В 2015 году компания «Амтек» продала каток «Амтек Сервису», который перепродал его ДСК «Амтек». В рамках банкротства «Амтека» суд признал первую сделку недействительной и обязал «Амтек Сервис» внести в конкурсную массу продавца 1,1 млн рублей (стоимость катка). Однако получить деньги так и не удалось, а «Амтек Сервис» и вовсе был исключен из ЕГРЮЛ. Тогда участник «Амтека» потребовал признать недействительной сделку по отчуждению катка конечному приобретателю - ДСК «Амтек». Но потерпел неудачу в судах трех инстанций. Тем не менее, жалобу участника «Амтека» рассмотрела Экономколлегия Верховного суда (дело А26-8405/2020).
Предыстория
В сентябре 2015 года ООО «Амтек» продало каток ООО «Амтек Сервис». В 2016 году ООО «Амтек Сервис» продало этот же каток ДСК «Амтек».
В 2019 году, в рамках процедуры банкротства ООО «Амтек», суд признал первоначальную сделку недействительной и обязал ООО «Амтек Сервис» вернуть в конкурсную массу должника 1,1 млн рублей (стоимость катка).
Однако Максим Балев, участник ООО «Амтек» с долей 50%, потребовал в суде признать недействительной сделку по отчуждению катка конечному приобретателю – ДСК «Амтек».
Доводы Балева: сделки купли-продажи спорного имущества, совершенные между «Амтек» и «Амтек Сервис», а далее между «Амтек Сервис» и ДСК «Амтек», фактически прикрывают одну сделку между «Амтек» и ДСК «Амтек», направленную на вывод активов корпорации.
Оспаривая сделку, Максим Балев сослался на положения статей 10, 65.2, 166, 168, пункт 2 статьи 170 Гражданского кодекса.
Однако суды трех инстанций отклонили исковые требования. После чего Балев подал кассационную жалобу в Верховный суд, которая была рассмотрена Экономколлегией 4 октября 2022 года.
Что решили нижестоящие суды
Суды трех инстанций сделали вывод об отсутствии оснований для признания оспариваемой сделки недействительной. Они сослались на отсутствие нарушенного права, подлежащего судебной защите.
Доводы: нарушенные права защищены принятием судебного акта в рамках дела о банкротстве «Амтека». Сделка с «Амтек Сервис» признана недействительной и применены последствия недействительности.
При этом конкурсный управляющий «Амтека» настаивал на применении последствий недействительности сделки именно в виде взыскания в пользу должника стоимости имущества, поскольку спорное имущество перепродано третьему лицу (ДСК «Амтек») и его возвращение в конкурсную массу невозможно.
Суд в банкротном деле признал невозможность применения двусторонней реституции.
Дополнительно: суд первой инстанции также посчитал, что Максим Балев пропустил срок исковой давности по заявленным требованиям. Суды апелляционной и кассационной инстанций указали на то, что ошибочный вывод суда первой инстанции о пропуске срока давности не привел к принятию неправильного судебного акта.
Что думает заявитель
Ссылка на практику: принятые судебные акты противоречат сложившейся судебно-арбитражной практике рассмотрения исков о признании сделок банкрота недействительными (Определения СКЭС Верховного Суда от 02.07.2020 № 307-ЭС19-18598(3) по делу № А56-94386/2018 и от 19.06.2020 № 301-ЭС17-19678 по делу № А11-7472/2015).
Также: принятый в рамках дела о банкротстве общества «Амтек» судебный акт, которым применены последствия недействительности первой из заключенных сделок в виде взыскания стоимости отчужденной техники, не исполнен.
«Амтек» не утратил возможности защитить свои нарушенные права, потребовав признать недействительными первый и последующий договоры купли-продажи спорного имущества, представляющие собой единую цепочку сделок, направленную на вывод имущества общества «Амтек», и применить последствия недействительности ничтожной сделки.
Конкурирующие требования: с учетом пункта 3 Обзора судебной практики Верховного Суда РФ № 3 (2016), утвержденного Президиумом ВС РФ 19.10.2016, удовлетворение конкурирующих требований возможно, если кредитор не получил реального возмещения имущественных потерь.
А указание судов на возможное неосновательное обогащение «Амтека» в результате получения и компенсации стоимости оборудования, и самого оборудования не мотивировано. «Амтек Сервис» не заплатило деньги за каток и уже исключено из ЕГРЮЛ.
Что решил Верховный суд
Судья ВС Е.Н.Золотова сочла доводы заявителя заслуживающими внимания и передала этот кейс в Экономколлегию, которая отправила этот спор на новое рассмотрение.
