Ливийский иностранный банк выкупил 350 облигаций совокупной номинальной стоимостью 70 млн долларов, выпущенных компанией UMG (Нидерланды). Гарантом выступило российское АО «ОМГ», владевшее расположенными в Башкортостане предприятиями агропромышленного комплекса. Компания UMG не погасила облигации. При этом АО «ОМГ» было признано банкротом. В мае 2021 года Ливийский иностранный банк потребовал включить в реестр «ОМГ» требование в размере 5 млрд рублей, что соответствовало по действовавшему на тот момент курсу 56,2 млн евро. Конкурсный управляющий «ОМГ» встречно заявил требование о признании недействительной сделкой договора о гарантии. Рассматривая спор по второму кругу, суд первой инстанции, с которым согласились апелляция и кассация, признал договор о гарантии недействительным, а требования банка — необоснованными. Ливийский иностранный банк пожаловался в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор 5 сентября 2024 года. Поскольку в октябре 2023 года производство по делу о банкротстве «ОМГ» было прекращено в связи с полным погашением включенных в реестр требований кредиторов, Ливийский иностранный банк попросил ВС отменить обжалуемые судебные акты и оставить требования без рассмотрения (дело А40-59004/2019).
Фабула
АО «ОМГ», созданное в 2009 году и принадлежащее компании Синерджи Хайбрид Фанд Лтд (Каймановы острова), владело расположенными в Башкортостане предприятиями агропромышленного комплекса, связанными в единый технологический цикл.
В одну группу аффилированных лиц с «ОМГ» также входила компания UMG Finance B.V. (Нидерланды).
В 2013 и 2014 годах UMG выпустила 350 облигаций на сумму 70 млн долларов с процентной ставкой 8% годовых и сроком погашения до 20.12.2018 года. Проценты подлежали выплате раз в полгода.
Обязательства по облигациям обеспечивались безусловными гарантиями по требованию и залогом акций «ОМГ», принадлежащих Синерджи Хайбрид.
В те же дни UMG заключила с брокером — компанией Трейдэкзек Лимитед (Мальта) договоры подписки на приобретение 150, 50 и 150 облигаций компании UMG. Договор регулировался законодательством Люксембурга.
В декабре 2013 года «ОМГ» заключила с Трейдэкзек Лимитед договор, по условиям которого «ОМГ» обязалась как единственный и основной должник безусловно и безвозвратно уплатить держателю облигаций по предъявлении держателем облигаций письменного требования любую сумму, которая может быть истребована держателем облигаций, в размере до 56,2 млн евро, а также суммы процентов, налогов, пошлин, иных обязательных платежей и издержек, разумно понесенных держателем облигаций в процессе предъявления к исполнению гарантии.
Гарантия обеспечивала обязательства UMG по выпущенным ею облигациям. «ОМГ» гарантировала сохранение юридической силы гарантии любому правопреемнику или цессионарию держателя облигаций. Стороны согласовали, что обязательство «ОМГ» является гарантией по первому требованию (не поручительством) и она автономна от основного обязательства. Договор регулировался законодательством Люксембурга.
В 2013 и 2014 годах Трейдэкзек Лимитед передала Ливийскому иностранному банку все 350 приобретенных облигаций совокупной номинальной стоимостью 70 млн долларов. Облигации были зачислены на счет депо Ливийского иностранного банка в центральном депозитарии.
Впоследствии UMG передала «ОМГ» деньги по договорам займа:
от 17.12.2013 — 25 млн долларов;
от 27.01.2014 — 8,9 млн доллара;
от 03.12.2014 — 26 млн долларов;
от 21.05.2015 — 2,5 млн доллара.
По наступлении 20.12.2018 года UMG должна была выплатить Ливийскому иностранному банку 70 млн долларов долга по номинальной стоимости облигаций и 12,8 млн долларов процентов, однако данные выплаты не были осуществлены.
В марте года 2019 года было возбуждено дело о банкротстве АО «ОМГ».
В ноябре 2020 года Ливийский иностранный банк потребовал от «ОМГ» осуществить платеж по облигациям в сумме 56,2 млн евро.
Наконец, в апреле 2021 года АО «ОМГ» было признано банкротом.
