По итогам процедуры реализации имущества Алексея Радонежского суд первой инстанции, с которым согласилась апелляция, констатировал, что должник действовал незаконно: продал автомобиль и снял кредитные деньги в наличной форме, скрывая средства от реализации актива и снятые средства, в связи с чем не применил правила об освобождении Радонежского от дальнейшего исполнения требований кредиторов. Алексей Радонежский обратился с кассационной жалобой в Арбитражный суд Дальневосточного округа, указав, что при участии в судебном заседании не понял вопросы суда относительно обстоятельств сделки и ошибочно сообщил, что продал автомобиль в 2023 г., тогда как фактически это произошло в 2022 г., а уже перерегистрация автомобиля состоялась в 2023 г. Также он подчеркнул, что предоставлял пояснения о том, на какие цели были израсходованы кредитные денежные средства. Окружной суд установил, что нижестоящие суды излишне строго подошли к оценке действий должника и неоправданно посчитали действия Алексея Радонежского недобросовестными с учетом конкретных обстоятельств дела, в связи с чем отменил судебные акты нижестоящих инстанций в части неосвобождения должника от обязательств (дело № А73-15124/2023).
Фабула
В сентябре 2023 г. Арбитражный суд Хабаровского края возбудил дело о банкротстве Алексея Радонежского. В ноябре 2024 г. процедура реализации имущества Алексея Радонежского была завершена, однако суд первой инстанции не применил в отношении него правила об освобождении от дальнейшего исполнения обязательств перед кредиторами, указав, что должник действовал незаконно: продал автомобиль и снял кредитные денежные средства в наличной форме, скрывая средства от реализации актива и снятые средства. Шестой арбитражный апелляционный суд согласился с такой позицией.
Алексей Радонежский подал кассационную жалобу в Арбитражный суд Дальневосточного округа, рассказал ТГ-канал «Ликвидация и банкротство». Заявитель указал, что при участии в судебном заседании не понял вопросы суда относительно обстоятельств сделки и ошибочно сообщил, что продал автомобиль в 2023 г., тогда как фактически это произошло в 2022 г., а уже перерегистрация автомобиля состоялась в 2023 г. Также он сослался на то, что предоставлял пояснения о том, на какие цели были израсходованы кредитные денежные средства.
Что решили нижестоящие суды
Арбитражный суд Хабаровского края и Шестой арбитражный апелляционный суд установили, что совокупность действий Алексея Радонежского по продаже автомобиля и снятию кредитных денежных средств в наличной форме была направлена на уклонение от исполнения обязательств, а это свидетельствует о недобросовестности и наличии признаков злоупотребления правом.
Суды исходили из того, что в период объективной неплатежеспособности Алексей Радонежский принимал дополнительные обязательства и осуществлял перерегистрацию транспортного средства на иное лицо, скрывая средства, полученные в качестве выгоды от реализации актива и снятых средств. Общий размер вреда от действий должника, с учетом объявленной цены транспортного средства и полученных и снятых денежных средств, составляет порядка 600 тыс. рублей, что сопоставимо с половиной основного долга требований кредиторов.
Что решил окружной суд
Арбитражный суд Дальневосточного округа не согласился с выводами нижестоящих судов. Должником при обращении в суд с заявлением о собственном банкротстве сведения о транспортном средстве раскрывались, была представлена справка УМВД России по Хабаровскому краю, из которой усматривалось, что перерегистрация автомобиля состоялась 13 июля 2023 г., что подтверждалось и ответом из регистрирующего органа с приложением копии договора купли-продажи автомобиля от 12 декабря 2022 г.
Финансовым управляющим была представлена выписка из отчета, согласно которой реальная (рыночная) стоимость автомобиля на период его отчуждения составляла 242,2 тыс. рублей, и оснований для оспаривания сделки по ст. 61.2 Закона о банкротстве финансовым управляющим не выявлено.
При рассмотрении отчета управляющего и вопроса о завершении процедуры банкротства в реестр требований кредиторов Алексея Радонежского были включены требования только кредитных организаций в общем размере 1,2 млн рублей, при этом никто из кредиторов при рассмотрении вопроса о завершении процедуры о неприменении в отношении должника правил об освобождении от исполнения обязательств не заявлял и не ссылался на предоставление должником при получении кредитов заведомо ложных сведений.