Правовое обоснование: ВС напомнил, что признание недействительной одной сделки из цепочки сделок не препятствует рассмотрению по существу требования о квалификации всей цепочки сделок как притворной и выявлению действительно совершенной (прикрываемой) сделки (определение от 02.07.2020 № 307-ЭС18598 (2), определение Верховного Суда РФ от 27.08.2020 № 306-ЭС17-11031(6)).
В пункте 22 Обзора судебной практики Верховного Суда № 1 (2021) (утв. Президиумом ВС 07.04.2021) сформулирована правовая позиция, согласно которой сделка, направленная на прямое отчуждение должником своего имущества в пользу бенефициара или связанного с ним лица, может прикрываться цепочкой последовательных притворных сделок купли-продажи с разным субъектным составом.
И хотя участник и не наделен правом требовать констатации сделки общества ничтожной на основании статьи 170 ГК РФ, он, как и любое лицо, вправе при рассмотрении иных споров ссылаться на ничтожность такой сделки, независимо от признания ее судом в качестве притворной и соответственно ничтожной (пункт 1 статьи 166 ГК РФ).
Вывод: участник общества вправе, ссылаясь на притворность ряда сделок, прикрывающих единую сделку, оспаривать их как единую сделку, направленную на причинение ущерба обществу, хотя бы конечный бенефициар (приобретатель имущества) формально и не участвовал в первой сделке с обществом, которая привела к выбытию имущества общества (абзац пятый пункта 1 статьи 65.2, пункт 2 статьи 174 ГК РФ). В качестве ответчиков по таким искам выступают все участники притворных сделок.
По существу: заявитель свои требования обосновывал аффилированностью всех лиц, участвовавших в цепочке сделок, целью которых являлось прикрытие безвозмездного вывода активов общества «Амтек» в пользу другого участника данного общества Константина Боева, являвшегося владельцем и директором общества ДСК «Амтек», осуществляющего те же виды деятельности, что и общество «Амтек».
Вместе с тем приведенные Максимом Балевым в обоснование требований о признании сделки недействительной (ничтожной) по основаниям, предусмотренным пунктом 2 статьи 170 ГК РФ, доводы суды не исследовали и не оценивали. Суды ограничились констатацией отсутствия подлежащего защите нарушенного права. При этом в случае признания таких сделок ничтожными как притворных, суды должны будут дать оценку действительности прикрываемой этими сделками единой сделки по отчуждению имущества общества, подчеркнул Верховный суд.
Также СКЭС рассмотрела довод судов о получении истцом неосновательного обогащения. Согласно пункту 8 постановления Пленума ВАС от 30.07.2013 № 62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица» (далее – постановление Пленума № 62), удовлетворение требования о взыскании с директора убытков не зависит от того, имелась ли возможность возмещения имущественных потерь юридического лица с помощью иных способов защиты гражданских прав, например, путем применения последствий недействительности сделки, истребования имущества юридического лица из чужого незаконного владения, взыскания неосновательного обогащения, а также от того, была ли признана недействительной сделка, повлекшая причинение убытков юридическому лицу.
ВС подчеркнул, что указанное разъяснение отражает общую идею о возможности участника гражданского оборота использовать как один, так и несколько способов защиты своих прав и законных интересов (часть 2 статьи 45 Конституции, статья 12 ГК РФ).
Вывод: обществу (его участнику, как представителю) предоставлено право предъявлять соответствующие требования (о недействительности сделок, о применении последствий их недействительности, в том числе в виде истребования имущества у ответчиков в свою пользу, о взыскании неосновательного обогащения, убытков с генерального директора) до полного возмещения своих имущественных потерь.
И иск не может быть отклонен только по причине того, что в пользу юридического лица уже вынесен судебный акт по иску о виндикации, реституции, взыскании убытков с непосредственных причинителей вреда и т.п. Необходимо именно фактическое получение юридическим лицом присужденного по этим судебным актам. Только реальное возмещение имущественных потерь юридического лица может служить основанием для отказа в ином иске.
Поэтому вывод судов, что удовлетворение требований в настоящем деле приведет к неосновательному обогащению истца, являются ошибочными, пояснила Экономколлегия ВС. Тем более, что деньги за каток общество «Амтек Сервис» так и не уплатило. При этом указанное общество прекратило свою деятельность и исключено из ЕГРЮЛ, а значит истец уже не получит реального возмещения своих имущественных потерь за счет указанного юридического лица, что свидетельствует о невозможности получения неосновательного обогащения истцом в том случае, если требования настоящего иска будут удовлетворены судом.