В мае 2021 года Ливийский иностранный банк попросил суд включить в реестр «ОМГ» долг по облигационному займу в размере 5 млрд рублей, что соответствовало по действовавшему на тот момент курсу 56,2 млн евро.
Банк сослался на то, что в связи с переходом к нему прав по облигациям компании UMG одновременно перешли также и права по гарантии.
Банк пояснил, что деньги он предоставил в облигационный заем под проценты с целью получить прибыль. Гарантия со стороны общества «ОМГ», входящего в одну группу с эмитентом, получена для уменьшения рисков по возврату займа. Гарантия была частью совокупности взаимосвязанных сделок, выгодных для «ОМГ».
Ливийский иностранный банк указал, что в 2017-2019 годах он вел длительные и безуспешные переговоры с должником по реструктуризации задолженности.
Согласно пояснениям банка, экономический смысл такой схемы финансирования заключался в том, что стороны избегают двойного налогообложения и тем самым удешевляют стоимость кредита для заемщика.
Выбор подобной схемы финансирования с учетом налогообложения, применяемого в разных странах, не является налоговым правонарушением и не подлежит подобной оценке в делах по гражданско-правовым спорам, подчеркнул банк.
Конкурсный управляющий «ОМГ» встречно заявил требование о признании недействительной сделкой договора о гарантии по основаниям, предусмотренным пунктами 1, 2 статьи 61.2, пунктом 3 статьи 61.3 закона о банкротстве и статьями 10, 168 Гражданского кодекса.
По мнению управляющего, спорные облигации были выпущены для неправомерного вывода денег из Ливии в РФ, а не для извлечения банком прибыли. Выпуск облигаций являлся техническим, а компания UMG — номинальным эмитентом, который не имел экономической возможности уплачивать проценты по выпущенным облигациям и, тем более, погасить их номинальную стоимость.
КУ указывал, что деньги транзитом через компанию UMG перенаправлялись от Ливийского иностранного банка обществу «ОМГ».
Указанное, по мнению управляющего, свидетельствует об отсутствии у «ОМГ» разумного хозяйственного мотива в заключении спорной сделки, а выдача безвозмездной гарантии противоречит сути предпринимательской деятельности.
При этом в октябре 2023 года производство по делу о банкротстве «ОМГ» было прекращено в связи с полным погашением включенных в реестр требований.
Суд первой инстанции, с которым согласилась апелляция, признал недействительным договор о гарантии и восстановил правоотношений сторон до даты заключения этой сделки, а также признал необоснованными требования Ливийского иностранного банка и отказался включать задолженность в реестр требований кредиторов должника. Окружной суд направил спор на новое рассмотрение для выяснения аффилированности Ливийского иностранного банка с получателями денежных средств (компаниями «ОМГ» и UMG) и выяснения обстоятельств облигационного займа.
При новом рассмотрении суд первой инстанции, с которым согласились апелляция и кассация, признал договор о гарантии недействительным, а требования банка — необоснованными.
Ливийский иностранный банк пожаловался в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор 5 сентября 2024 года.
Что решили нижестоящие суды
Суды исходили из того, что механизм по приобретению Ливийским иностранным банком облигаций, включая гарантийные обязательства общества «ОМГ», исходно предполагал, что недавно созданная исключительно с целью обхода двойного налогообложения и не имеющая серьезных активов компания UMG не сможет исполнить свои обязательства. Ее единственным активом являлось требование к «ОМГ» по договорам займа, денежные средства по которым предоставлены самим Ливийским иностранным банком.
Суды полагали, что банк, осознанно участвуя в этой схеме, не является независимым кредитором, а предоставляя финансирование излишне рискованной сделке, имеющей явно выраженные элементы злоупотребления, банк не вправе требовать возмещения убытков по ней.
Суды также отметили, что создана ситуация, где имеются два кредитных требования к обществу «ОМГ», возникших из одного обязательства:
требование «фирмы-однодневки» (компания UMG), выдавшей займы должнику,
требование Ливийского иностранного банка по договору гарантии с заведомо неравноценными условиями.
Суды констатировали, что выдача гарантии не имела целью создание дополнительных источников погашения задолженности по облигационному займу, поскольку стороны не предполагали исполнение обязательств компанией UMG как основным заемщиком.
