Тимофей Лазарев

Обратим внимание на то, что в определении признаются допустимыми доказательствами передачи соответствующих документов не только двухсторонний акт приема-передачи, но и любые иные подтверждения направления и получения конкурсным управляющим истребуемых документов: переписка по электронной почте, почтовые квитанции, документы об отгрузке транспортной/курьерской организации и т.д., позволяющие по своему содержанию установить факт направления в адрес конкурсного управляющего определенной документации. Подтверждением отсутствия необходимости принудительной передачи документов может служить факт использования конкурсным управляющим соответствующих документов в своей деятельности. Также необходимо отметить важный момент, касающийся передачи используемых должником баз бухгалтерских и иных программ. Само по себе подтверждение факта передачи материального носителя соответствующей программы (например, флэш-накопителя, выносного диска и т.д.) перекладывает на конкурсного управляющего обязанность доказывания непередачи соответствующей программы или невозможность доступа к ней по причинам, связанным с поведением обязанного лица.

Наличие у арбитражного управляющего определенного образования, в том числе юридического, профессиональных знаний и опыта, не лишает его права обратиться за профессиональной юридической помощью и права на компенсацию расходов, связанных с оказанием такой помощи. Привлекая представителя, арбитражный управляющий реализует предоставленное всем лицам Конституцией РФ (ст. 48) и законом (ст. 59 АПК РФ) процессуальное право на получение квалифицированной юридической помощи и ведение в суде дела через представителя (определение Верховного Суда РФ от 10 ноября 2017 г. № 305-ЭС16-10826 (3). В постановлении также отражен общий подход к решению вопроса о компенсации таких расходов — фактическое оказание юридической помощи, связь юридической помощи со спором и фактические несение расходов на такую помощь. Какие-либо иные обстоятельства, такие как отсутствие у представителя статуса адвоката и подтвержденной квалификации, наличие или отсутствие юридического образования, не принимаются в качестве основания для отказа во взыскании или снижении размера расходов на оплату услуг такого представителя. Действующее законодательство не содержит правовых норм, ограничивающих право лица, обращающегося за правовой помощью, на выбор представителя критерием квалификации специалиста, оказывающего юридическую помощь и его статусом.

Однако сам по себе факт инвалидности еще не имеет определяющего значения для распространения иммунитета на даже единственное транспортное средство; назначение транспортного средства — удовлетворение обусловленной инвалидностью нуждаемости должника в транспортном средстве с целью обеспечения своевременного и надлежащего доступа к медицинской помощи; объективная невозможность использовать общественный транспорт или такси. Необходимо также отметить, что несмотря на то, что указанные транспортные средства прямо поименованы в ст. 446 ГПК РФ как защищенные исполнительским иммунитетом, суд подробно разбирает наличие/отсутствие критериев «роскошного имущества», данных применительно к единственному жилью в постановлении Конституционного Суда РФ от 26 апреля 2021 г. № 15-П — касательно обращения взыскания на единственное жилье: экстраординарность ситуации, обусловливающей необходимость для должника исключаемого имущества; лишение имущества повлечет для должников существенное нарушение их личных прав и возможность достойного существования; будет нарушен баланс между имущественными интересами кредиторов и личными правами должника, если лишение должника имущества не повлечет значительного погашения требований кредиторов и одновременно значительно ухудшит его условия жизни.

Должник в принципе не может влиять на определение кандидатуры арбитражного управляющего, обратное в принципе противоречило бы существу законодательного регулирования в сфере банкротства (определение Верховного Суда РФ от 5 апреля 2018 г. № 307-ЭС17-1676 (3). К сожалению, ни в Законе о банкротстве, ни в разъяснениях Верховного Суда РФ нет детального описания тех мероприятий, которые должен предпринять суд перед тем, как продолжить процедуру банкротства гражданина без финансового управляющего. Указания на направление запросов в максимальное число СРО и предложение конкурсным кредиторам предоставить кандидатуру или увеличить размер фиксированного вознаграждения, на мой взгляд, носят неконкретный характер.

При решении вопроса об утверждении арбитражного управляющего ключевым моментом является независимость арбитражного управляющего, предполагающая отсутствие у него самостоятельного интереса в исходе дела о банкротстве. Управляющий должен действовать объективно и беспристрастно в интересах гражданского правового сообщества кредиторов и должника, что предполагает устранение всяких сомнений относительно того, что он в приоритетном порядке будет отстаивать интересы одних участников в ущерб интересам всего гражданско-правового сообщества (п. 4 Обзора судебной практики по вопросам участия арбитражного управляющего в деле о банкротстве, (утв. Президиумом ВС РФ 11 октября 2023 г.), п. 27.1 Обзора судебной практики по вопросам, связанным с участием уполномоченных органов в делах о банкротстве и применяемых в этих делах процедурах банкротства (утв. Президиумом ВС РФ 20 декабря 2016 г.), п. 12 Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц (утв. Президиумом ВС РФ 29 января 2020 г.), определение ВС РФ от 28 октября 2019 г. № 301-ЭС19-12957). Любые разумные сомнения в независимости арбитражного управляющего трактуются против него и в отсутствие надлежащего опровержения влекут отказ в его утверждении или отстранение.

