С экс-гендиректора компании «Элит Дизайн» Слободана Сокича были взысканы 12,7 млн рублей убытков. Конкурсный управляющий вначале получил в суде исполнительные листы. Однако затем КУ направил в суд заявление о результатах выбора кредиторами способа распоряжения правом требования о взыскании убытков с контролирующего лица. В нем КУ попросил заменить взыскателя («Элит Дизайн») на его правопреемника — ВЭБ.РФ в сумме требований 8,3 млн рублей и выдать кредитору исполнительный лист. Суд первой инстанции, с которым согласились апелляция и кассация, удовлетворять заявление КУ отказался. ВЭБ.РФ пожаловался в Верховный суд, который отменил акты нижестоящих судов и направил спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции. Подробнее об этом кейсе читайте на портале PROбанкротство.
Вне всяких сомнений кейсом апреля должно быть признано дело о банкротстве ООО «Элит Дизайн» по ряду причин: во-первых, в нем был рассмотрен достаточно актуальный и распространенный вопрос о возможности уступки кредитору части требования из иска о взыскании убытков при наличии правового пробела и отсутствующего по этой причине единообразия в практике применения; во-вторых, той, пока уникальной, юридической техникой, которой написан судебный акт (выделены как в постановлениях КС пункты и подпункты), хотя первым таким определением было дело «Вествок Проджектс ЛТД» по трансграничному банкротству; в-третьих, методичность изложения скорее напоминает не судебный акт ВС по конкретному делу, а текст из учебника конкурсного права. Хочется надеяться, что это первый, но далеко не последний акт, написанный с такой нормативной определенностью и логичной стройностью.
Итак, что же сказала коллегия ВС, продолжает мысль Юлий Тай, к. ю. н., управляющий партнер АБ «Бартолиус».
Логика ее рассуждения предельно проста и последовательна.
Во-первых, судьи отметили, что бывают два вида исков об убытках в банкротстве: в пользу общества (корпоративные) и в пользу кредиторов (конкурсной массы). И у этих исков разные заинтересованные лица, разные сроки, разные основания, разные правовые последствия в части того, что с ними можно сделать после (и в случае) удовлетворения.
Дальше суд отмечает, что поскольку в данном случае убытки изначально причинены кредиторам общества, то их правовая судьба должна соответствовать той же, что и у прав требования при привлечении к субсидиарной ответственности в банкротстве, а следовательно, они могут быть уступлены кредитору (в случае выраженного им желания), причем без получения согласия как должника, так и других кредиторов. Также суд специально подчеркивает, что «к корпоративным убыткам как к активу самого должника (его акционеров) этот механизм не может быть применим». Другое дело, что пропорцию суд должен определять не произвольно и не на основании желания кредитора, а на основании законом установленной очередности и пропорциональности.
Также суд решил чисто технический (процессуальный) вопрос, хотя мне лично непонятно, почему он в принципе возник. Коллегия справедливо отметила, что «сама по себе выдача конкурсному управляющему исполнительного листа на принудительное исполнение судебного акта о взыскании убытков не препятствовала суду произвести процессуальную замену.
Так, из содержания ст. 61.17 закона о банкротстве следует, что выбор способа распоряжения правом требования о привлечении к субсидиарной ответственности (взыскании кредиторских убытков) отнесен непосредственно к компетенции каждого кредитора, а не конкурсного управляющего».
Если все определения ВС будут написаны в таком стиле и юртехнике, то многих ошибочных решений ординарных инстанций можно будет избежать. Нормативная определенность очень важна для развития правового порядка. Хочется надеяться, что с точки зрения юридической техники, нормативной определенности и абстрактности изложения правовой позиции, количество определений ВС будет увеличиваться и создастся новая правовая традиция.