Оспариваемый договор преследовал иную цель и предусматривал неравноценные условия, в связи с чем ничтожен в силу статей 100, 168 и 170 ГК РФ. Пороки этой сделки выходят за пределы диспозиции, предусмотренной статьями 61.2 и 61.3 закона о банкротстве.
Суды также приняли во внимание то, что компания UMG признана банкротом и Ливийский иностранный банк являлся ее основным кредитором. Требование самой компании UMG к обществу «ОМГ» в деле о его банкротстве, основанное на займах, предоставленных за счет вырученных от продажи банку облигаций денег, признано обоснованным с понижением очередности его удовлетворения как компенсационного финансирования должника.
Что думает заявитель
Ливийский иностранный банк попросил ВС отменить обжалуемые судебные акты и, с учетом того, что дело о банкротстве «ОМГ» прекращено, оставить требования без рассмотрения.
Заявитель не согласился с квалификацией сделки как недействительной. Его доводы в целом повторяют его позицию, изложенную в судах нижестоящих инстанций, и сводятся к следующему:
выпуск еврооблигаций специально созданными дочерними обществами российских компаний и выдача гарантий материнскими компаниями (фактическими конечными получателями облигационных займов) является общепринятой практикой оформления трансграничного кредитования. Такая схема правомерна, взаимовыгодна (позволяет помимо прочего уменьшить для заемщика стоимость кредита), надежна (обеспечена гарантией платежеспособного лица) и не является каким-либо злоупотреблением;
100% акций Ливийского иностранного банка принадлежат Центральному банку Ливии и он не был и не может быть аффилирован с обществом «ОМГ» — материнской компанией небольшого российского сельскохозяйственного холдинга. Бенефициаром общества «ОМГ» является Илья Данилов (Эллиотт Данилофф) — гражданин США и РФ, который никогда не был связан с банком;
компания UMG, реализуя схему финансирования общества «ОМГ», исполняла обязательства перед Ливийским иностранным банком на протяжении трех лет, перечислив ему почти 13 млн долларов;
одновременное нахождение в реестре требований кредиторов общества «ОМГ» требований и Ливийского иностранного банка, и компании UMG не приведет к двойному обогащению банка;
обстоятельства, по которым суды признали сделку недействительной, не выходят за пределы пороков, указанных в статье 61.2 закона о банкротстве, а договор о гарантии заключен за пределами всех периодов подозрительности сделок должника.
Что решил Верховный суд
Судья ВС С.В. Самуйлов счел доводы жалобы заслуживающими внимания и передал спор в Экономколлегию.
Почему это важно
Сергей Савосько, адвокат, партнер, руководитель практики «Банкротство» КА Delcredere, полагает, что Верховный суд РФ встанет на защиту иностранного инвестора (Ливийского иностранного банка), который, «безусловно, является пострадавшей стороной в споре».
Фактически иностранный банк инвестировал в российскую компанию через сложную, но законную схему финансирования: через покупку еврооблигаций, выпущенных компанией из группы должника и под гарантию самого должника. Как следует из судебных актов первой, апелляционной и кассационной инстанций, сам факт получения должником денежных средств по цепочке от инвестора через аффилированную с ним компанию-эмитента подтверждается материалами дела. Однако иностранный инвестор не получил никакого встречного предоставления, а во включении в реестр кредиторов ему было отказано. При этом основанием для отказа во включении в реестр стало то, что он выбрал «излишне рискованную форму предоставления финансирования, основанную на сделке, имеющей явно выраженные элементы злоупотребления». При этом суды не указали, в чем заключается злоупотребление со стороны именно иностранного банка.
Сергей Савосько подчеркнул, что инвестор не является аффилированной стороной по отношению к должнику, денежные средства он предоставил через покупку еврооблигаций, вырученные денежные средства были направлены на финансирование должника, соответственно действия инвестора имели для него положительный экономический эффект.
«При таких обстоятельствах Верховный Суд РФ должен встать на защиту прав инвестора, что в свою очередь будет иметь значение для схожих споров, когда финансирование осуществляется через разные финансовые инструменты, что само по себе не должно лишать инвесторов права на получения денежного возмещения в ответ на вложенные инвестиции», — пояснил Сергей Савосько.
