Фабула
В мае 2023 года суд ввел в отношении индивидуального предпринимателя Екатерины Буравлевой процедуру реализации имущества (дело А45-10269/2023).
В реестре требований кредиторов установлена задолженность должника перед кредиторами в общем размере 1,47 млн рублей, из которых 86,1 тыс. рублей — вторая очередь, 938,1 тыс. рублей — обеспечено залогом имущества должника, 426,3 тыс. рублей — основной долг, 26,2 тыс. рублей — санкции.
При этом у Буравлевой есть квартира общей площадью 52,2 кв. м в Новосибирске, являющаяся общей совместной собственности супругов Буравлевых и находящаяся в силу закона в залоге у банка ВТБ, поскольку приобретено по договору купли-продажи с использованием кредитных средств.
В ноябре 2023 года суд первой инстанции, с которым после согласилась апелляция, ввел процедуру реализации имущества.
Буравлева оспорила решение о введении процедуры реализации имущества в окружном суде, рассказал ТГ-канал PLP/Западно-Сибирский.
Единственная квартира должника была продана с торгов за 4,1 млн рублей.
Что решили нижестоящие суды
Суд первой инстанции, открывая процедуру реализации имущества, исходил из того, что оснований для вывода о восстановлении платежеспособности должника не имеется.
Апелляционный суд с указанными выводами суда первой инстанции согласился, отметив, что Буравлева план реструктуризации долгов не представила, наличие у нее стабильного дохода не доказала, в отношении обязательства, обеспеченного залогом единственного жилья, имеется длительная просрочка, поэтому в случае изменения финансового положения должника возможен возврат в процедуру реструктуризации, а также инициирование заключения мирового соглашения или утверждение судом локального плана реструктуризации задолженности по кредитному договору с сохранением ипотеки без применения пункта 3 статьи 213.28 закона о банкротстве.
Что думает заявитель
Должник указывает, что у нее есть финансовая возможность погасить кредиторскую задолженность, не прибегая к процедуре реализации единственного жилья, находящегося в ипотеке у кредитора – банка ВТБ, с учетом финансовых ресурсов третьего лица – сестры.
При этом суд не оказал содействие должнику в утверждении локального плана реструктуризации долгов гражданина, а в силу юридической неграмотности семья должника из трех человек лишилась квартиры, которая для всех является единственным пригодным для постоянного проживания жилым помещением.
Сейчас Буравлева обратилась за помощью к медиатору, подала заявление об утверждении локального плана реструктуризации долгов, оспаривает проведенные торги и заключенный по их результатам договор купли-продажи квартиры, заключенный с покупателем, поскольку рыночная стоимость квартиры существенно (почти в пять раз) превышает остаток задолженности по кредиту, который длительное время погашался супругами Буравлевыми, в том числе за счет средств материнского капитала.
Что решил окружной суд
Арбитражный суд Западно-Сибирского округа напомнил, что при рассмотрении дел о банкротстве граждан суды должны учитывать необходимость обеспечения справедливого баланса между имущественными интересами кредиторов и личными правами должника.
Особенность настоящего дела состоит в том, что задолженность по кредитному договору, выплата по которому обеспечена ипотекой единственного жилья должника и членов его семьи, составляет всего 947 тыс. рублей.
Размер неустойки незначительный – 8,8 тыс. рублей, что свидетельствует о том должник в течение длительного периода времени не допускала просрочек выплат по кредиту, а несвоевременное внесение платежей являлось следствием «пандемии», из-за которой Буравлева потеряла работу.
Должник в марте 2017 года досрочно погасила кредит перед банком в сумме 453 тыс. рублей за счет средств материнского капитала, однако с учетом действующего на тот период правового регулирования несовершеннолетний сын не приобрел долей в праве собственности в спорной квартире.
В октябре 2021 года текущая задолженность перед банком была полностью погашена должником, что подтверждается решением суда, в связи с чем банку отказано в расторжении кредитного договора и обращении взыскания на заложенное имущество, что также подтверждает возможность изыскания Буравлевой денежных средств в целях сохранения единственного жилья.
В январе 2024 года спорная квартира была реализована с торгов до рассмотрения судом апелляционной инстанции жалобы на решение суда первой инстанции о введении процедуры реализации имущества, что в настоящее время существенным образом влияет на рассмотрение заявления должника об утверждении локального плана реструктуризации долгов.
При этом Буравлева в своем отзыве, ходатайстве об отложении судебного заседания в суде первой инстанции и в апелляционной жалобе указывала на возможность утверждения плана реструктуризации долгов, с учетом имеющегося у нее и супруга заработка и по сути возражала против введения в отношении нее процедуры реализации имущества гражданина.
По мнению суда округа, при отсутствии существенной просрочки по обеспеченному залогом единственного жилья обязательству принятие оспариваемых судебных актов нарушает разумный баланс взаимных прав и обязанностей участников спорных отношений с учетом значимости защищаемых прав.
Возможные варианты сохранения за супругами Буравлевыми и их ребенком единственного жилья (путем заключения мирового соглашения, утверждения локального плана реструктуризации долгов с сохранением за кредитором прав залогодержателя и без освобождения должника от дальнейшего исполнения обязательств перед кредитором) не выносились судами первой и апелляционной инстанции на рассмотрение, поэтому должник фактически была лишена возможности представить локальный план реструктуризации долгов, доказательства его реальности и исполнимости.
При этом реализация спорного жилого помещения с торгов была произведена управляющим до вступления в законную силу решения суда о введении реализации имущества.