Удивительный кейс, считает Сергей Лисин, управляющий партнер коллегии адвокатов ALX PARTNERS MOSCOW CITY LAW OFFICE, вошел в состав Обзора судебной практики, утвержденной Постановлением Президиума Четвертого арбитражного апелляционного суда от 19.04 2024. Согласно 4-му разделу данного документа арбитражным судам рекомендовано удовлетворять иски о взыскании убытков с руководителей (и, видимо, участников, бенефициаров) в пользу внешнего кредитора при определенных и очень широких обстоятельствах. Напомню, исторически данный способ защиты интересов внешних кредиторов широко практиковался в банкротстве (та самая субсидиарная ответственность), а также в случае исключения из ЕГРЮЛ юридического лица как недействующего. Подробный разбор Обзора можно прочитать на портале PROбанкротство.
Теперь практика получила еще один новый, дополнительный виток. Даже если юридическое лицо не исключено из ЕГРЮЛ и не является банкротом, то с его руководителя (участника, бенефициара) могут быть взысканы убытки в пользу внешнего контрагента или госоргана, за неисполнение таким юридическим лицом своих обязательств. В обзоре рассматривается случай, когда госорган наложил штрафы на юридическое лицо и те не были оплачены в сроки. Теперь такой госорган может/должен взыскивать штрафы с контролирующих должника лиц (так как он, бедный и несчастный, не имеет права банкротить юридическое лицо по обязательствам штрафного характера). Видимо, в подобную новую волну должны попасть и любые выставленные штрафы и пени со стороны любых контрагентов по гражданско-правовым договорам (не заплатил пени по договору от имени юридического лица — заплати их от физического лица, ибо нечего быть руководителем/собственником бизнеса в России).
Такими темпами скоро нужно будет переписывать учебники гражданского права в России и сразу учить студентов, что отдельного самостоятельного баланса и ответственности юридического лица в России не существует (это пережиток). За все долги юридического лица всегда отвечает его руководитель, собственник и бенефициар.
В рамках банкротства «Витас Банка» суд привлек к субсидиарной ответственности в размере 3,3 млрд рублей семерых контролирующих должника лиц, в том числе и компанию «Миропак Групп». Банк получил в отношении «Миропак Групп» исполнительный лист, однако в дальнейшем исполнительное производство было прекращено ввиду отсутствия у должника имущества. При этом через некоторое время «Миропак Групп» было исключено из ЕГРЮЛ в связи наличием в реестре недостоверных сведений. АСВ (далее — Агентство), как конкурсный управляющий «Витас Банка», потребовало в суде уже вне рамок банкротного дела банка взыскать с Александра Котова (гендиректора и учредителя «Миропак Групп») 3,3 млрд рублей в порядке субсидиарной ответственности по обязательствам «Миропак Групп». Суд первой инстанции, с которым согласились апелляция и кассация, отклонил иск АСВ. После чего Агентство пожаловалось в Верховный суд. Подробности кейса опубликованы на портале PROбанкротство.
Верховный суд может поставить точку в вопросе о распределении бремени доказывания во внебанкротных спорах, отмечают юристы. Проблема доказывания остро стоит для истцов по делам о внебанкротной субсидиарной ответственности. Если в рамках банкротной процедуры сбором доказательств в значительной степени занимается конкурсный управляющий, исполняющий функции руководителя должника, то вне процедуры задача по сбору документации о деятельности должника полностью ложится на кредиторов, вынужденных в большинстве случаев обращаться за содействием суда в ее получении.
Если компания-должник ликвидирована, продолжает Алексей Шаров, управляющий партнер АВЕРТА ГРУПП, как было в рассматриваемом случае, возможности по сбору доказательств еще больше сужаются – части доказательств уже может просто не существовать, что сильно ограничивает как проведение по делу судебных экспертиз, так и возможность выявления причин прекращения компанией деятельности. Я думаю, что вероятная позиция Верховного суда по делу «Миропак Групп» будет направлена на необходимость более широкого применения презумпций, сформулированных применительно к банкротным спорам о субсидиарной ответственности, позволяющих перенести бремя доказывания наличия разумных причин прекращения должником деятельности на контролирующих лиц.
