Данные правовые конструкции необходимо разграничивать в части субъектного состава: наследственная трансмиссия предполагает, что если наследник умер после открытия наследства, не успев его принять в установленный срок, то право на принятие наследства переходит не к его потомкам по праву представления, а к его наследникам по закону или по завещанию (ст. 1156 ГК РФ). Немаловажным является и вопрос соблюдения справедливого баланса интересов кредиторов и наследников при обсуждении целесообразности расширения сферы применения субсидиарной ответственности за счет перехода такой ответственности по наследству. Следует напомнить, что ранее в ставшем хрестоматийным определении СКЭС от 16 декабря 2019 г. № 303-ЭС19-15056 по делу № А04-7886/2016 Верховный суд счел возможным наследование долга, возникшего ввиду возложения субсидиарной ответственности на умершего наследодателя (контролирующего должника лица). Риски наследования долга наследодателя, вытекающего из факта привлечения его к субсидиарной ответственности, должны компенсироваться правом трансмиссара в ординарном порядке отказаться от наследства наследодателя, после которого имел право наследовать трансмитент. В настоящем споре супруга трансмитента явно выразила волю на отказ от наследства в отношении сына (наследодателя) и не осуществила действий, свидетельствующих о фактическом принятии ею наследства. Представляется, что данная позиция соответствует интенции правоприменителя защитить добросовестных наследников при осуществлении ими наследственных прав.