Именно банки, являясь профессиональными участниками кредитного рынка, имеют широкие возможности для оценки кредитоспособности гражданина, в том числе посредством разработки стандартных форм кредитных анкет-заявок для заполнения их потенциальным заемщиком на стадии обращения в кредитную организацию с указанием сведений о его имущественном и социальном положении, ликвидности предлагаемого обеспечения и т.п., а также проверки предоставленного им необходимого для получения кредита пакета документов.
Алексеем Радонежским на требования суда первой инстанции через финансового управляющего были переданы письменные пояснения, в которых указано, что получение (снятия) денежных средств было обусловлено жизненными обстоятельствами (семейными нуждами).
Признавая недобросовестным поведение Алексея Радонежского, нижестоящие суды не приняли во внимание совокупность конкретных обстоятельств по данному отдельному делу в составе сложившейся у должника жизненной ситуации:
возраст 71 год;
инвалид II группы с невысоким уровнем доходов (порядка 20 тыс. рублей в месяц, включая даже выплаты по инвалидности);
отчуждение относительно недорогого автомобиля при отсутствии выводов судов о порочности данной сделки, в том числе по признакам адекватной цены продажи и ее реального исполнения.
Занятый нижестоящими судами подход при установлении вины Алексея Радонежского в собственном банкротстве являлся неоправданно и излишне строгим, не соответствующим конкретной совокупности установленных по делу фактов, а тем самым игнорирующим саму цель рассмотрения подобных заявлений по списанию непосильных долговых обязательств гражданина в рамках процедур потребительского банкротства.
В этом деле не установлено обстоятельств, которые однозначно свидетельствовали бы о том, что при возникновении кредитных обязательств, а также в течение всего спорного периода до подачи заявления о собственном банкротстве Алексей Радонежский вел себя незаконно, а именно: при оформлении кредитов должник действовал явно с намерением причинить вред кредиторам, намеренно скрыл информацию о своем доходе и кредитных обязательствах, совершил мошенничество, злостно уклонялся от погашения кредиторской задолженности.
Сами по себе отмеченные нижестоящими судебными инстанциями обстоятельства продажи должником автомобиля и снятия кредитных средств в наличной форме в данном конкретном случае безусловно не свидетельствовали об очевидном злоупотреблении должником своими правами с целью получения выгод путем обмана кредиторов.
Равным образом, по мнению суда округа, не доказано и каких-либо прочих фактов, которые подтверждали бы противоправное поведение должника, направленное на совершение умышленных действий по причинению ущерба кредиторам, уклонение от исполнения своих обязательств, воспрепятствование деятельности финансового управляющего и тому подобное недобросовестное поведение.
Итог
Арбитражный суд Дальневосточного округа отменил определение Арбитражного суда Хабаровского края и постановление Шестого арбитражного апелляционного суда в части неприменения в отношении Алексея Радонежского правил об освобождении от дальнейшего исполнения требований кредиторов, и освободил должника от дальнейшего исполнения требований кредиторов.
Почему это важно
Потребительское банкротство граждан – это не способ избавления от накопленных долгов, а механизм нахождения компромисса между должником, добросовестно стремящимся исполнять свои обязательства, но испытывающим в этом объективные затруднения из-за сложной жизненной ситуации, и его кредиторами, отметила Татьяна Терещенко, адвокат, руководитель аналитического направления Консультационной группы «Прайм Эдвайс».
По ее словам, суд справедливо подчеркнул, что к гражданину-должнику законодателем предъявляются повышенные требования в части добросовестности, подразумевающие, помимо прочего, честное сотрудничество с финансовым управляющим и кредиторами, открытое взаимодействие с судом. Однако это не означает, что само по себе наличие долгов или допущение некоторых ошибок в процедуре банкротства свидетельствует о недобросовестности должника.