Учитывая приведенные нормы права и соответствующие разъяснения, принимая во внимание реабилитационную направленность процедуры реструктуризации долгов и то, что в данном случае у должника по объективным причинам и в силу правовой безграмотности не имелось возможности своевременно подготовить проект локального плана реструктуризации долгов и представить его суду первой инстанции, в связи с тем, что данный вопрос не выносился на обсуждение сторон, учитывая явно выраженное намерение должника на погашение задолженности, как минимум по ипотечному кредиту и отсутствие доказательств, свидетельствующих о недобросовестности должника, злоупотреблении им своими правами с целью затягивания срока рассмотрения дела о банкротстве, введение процедуры реализации имущества гражданина является преждевременным, подытожил окружной суд.
Итог
АС Западно-Сибирского округа отменил акты судов первой и апелляционной инстанций о введении процедуры реализации имущества. Дело направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
Почему это важно
Ксения Стихина, старший юрист МГКА «Бюро адвокатов «Де-юре», отметила, что современная тенденция процедур о несостоятельности направлена на гибкий подход разрешения споров с отдельными кредиторами, требования которых обеспечены ипотекой единственного жилья.
Это продиктовано обеспечением одного из важнейших конституционных прав граждан на жилище. Так, Верховный суд РФ в недавнем Обзоре, утвержденном Президиумом 15.05.2024 года, разъяснил, что при надлежащем исполнении обязательств по займу, обеспеченному залогом жилища, суду необходимо рассмотреть вопрос о возможности заключения локального мирового соглашения, которое позволит сохранить имущество с обременением и обеспечит возможность дальнейшего добросовестного исполнения обязательств. В этом смысле постановление окружного суда последовательно применяет на практике новый механизм соблюдения баланса интересов должника и его кредиторов. При этом кассационная инстанция в очередной раз напомнила, что именно на суд возложена обязанность соблюдения такого баланса, поэтому само по себе решение собрания о введении реализации имущества не должно было ущемлять интересы банкрота. Принятый судебный акт демонстрирует продолжение заданного высшим судебным органом подхода о локальном мировом соглашении, безусловно формируя устойчивость новой судебной практики.
Евгений Крюков, управляющий партнер Briefcase Law Office, отметил, что вынесение такого судебного акта является примером «социального» подхода к рассмотрению банкротства граждан.
Так, суд принял во внимание следующие, очевидно не правовые доводы: незначительный размер долга и неустойки; отсутствие просрочки при выплате долга; пандемия коронавируса и, как следствие, утрата постоянного места работы; выплата остатка долга по кредитному договору за счет средств материнского капитала. Занимательным является факт того, что суд отдельно отметил поведение должника, что последний не отрицает факт имеющейся задолженности перед банком, стремится добросовестно исполнять принятые обязанности и выплатит оставшуюся задолженность. Тренд на защиту интересов семьи должника и сохранение реализуемого имущества, в котором проживают, в том числе, несовершеннолетние дети, достаточно четко прослеживается в похожих делах (постановление АС Уральского округа от 11.12.2023 N Ф09-8666/23 по делу N А76-318/2021, постановление АС Уральского округа от 24.01.2024 № Ф09-1080/2021 по делу № А50-37758/2019). Предполагаю, что принципиальных изменений в судебной практике от данного решения не будет, но тренд на «социальные» доводы будет усилен.
Управляющий партнер юридической компании «ЮКО» Юлия Иванова отметила, что суд кассационной инстанции в данном деле, в отличии от судов первой и апелляционной инстанций, продемонстрировал неформальный подход в вопросе о признании должника–гражданина банкротом.
В постановлении суд кассационной инстанции напомнил, что целью института потребительского банкротства является социальная реабилитация гражданина — предоставление ему возможности заново выстроить экономические отношения, законно избавившись от необходимости отвечать по накопившимся обязательствам, которые он не в состоянии исполнять, а достижение указанной цели возможно через применение процедуры реструктуризации долгов гражданина. Также суд кассационной инстанции обратил внимание на необходимость обеспечения баланса законных интересов участников спорного правоотношения при рассмотрении подобных вопросов: с одной стороны — залогодержателя, с другой стороны — должника (гражданина).
По словам Юлии Ивановой, добросовестность должника в его желании утвердить план реструктуризации долгов, незначительность размера долга и просрочки, высокая относительно размера долга стоимость жилого помещения, отсутствие иного имущества, необходимость защиты конституционных прав на жилище — все это в совокупности сыграло решающее значение для принятия судом кассационной инстанции правовой позиции должника по данному спору.
«Стоит отметить, что суд кассационной инстанции в постановлении указал на возможные варианты решения спорной ситуации — это утверждение мирового соглашения или плана реструктуризации долгов гражданина. Дополнительно стоит обратить внимание на то, что спорная квартира, являющаяся единственным жильем для должника и членов его семьи, была выставлена на торги и договор ее купли-продажи был заключен до окончательного разрешения вопроса о введении в отношении должника процедуры реализации имущества. Это привело, во-первых, к необоснованным расходам на проведение торгов, во-вторых, к необходимости оспаривания должником торгов по продаже спорной квартиры, в-третьих, возможному несению затрат на аренду должником и членами его семьи иного жилого помещения. В связи с этим встает вопрос о правомерности действий финансового управляющего в данной ситуации», — пояснила она.
По мнению Юлии Ивановой, в случае, если данное постановление не будет отменено в дальнейшем ВС РФ, то оно может послужить примером положительной судебной практики для добросовестных граждан — должников, желающих сохранить единственное жилье (хотя и находящееся в залоге) и расплатиться со своими долгами без введения процедуры реализации имущества.