Мнения экспертов
Управляющий партнер IMPRAVO Максим Борисов отметил, что Верховный Суд продолжает разрабатывать подход, заложенный в 2013 году Высшим Арбитражным Судом в п. 8 Постановления Пленума от 30.07.2013 № 62.
Если изначально речь шла лишь о том, что существование альтернативных способов возмещения ущерба, причиненного обществу его директором, не препятствует удовлетворению иска о возмещении убытков директором до той поры, пока общество фактически не получит возмещение иным способом, то теперь (на самом деле, уже какое-то время) Верховный Суд генерализирует данный подход: «Указанное разъяснение отражает общую идею о возможности участника гражданского оборота использовать как один, так и несколько способов защиты своих прав и законных интересов». В данном Определении это приводит к тому, что признание сделки недействительной по специальному банкротному основанию не препятствует будущей квалификации данной сделки как одного из звеньев цепочки, прикрывающей вывод имущества общества в пользу одного из его участников, и при этом возможно возбуждение сразу двух исполнительных производств – о взыскании полученного по сделке как конечным бенефициаром, так и промежуточным участником цепочки.
По мнению Максима Борисова, значение нового расширения подхода для практики трудно переоценить. «Достаточно отметить, что теперь конечные бенефициары вывода активов по цепочке недействительных сделок не смогут вздохнуть спокойно даже после того, как суд, пойдя по ложному следу, даст квалификацию лишь части цепочки, возложив на ее промежуточные «звенья» обязанность возвратить полученное по сделке. Верховный Суд ясно дал понять, что удовлетворение нового иска в такой ситуации не будет противоречить нормам о неосновательном обогащении. Исключение – лишь фактическое получение истцом двойного возврата, полученного по оспоренным сделкам. Надо, впрочем, заметить, что в комментируемом деле был важный в этом смысле нюанс: контрагент, сделка с которым была оспорена первой, к моменту рассмотрения нового спора был уже ликвидирован, то есть ожидать от него исполнения реверсивного обязательства было никак нельзя. И тем не менее, кажется, что Верховный Суд разрешил бы комментируемый спор точно так же и в отсутствие названного обстоятельства», – отметил Максим Борисов.
Максим Борисов считает, что Определение ВС вызывает к жизни множество непростых вопросов на стыке высокой теории и ежедневной практики.
«Например, не вполне очевидно, каковы возможные наложения правовых квалификаций одной и той же сделки друг на друга: объяснить себе, почему в ситуации, когда сделка, оспоренная как подозрительная, в дальнейшем раскрывается как часть серии притворных сделок, не требуется отменять первый судебный акт, чтобы принять новый, в принципе достаточно легко, но возможно ли такое, если выяснится, например, что сделка, признанная недействительной по какому-то иному основанию, оказывается лишь звеном в цепочке притворных сделок? Кроме того, если между контрагентом по оспоренной изначально сделке и конечным бенефициаром, выявленным позднее, образуется солидаритет (а Верховный Суд, очевидно, имеет в виду именно это), то как он работает в смысле последствий исполнения одним из содолжников за другого? Наконец, как на практике прекратить исполнительное производство в отношении одного из таких содолжников, если возврат кредитору переданного по сделке осуществит другой?», – задался вопросами Максим Борисов.
По словам Максима Борисова, в целом, prima facie, подход, избранный Верховным Судом, кажется заслуживающим поддержки, и встающие на этом пути вопросы (особенно – связанные с косностью законодательства об исполнительном производстве), как представляется, должны нас интриговать, а не отпугивать.
Юрист Kaminskiy, Stepanov & Partners Елизавета Марчук считает Определение ВС интересным и отражающим прокредиторскую тенденцию развития правоприменительной банкротной практики.
Оно существенно расширяет возможности по защите прав кредиторов. Это проявляется в следующем: если имущество должника было выведено по цепочке сделок, и одна сделка из цепочек уже была признана недействительной, то это не препятствует обращению с заявлением в суд о признании недействительной всей цепочки сделок. По факту может быть получено два судебных акта и два исполнительных листа, один из которых может быть исполнен. Это не только существенно увеличивает шансы кредиторов на защиту, но и расширяет их полномочия и возможности. Такая практика помогает уравновесить баланс интересов и защитить права субъектов, находящихся в более слабом положении.
По словам руководителя екатеринбургского офиса юрфирмы Арбитраж.ру Артема Комсюкова, Верховный суд РФ в рассматриваемом случае верно указал, что наличие судебного акта о взыскании не может служить основанием для отказа в иске о признании недействительным договора.
У участника юрлица имеется законное право на оспаривание сделок, которые по его мнению нарушают права общества и, соответственно, его как участника. Сделки в отношении аффилированных лиц по безвозмездному выводу имущества очевидно нарушает права участника.
