Марина Ковалева

Отметим, что на уровне окружных судов сложилась практика, где суды также допускали именно замену кредитора в реестре на исполнившего сопоручителя, и подобные споры ранее Верховный Суд РФ не рассматривал. Однако такой подход нивелирует понятие и самостоятельность регрессного требования, приравнивая к суброгации, что является неверным. Также суд определил, что сопоручитель вправе предъявить в порядке регресса каждому из других сопоручителей только 1/5 доли от суммы долга при условии, что сам уплатил больше приходящейся на него доли. При этом суды нижестоящих инстанций истолковали соответствующее разъяснение как позволяющее исполнившему сопоручителю предъявить другим сопоручителям 4/5 доли, что основано на ошибочном применении норм гражданского законодательства. Полагаем, указанный судебный акт приведет к формированию единообразной судебной практики в аналогичных вопросах и позволит более предметно квалифицировать обязательства.

Следует отметить, что в последние годы законодатель старается уделить больше внимания вопросам несостоятельности, совершенствуя процессуальные механизмы (повышение порога для возбуждения дела о банкротстве, упрощенный порядок рассмотрения обособленных споров, изменение сроков обжалования и прочее), однако часть концептуальных вопросов до настоящего времени разрешаются с помощью судебной практики, которая в некоторых случаях имеет противоречивые данные (например, снятие уголовных арестов в рамках дела о банкротстве, реализация доли имущества должников и проч.). При этом нормы Закона о банкротстве, регламентирующие деятельность арбитражных управляющих, достаточно длительное время находятся в неизменном состоянии и не пересматриваются законодателем, например, вознаграждение управляющих или расширение спектра необходимых полномочий. 

В постановлении Арбитражного суда Московского округа от 13 февраля 2025 г. по данному делу отмечается, что заявленные требования о признании сделки недействительной были неоднократно предметом рассмотрения судами общей юрисдикции и Арбитражным судом г. Москвы, апелляционными и кассационными инстанциями. Таким образом, положение п. 2 ч. 1 ст. 150 АПК РФ предусматривает возможность прекращения производства по делу только в случаях, когда право на судебную защиту (право на судебное рассмотрение спора) было реализовано в состоявшемся ранее судебном процессе на основе принципов равноправия и состязательности сторон. Оно направлено на пресечение рассмотрения судами тождественных исков (между теми же сторонами, о том же предмете и по тем же основаниям).

Также суд отметил, что размер уступленного реституционного требования в данном случае кратно превышает размер реестра требований кредиторов общества, а убедительных доводов о том, что размер реестровых и прочих требований, погашаемых за счет субсидиарной ответственности, может увеличиться настолько существенно, что превысит размер реституционного требования, в суд не представлено. Таким образом, судом верно установлена недоисследованность фактических обстоятельств (оспаривание торгов, заключение договора уступки), которые имеют ключевое значение. Полагаем, данный судебный акт позволит в будущем более детально исследовать вопросы, при рассмотрении которых при аналогичных коллизиях (убытки и субсидиарная ответственность) суды придерживались противоположных позиций.

Указанные обстоятельства последовательно в отношении каждого из соответчиков применительно к обоим эпизодам судами нижестоящих инстанций не исследованы. Суд округа также указал, что апелляционный суд, в свою очередь, разрешая спор по существу и присуждая ко взысканию с ответчиков в пользу должника убытки, не дал судебной оценки их размеру. В результате спор передан на повторное рассмотрение в первую инстанцию. Таким образом, для привлечения контролирующих лиц должника в форме причинения убытков по корпоративным основаниям особое значение имеет определение роли каждого субъекта в спорных правоотношениях и установление обстоятельств наличия фактической возможности давать указания или определять действия юридического лица, в результате которых у последнего возникли убытки, с учетом периодов времени исполнения субъектами должностных обязанностей либо фактической подконтрольности должника.