностей исполнителем и заказчиком: ни одна из сторон обязательства, по условиям которого предусмотрено встречное исполнение, не вправе требовать по суду исполнения, не предоставив причитающегося с нее по обязательству другой стороне (пункты 1, 3 статьи 328 ГК РФ, статья 781 ГК РФ).
Подход судов вступил в противоречие с правовой позицией Президиума Верховного суда, изложенной в абзаце четвертом пункта 22 Обзора судебной практики по вопросам, связанным с участием уполномоченных органов в делах о банкротстве и применяемых в этих делах процедурах банкротства, утвержденного 20.12.2016, согласно которой проценты по вознаграждению арбитражного управляющего являются стимулирующей частью его дохода; погашение требований кредиторов способами, не связанными с эффективным осуществлением конкурсным управляющим мероприятий в рамках соответствующей процедуры банкротства, не может рассматриваться как основание для выплаты такого дополнительного стимулирующего вознаграждения.
В силу пункта 1 статьи 129 закона о банкротстве КУ со дня его утверждения осуществляет полномочия руководителя должника и иных органов управления. Применительно к акционерным обществам ЦБ одобрил кодекс корпоративного управления (приложение к письму Банка России от 10.04.2014 № 06-52/2463), призванный повысить эффективность работы органов управления акционерных обществ, содержащий положения рекомендательного характера, в том числе по вопросу об установлении вознаграждения руководителя. Согласно пункту 4.3.1 части «А» названного кодекса вознаграждение исполнительного органа общества должно определяться таким образом, чтобы обеспечивать разумное и обоснованное соотношение его фиксированной части и переменной части, зависящей от результатов работы общества и личного (индивидуального) вклада руководителя в конечный результат.
Суды, устанавливая процентное вознаграждение в максимально возможном размере, уклонились от оценки личного (индивидуального) вклада управляющего в результат, выразившийся в погашении требований залогового кредитора, тем самым нивелировав стимулирующее воздействие данной части вознаграждения.
При подобном установлении процентного вознаграждения сталкиваются интересы кредиторов и конкурсного управляющего. Так, финансирование деятельности управляющего, в том числе расходов на выплату ему вознаграждения, осуществляется по общему правилу за счет должника. Вместе с тем, при недостаточности конкурсной массы для погашения всех текущих обязательств и требований, включенных в реестр, упомянутые расходы косвенно перекладываются на гражданско-правовое сообщество кредиторов, последние утрачивают возможность получить удовлетворение своих требований за счет той части имущественной массы должника, которая была израсходована на выплату вознаграждения.
Таким образом, определение суммы процентного вознаграждения арбитражного управляющего вне связи с объемом фактически оказанных им услуг приводит к дисбалансу: создает необоснованные преимущества управляющему, востребовавшему оплату за неоказанную услугу, посредством вторжения в имущественную сферу кредиторов должника, не получивших причитающееся.
В рассматриваемом случае «Сингента» и ФНС России в судах всех инстанций последовательно настаивали на том, что объем услуг, реально оказанных Алексеем Захаровым, являлся незначительным, он явно несопоставим с истребуемой управляющим суммой процентного вознаграждения. Вопреки выводам судов эти обстоятельства входили в предмет доказывания, имели существенное значение для правильного разрешения обособленного спора, а потому подлежали исследованию и оценке.
Итог
ВС отменил акты нижестоящих судов и направил спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
Почему это важно
Управляющий партнер юридической фирмы «Медко Групп» Виталий Медко отметил, что принятое ВС РФ определение принципиально меняет подходы к вопросу возмещения конкурсному управляющему процентного вознаграждения.
Ранее суды не придавали юридического значения вопросу о наличии действительного встречного предоставления со стороны конкурсного управляющего в виде предпринятых им позитивных действий, приведших к формированию конкурсной массы и расчету с кредиторами. Полагаю, что отмененные судебные акты нижестоящих инстанций в рамках указанного дела являются яркой иллюстрацией такого подхода. Теперь ВС РФ абсолютно верно ввел критерий оценки личного вклада управляющего в результат управления должником (пополнения конкурсной массы, удовлетворение требований кредиторов). ВС РФ отметил в данном конкретном случае наличие столкновения интересов кредиторов и конкурсного управляющего ввиду недостаточности имущества должника для уплаты процентного вознаграждения управляющему и погашения требований кредиторов. Самое главное, Верховный суд обратил внимание на основополагающий, фундаментальный принцип встречного исполнения обязанностей сторонами.
