Игорь Вышегородцев

В данном случае налоговая служба сразу и честно заявила о прекращении процедуры банкротства из-за отсутствия возможности финансирования за счет имущества должника и нежелания финансировать процедуру за счет денег налоговой. А вот банк решил и рыбку съесть (поискать имущество и привлечь собственника к субсидиарке), и оставить арбитражного управляющего без вознаграждения (заставив его работать бесплатно). Это чудовищно. Рабство в России давно отменили. За свою работу управляющий должен получать определенное законом вознаграждение без всяких оговорок. Считать, сколько раз отложили судебное заседание по прекращению процедуры из-за банка (два раза или четыре), это несерьезно. Своими конклюдентными действиями банк подтвердил статус источника финансирования работы арбитражного управляющего. В зависимости от того, в чью пользу суд примет окончательное решение, будет понятно место арбитражного управляющего в мире банкротства. Тварь он дрожащая и бесправная или право на вознаграждение имеет.

По моему личному мнению и по оценкам подавляющего большинства гостей моей программы «Погружение в банкротство», деятельность Росреестра по массовому привлечению арбитражных управляющих к штрафам и дисквалификациям причиняет всему институту больше вреда, чем пользы. Основой этой деятельности является мистическое «непосредственное обнаружение». Но ни регулятор (Минэкономразвития), ни Росреестр не откликнулись на наши многочисленные обращения с просьбой изучить и обсудить основания для проведения «непосредственного обнаружения». Например, иск Ю. Федораева подан к Минэкономразвития для как раз для того, чтобы обязать орган власти проанализировать, изучить и озвучить публично поднятую проблему.

Деятельность арбитражных управляющих контролируется СРО (применяется профессиональная, дисциплинарная ответственность), а также судом (который применяет имущественную ответственность). Поэтому в условиях перманентной конфликтности процедур банкротства административная ответственность как третий (дублирующий) вид ответственности превратился в инструмент давления и противодействия добросовестным арбитражным управляющим.

Фильм «Управляющий» снят в режиме реального времени. Это не игра актеров. Это - жизнь. Жизнь одного управляющего. Такая жизнь у любого арбитражного управляющего. Командировки. Конференции. Собрания кредиторов. Общение с коллегами. И уголовное дело за свою работу. Невозможно всю жизнь и работу вместить в 15 минут фильма. Но я попробовал. Спасибо Дмитрию Гладышеву, который стал экспертом в суде по моему уголовному делу. Откровенность Михаила Сачева в обсуждении проблем банкротства в фильме стала для зрителей сенсацией. Кофнов Владимир, мой коллега из СРО Авангард, поделился опытом после своего уголовного дела. Ведь уголовное дело не только в отношении меня одного. Наша профессия стала опасной. Если ты работаешь по закону, то это не значит, что кто-то не захочет тебя заставлять нарушать закон. А если арбитражный управляющий не согласен нарушать закон, то он может сесть в тюрьму. Или лишиться жизни. Я - жив и на свободе. Спасибо за это друзьям, коллегам и моей жене.

Отличное решение комиссии по этике! Мнение судьи очень интересно и важно знать сообществу. Телеграмм-канал судьи по банкротству, например, это ценный источник практики от эксперта высокого уровня. Телеграм канал судьи — хороший источник информации для участников банкротных процессов, а также обобщения практики. Высокая оперативность донесения информации. Буквально утром в суде, а вечером в посте (телеграмм-канала). Очень прогрессивное и верное решение судебного сообщества.

Это определено законом о банкротстве. Этот закон специальный. И все остальные законы, постановления и решения не банкротного суда должны быть подчинены закону о банкротстве. Никаких коммерческих тайн и запрета на распространение персональных данных кого-либо для арбитражного управляющего не должно быть. Надо раз и навсегда указать всем бюрократам, чиновникам, полицейским всех мастей, что арбитражный управляющий работает только по закону о банкротстве и наделен всеми правами для получения любой информации. Если будет вынесено решение, что таких сведений управляющему не давать, а только через запрос суда, то зачем тогда вообще управляющий? Он не сможет найти имущество должника. Не сможет оспорить сделки по выводу имущества. Это как стреножить арабского скакуна на треке ипподрома и требовать, чтобы скакун бежал быстрее всех и выиграл первый приз.

Это очень важное решение — подать такой иск, и правильно, что Александр перешел от слов к делу. Многие АУ недовольны, что нужно тратить деньги из конкурсной массы на такие публикации. В ситуации, когда все публикации АУ обязан делать на ЕФРСБ, публиковать в бумажном издании объявления — это очень странно. Нет логического объяснения, кроме одного: это просто заработок на банкротстве владельца газеты «Коммерсант». Александр обратился к сообществу арбитражных управляющих с предложением присоединиться к его иску. Это очень правильно. Хотелось бы узнать, сколько АУ и кто именно присоединился к иску. Я поддерживаю Александра. Желаю ему удачи в апелляции. И я бы просто для троллинга опубликовал в газете «Коммерсантъ» информацию о подаче апелляции по этому иску к газете «Коммерсантъ».

Как бывший конкурсный управляющий АО «Группа Е4», я был очень огорчен таким решением суда. С учетом того, что Абызова не привлекли к субсидиарной ответственности, шансы погасить долг кредиторам исчез. И даже попытка вступить в уголовное дело АО «Группа Е4» как потерпевшему лицу закончилось неудачей. Считаю, что нужно обжаловать это решение. Потому что государство уже изъяло 30 миллиардов у Абызова (в рамках уголовного дела), и моя попытка забрать эти деньги для кредиторов в рамках иска о субсидиарной ответственности не увенчалась успехом. Фактически иск к этому банку это последний шанс удовлетворить незалоговых кредиторов Абызова. Но я думаю, что все деньги заберет государство.