Научно-консультативный совет Арбитражного суда Уральского округа дал 13 рекомендаций (далее — Рекомендации), касающихся проблемных вопросов применения законодательства о несостоятельности. Подробный разбор рекомендаций опубликован на портале PRОбанкротство.
Рекомендации, которые утверждены Президиумом Арбитражного суда Уральского округа в отношении Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 16.05.2023 № 23-П, являются логичным продолжением позиции, занятой Конституционным судом.
В связи с тем, что на текущий момент не до конца проработан законодательный механизм регулирования преимущественного права покупки доли в праве общей долевой собственности на недвижимое имущество при обращении на нее взыскания в рамках дела о банкротстве гражданина, суды вынуждены закрывать данный пробел.
Уральский округ фактически своим постановлением дополняет механизм, указанный Конституционным судом, в части его применения к текущим торгам, которые находятся на разной стадии. В Рекомендациях указывается на возможность приостановления торгов и механизм такого приостановления, что является немаловажным. Кроме того, в Рекомендациях указывается порядок направления предложения о преимущественном приобретении доли. Данные Рекомендации однозначно являются значимыми, и в дальнейшем они позволят уменьшить возможные судебные ошибки при рассмотрении подобных категорий споров.
Вначале суд по заявлению уполномоченного органа ввел в отношении компании «Эрэс Софт» процедуру наблюдения. А затем, несмотря на ходатайство представителя ФНС о прекращении производства по делу из-за отсутствия у должника ликвидных активов, суд признал «Эрэс Софт» банкротом и ввел конкурсное производство. При этом суд опирался на позицию банка «Траст» (мажоритарного кредитора), который внес на депозит суда 250 тыс. рублей за процедуру банкротства. Через год суд по ходатайству конкурсного управляющего Алексея Анисимова прекратил производство по делу в связи с отсутствием средств, достаточных для возмещения расходов на проведение процедуры банкротства. Анисимов попросил суд также взыскать за счет средств банка «Траст» в его пользу 541,2 тыс. рублей, из которых 499,3 тыс. рублей — вознаграждение КУ и 41,9 тыс. рублей — расходы в процедуре банкротстве. Суд первой инстанции взыскал с «Траста» в пользу Анисимова вознаграждение КУ и судебные расходы за проведение процедуры банкротства в размере 541,2 тыс. рублей. При этом суд отказал КУ в перечислении с депозитного счета 250 тыс. рублей, поскольку ранее эти деньги уже получил временный управляющий должника. Апелляционный суд, с которым согласился суд округа, отменил определение нижестоящего суда. С депозитного счета суда в пользу Анисимова были перечислены только 250 тыс. рублей в счет вознаграждения КУ и расходов. Алексей Анисимов пожаловался в Верховный суд. Полное описание данного кейса опубликовано на портале PROбанкротство.
В данном случае налоговая служба сразу и честно заявила о прекращении процедуры банкротства из-за отсутствия возможности финансирования за счет имущества должника и нежелания финансировать процедуру за счет денег налоговой. А вот банк решил и рыбку съесть (поискать имущество и привлечь собственника к субсидиарке), и оставить арбитражного управляющего без вознаграждения (заставив его работать бесплатно). Это чудовищно. Рабство в России давно отменили. За свою работу управляющий должен получать определенное законом вознаграждение без всяких оговорок. Считать, сколько раз отложили судебное заседание по прекращению процедуры из-за банка (два раза или четыре), это несерьезно. Своими конклюдентными действиями банк подтвердил статус источника финансирования работы арбитражного управляющего. В зависимости от того, в чью пользу суд примет окончательное решение, будет понятно место арбитражного управляющего в мире банкротства. Тварь он дрожащая и бесправная или право на вознаграждение имеет.