Оценка поведения должника на предмет соответствия таким требованиям должна быть комплексной, а не формальной и поверхностной. Необходимо оценивать контекст ситуации в целом, включая возраст, инвалидность, отсутствие у должника дохода, поведение в процедуре. В этом состоит социально ориентированный подход, поскольку цель банкротства – дать возможность начать с нуля тому, кто объективно не может расплатиться, а не освободить от ответственности тех, кто сознательно злоупотребляет правом. Недобросовестное поведение должника в банкротстве должно выражаться в стойком умышленном нежелании должника исполнять обязательства при наличии возможности. Намеренное уклонение обычно не ограничивается простым бездействием: его признаки, как правило, обнаруживаются в том, что должник, в частности, умышленно скрывает свои действительные доходы или имущество, на которые может быть обращено взыскание, т.п. Поэтому ключевым критерием становится не количество нарушений, а их мотив и содержание.
Кассация, по ее мнению, обоснованно указала, что в конкретной ситуации действия должника – раскрытие сделки, отсутствие претензий со стороны кредиторов, справедливая оценка имущества – не свидетельствуют о попытке ввести суд в заблуждение. Равным образом, следует помнить о рисках, которые несут сами кредиторы (те же банки), полагаясь на непроверенные анкеты, и не допускать перекладывания ошибок в профессиональной деятельности на социально уязвимого заемщика.
Данное постановление задает важную тенденцию на практике, придавая банкротству характер защиты и усиливая его социальную направленность, указала она.
Ксения Малмыгина, руководитель направления «Реструктуризация и банкротство» Адвокатского бюро Nordic Star, полагает, что основной ценностью предложенного АС Дальневосточного округа в деле о банкротстве А.А. Радонежского можно назвать подробное правовое обоснование подхода к оценке добросовестности гражданина при разрешении вопроса об освобождении его от дальнейшего исполнения обязательств.
Суд указал на недопустимость формального подхода, основанного на привычном для профессионалов, «деформированном» годами работы в банкротстве взгляде на поведение участников гражданского оборота как недобросовестное при малейшем отклонении от высокого стандарта безупречного поведения при заключении и исполнении сделок. В этом контексте особое значение приобретает роль суда в оценке как фактических обстоятельств, так и процессуального поведения должника, где определенная непоследовательность может быть следствием заблуждения, а не злого умысла. Подчеркнув потребительский характер института банкротства граждан, суд указал, что недобросовестным будет считаться поведение, свидетельствующее о стойком умышленном нежелании должника исполнять обязательства при наличии такой возможности. При этом намеренное уклонение обычно не ограничивается простым бездействием должника; примерами могут служить ситуации, когда должник умышленно скрывает свои действительные доходы или имущество, на которые может быть обращено взыскание; совершает в отношении этого имущества незаконные действия, в том числе мнимые сделки (ст. 170 ГК РФ), с тем, чтобы не производить расчеты с кредитором; изменяет место жительства или имя, не извещая об этом кредитора; противодействует судебному приставу-исполнителю или финансовому управляющему в исполнении обязанностей по формированию имущественной массы, подлежащей описи, реализации и направлению на погашение задолженности; несмотря на требования кредитора о погашении долга, ведет явно роскошный образ жизни.
Применив описанный подход к конкретному делу, продолжила Ксения Малмыгина, суд пришел к выводу, что достаточно распространенные на практике действия, такие как запоздалая регистрация перехода права на автомобиль и обусловленное семейными нуждами снятие наличных по кредитным картам, не свидетельствуют о недобросовестности при отсутствии явно выраженного умысла на причинение вреда кредиторам.
Дополнительными аргументами, указала она, стали пожилой возраст (71 год), инвалидность II группы и минимальный доход должника (20 тыс. руб./мес.), исключающие реальную возможность погашения долга в размере 1,5 млн рублей. Суд подчеркнул важность поведения банков как профессиональных кредиторов – как в процессе по делу о банкротстве, так и в части реализации их широких возможностей по проверке заемщика при выдаче кредитов.
В ситуации, когда кредиторы не заявляют возражений против освобождения гражданина от исполнения обязательств перед ними, при оценке баланса интересов должника и кредиторов суд обоснованно пришел к выводу об отсутствии препятствий для освобождения А.А. Радонежского от исполнения обязательств, подытожила Ксения Малмыгина.