По мнению Виталия Медко, в данном деле представляется странной уплата процентного вознаграждения управляющему за реализацию залогового имущества (которое было в наличии, которое не требовалось разыскивать или оспаривать сделки с ним), покупателем которого выступил, по сути, залоговый кредитор (входящая в одну группу с ним компания).
«При этом уплата процентного вознаграждения, фактически, лишала конкурсных кредиторов получения удовлетворения своих требований за счет реализации залогового имущества и удержания части его стоимости. Получается, что конкурсный управляющий выполнил «работу ради работы», реализовал имущество (без существенных трудозатрат) ради получения весьма существенного процентного вознаграждения в приоритете перед конкурсными кредиторами. Полагаю, что ВС РФ правильно отреагировал на данную фабулу дела и принял революционное определение. Однако практике еще предстоит сформировать подходы к вопросам о критериях оценки личного вклада управляющего, его трудозатратам, обеспечению баланса интересов кредиторов и управляющего при выплате процентного вознаграждения», – отметил он.
Арбитражный управляющий Павел Замалаев оценивает определение ВС как прецедентное.
Однозначно на него в будущем будут ссылаться суды. Если подходить формально, то, кажется, что судебный акт справедлив. Так как вознаграждение в 0,5 млрд рублей только за реализацию предмета залога выглядит чрезмерным. С другой стороны, как принято сегодня говорить — не все так однозначно. Во-первых, определение высвечивает давно назревшую проблему — адекватного вознаграждения за труд арбитражного управляющего. Проблема эта подсвечивается с одного края — вознаграждение в 5% от стоимости реализованного залога кажется чрезмерным, особенно если залог стоит не один миллиард и особенно, если залоговый кредитор до процедуры и во время процедуры банкротства обеспечивал сохранность предмета залога. Другой край этой проблемы — 30 тыс. рублей в месяц специалисту, который должен разбираться и в сложнейшей отрасли права – имею ввиду банкротное, а заодно и в трудовом, налоговом, семейном, корпоративном…, и в нюансах анализа финансового состояния компаний, и обеспечивать сохранность имущества, и страховать ответственность за свой счет, и отвечать своим имуществом в случае причинения убытков (даже если реальность убытков гипотетическая) и много чего еще. Проблема сложная и давно перезревшая.
По словам Павла Замалаева, решать эту проблему необходимо на законодательном уровне с подключением представителей профсообщества, а также научного сообщества.
«Достойное вознаграждение – важнейшая гарантия независимости. Тем более, что с 2009 года (именно в 2009 году было установлено ежемесячное вознаграждение управляющего — 30 тыс. рублей все виды выплат (МРОТ, госпошлины, вознаграждение судей, вознаграждение депутатов и сенаторов и т. д.) выросли кратно», – пояснил он.
Во-вторых, по словам Павла Замалаева, ВС не стал выносить решение по существу, а один из кредиторов в жалобе просил отказать в установлении вознаграждения, ВС направил дело на новое рассмотрение.
«При новом рассмотрении у управляющего будет возможность обосновать целесообразность именно максимального размера в привязке к объему проделанной работы. В очередной раз, в отсутствие внимания со стороны законодателя, ВС сам берется решать проблему (правда, как уже отметил выше, с одного края)», – пояснил Павел Замалаев.
По словам юриста консалтинговой компании «Ком-Юнити» Ксении Болотовой, уже не в первый раз Верховный суд РФ обращает внимание на то, что дополнительное процентное вознаграждение арбитражного управляющего выплачивается только в случае эффективного ведения им процедуры банкротства.
В рассматриваемом случае ВС РФ пришел к выводу, что судами нижестоящих инстанций не дана оценка обстоятельствам, входящим в предмет доказывания. В целом, судебная практика по данному вопросу разнится. В некоторых случаях суды считают, что аналогичные доводы направлены на переоценку имеющихся в материалах дела доказательств, что не входит в предмет рассмотрения в судах кассационных инстанций. В других случаях, например в деле № А14-21156/2018, суд переоценил все доказательства и обстоятельства по проделанной работе арбитражного управляющего в связи с тем, что вознаграждение конкурсного управляющего было удовлетворено частично с 27,1 млн рублей до 8,5 млн рублей.
По мнению Ксении Болотовой, ВС РФ обоснованно отменил судебные акты и направил дело на новое рассмотрение, так как СКЭС основывает свои выводы на основании позиции, сформированной в постановления Пленума ВАС РФ от 25.12.2013 № 97, о том, что правовая природа вознаграждения арбитражного управляющего носит частноправовой встречный характер и к нему подлежат применению нормы о договоре возмездного оказания услуг (в частности, статья 783 ГК РФ), а значит вознаграждение может быть соразмерно уменьшено.