Первое – выявление истинной экономической и правовой природы сделок, которые положены в основание привлечения КДЛ к субсидиарной ответственности. Основанием привлечения к субсидиарной ответственности могут служить лишь такие действия (бездействие), которые с неизбежностью повлекли невозможность погашения требований кредиторов до исключения юридического лица из ЕГРЮЛ. Если же совокупность вменяемых КДЛ сделок была направлена на осуществление обычной хозяйственной деятельности, пусть даже совершенным сделкам придавался внешне иной смысл и правовая природа (притворные сделки), это само по себе не является основанием для привлечения КДЛ к субсидиарной ответственности. При решении вопроса о наличии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности суд должен исследовать характер деятельности ликвидированного юридического лица, проанализировать всю совокупность хозяйственных операций и выяснить реальную природу взаимоотношений исключенного из ЕГРЮЛ юридического лица и кредитора, чьи требования оказались не погашены, и требующего привлечения к субсидиарной ответственности.
Второе – значение имеет поведение самого кредитора, истинный смысл совершенных им с должником сделок. В том случае, если кредитор предоставлял должнику финансирование, независимо от того, в какой правовой форме оно было предоставлено, необходимо установить реальные цели, которые преследовали кредитор и должник.
Третье – аффилированность и подконтрольность кредитора и должника должна рассматриваться как обстоятельство, с высокой степенью вероятности свидетельствующее о том, что в реальности сделки с должником были направлены на достижение общей хозяйственной цели или предоставленное финансирование носило внутригрупповой характер.

В первую очередь суд кассационной инстанции указывает на необходимость трехступенчатой проверки требования заявителя (обоснованность заявления и введение процедуры банкротства, об установлении требований заявителя и утверждение арбитражного управляющего). Проверяя законность и обоснованность судебного акта суда первой инстанции, а также в случае отмены судебного акта первой инстанции суд апелляционной инстанции должен последовательно проверить все три составляющие. При этом особенности производства по делу о банкротстве не позволяют оставить без разрешения любой из указанных вопросов. Кроме того, указанные особенности зачастую не позволяют отменить судебный акт суда первой инстанции, даже если требование заявителя признано необоснованным, но на момент рассмотрения заявления в суде первой инстанции имелись иные основания для прекращения производства по делу о банкротстве.

В настоящее время можно выделить два основных подхода к оплате ЖКУ. Первый заключается в том, что коммунальные платежи являются составляющей прожиточного минимума, в связи с чем должны осуществляться должником за счет выделенных из конкурсной массы денежных средств в размере прожиточного минимума. По общему правилу при нормальном течении процедуры банкротства должнику для обеспечения его жизнедеятельности выплачивается прожиточный минимум, и оплата коммунальных платежей за единственное жилье производится за его счет. Финансовый управляющий не удерживает расходы на содержание единственного жилья (оплаты коммунальных услуг) из суммы выделенного прожиточного минимума, должник самостоятельно несет указанные расходы.

Первое, на что стоит обратить внимание – это определение начальной даты исчисления срока исковой давности по взысканию убытков с арбитражного управляющего, а именно что является отправной точкой для начала течения срока исковой давности: само действие, повлекшее нарушение права (в данном споре – утверждение положения о порядке реализации имущества, не учитывающее залоговый статус) или дата реального причинения убытков (погашение записи об ипотеке в результате реализации или списание выручки от реализации предмета залога в погашение иных требований). В судебной практике на сегодняшний день не сложилось единого подхода к тому, что можно считать отправной точкой исчисления срока исковой давности по таким требованиям – дату осведомленности о противоправном действии (бездействии) и начале наступления его негативных последствий, либо дату осведомленности о невозможности погашения требований вследствие допущенной конкурсным управляющим утраты конкурсной массы.

Верховный суд подчеркнул, что в настоящем деле судами апелляционной и кассационной инстанций были приняты во внимание не все обстоятельства дела, а именно, что требования кредитора были основаны не только на отмененном мировом соглашении, как способе взаимозачета (прекращения) обязательства сторон в части, но и на основании самого судебного акта, которым была взыскана полная сумма требования кредитора. Важным для правоприменительной практики является вывод об отсутствии неосновательного обогащения в ситуации, когда после погашения реестрового требования, отменяется определение суда о включении данного требования в реестр по причине признания недействительным мирового соглашения между должником и кредитором, которым стороны произвели взаимозачет встречных требований сторон до момента повторного разрешения вопроса о включении этого требования в реестр.