ООО «Мегаполис» было признано банкротом. Конкурсный управляющий обратился в суд с заявлением о привлечении контролирующих лиц Романа Краснова, Анастасии Чижовой, Евгения Эйкенрота и Галины Коровкиной к субсидиарной ответственности. Суды первой и апелляционной инстанций привлекли Краснова, Чижову и Эйкенрота к ответственности в размере более 42 млн рублей. При новом рассмотрении в отношении Чижовой суды также определили размер ее ответственности более 42 млн рублей. Чижова обжаловала акты в кассацию, указав, что была директором лишь 3 месяца. Кассация отменила судебные акты в части размера ответственности Чижовой и снизила его до 1 млн рублей, указав на несоразмерность вины и последствий (дело № А41-77385/18).
Фабула
ООО «Мегаполис» было признано банкротом. Конкурсный управляющий Ольга Сарычева обратилась в Арбитражный суд Московской области с заявлением о привлечении контролирующих должника лиц Романа Краснова, Анастасии Чижовой, Евгения Эйкенрота и Галины Коровкиной к субсидиарной ответственности по обязательствам «Мегаполиса».
Суды первой и апелляционной инстанций привлекли Краснова, Чижову и Эйкенрота к ответственности солидарно на сумму более 42 млн рублей. При новом рассмотрении в отношении Чижовой суды также определили размер ее ответственности более 42 млн рублей.
Чижова обратилась с кассационной жалобой в Арбитражный суд Московского округа, рассказал ТГ-канал «Субсидиарная ответственность». Она указала, что являлась генеральным директором «Мегаполиса» лишь около 3 месяцев в 2014 г., т.е. 4,5% от всего периода руководства, а размер ответственности должен определяться пропорционально этому сроку. Чижова отметила, что не привлекалась к ответственности за создание схемы «центра прибыли» и «центра убытков», в отличие от Краснова и Эйкенрота.
Что решили нижестоящие суды
Арбитражный суд Московской области и Десятый арбитражный апелляционный суд отклонили доводы Чижовой о необходимости снижения размера ее субсидиарной ответственности. Суды указали, что Законом о банкротстве установлен императивный порядок определения размера ответственности в зависимости от суммы требований кредиторов. Уменьшение возможно, только если ответчик докажет, что размер причиненного по его вине вреда существенно меньше, а Чижова таких доказательств не представила.
Суды установили, что в период руководства Чижовой «Мегаполис» заключил убыточный договор субаренды и выдал займы на 13 млн рублей, увеличившие долговую нагрузку. Чижова как директор не могла не осознавать, что сделки с большой вероятностью приведут к банкротству. Займы впоследствии были квалифицированы как компенсационное финансирование. То, что Чижова недолго была директором, само по себе не является основанием для снижения ответственности, поскольку именно сделки, заключенные ею, позволили создать схему перераспределения средств между «центром прибыли» и «центром убытков».
Что решил окружной суд
Арбитражный суд Московского округа отменил судебные акты нижестоящих инстанций в части определения размера субсидиарной ответственности Чижовой и снизил сумму с 42 млн до 1 млн рублей.
Субсидиарная ответственность направлена на компенсацию последствий действий контролирующих лиц по доведению должника до банкротства. Ее цель – защита нарушенных прав кредиторов и восстановление их имущественного положения. Размер ответственности должен определяться исходя из объема причиненного вреда.
При этом Закон о банкротстве допускает снижение ответственности, если ее размер существенно превышает размер вреда, причиненного по вине конкретного ответчика. Это возможно, если наряду с действиями ответчика банкротство вызвано иными обстоятельствами, либо доказана явная несоразмерность вреда объему требований кредиторов.
В данном случае суды не дали оценки доводам Чижовой о том, что вменяемые ей действия имели место в период ее краткосрочного руководства, тогда как банкротство наступило намного позже в результате действий других лиц. Не проверена ее вовлеченность в принятие решений, повлекших банкротство.
Договор аренды, на котором основаны требования мажоритарного кредитора, заключил Краснов, который же впоследствии, вновь став директором, предъявил к «центру прибыли» иск на минимальную сумму вместо реального долга свыше 17 млн рублей. Именно действия Краснова и Эйкенрота, создавших схему перераспределения средств, привели к наращиванию долга перед основным кредитором и банкротству.
Суд также отклонил доводы о том, что займы от Чижовой, направленные на улучшения и покупку оборудования, могли привести к банкротству. Кроме того, задолженность перед бюджетом, включенная в объем ответственности Чижовой, возникла уже после ее увольнения с должности директора. Будучи лишь участником, она не могла получать сведения о долгах без запроса документов.
Договор аренды, ставший причиной основного долга, был расторгнут через 1,5 года после ухода Чижовой с поста директора, а требование о взыскании долга заявлено кредитором еще позже – уже после выхода Чижовой из состава участников.
Итог
Арбитражный суд Московского округа отменил судебные акты нижестоящих инстанций в части размера субсидиарной ответственности Чижовой и определил его в сумме около 1 млн рублей вместо ранее установленных 42 млн рублей.
Почему это важно
Василий Раудин, партнер, адвокат, руководитель практики банкротства и специальных проектов Юридической фирмы «ЮСТ», отметил, что, прежде всего, внимание на себя обращает скрупулезный подход суда округа, который дважды направлял спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
Во-вторых, по его мнению, «важной представляется ссылка на позицию Конституционного Суда, согласно которой функция субсидиарной ответственности контролирующих общество лиц заключается в восстановлении нарушенных прав кредиторов. Иными словами, субсидиарная ответственность – компенсационная, а не карательная. Порой может возникнуть впечатление, что суды помнят об этом не всегда. В-третьих, суд округа не только сослался на известную позицию о том, что наличия статуса контролирующего лица самого по себе недостаточно для привлечения к субсидиарной ответственности, но и применил дифференцирующий подход, согласно которому равенство статусов лиц (их пребывание в должности генерального директора, отнесение их к контролирующим) не означает тождественности их вины», – указал он.
Таким образом, суд округа исходил из того, что субсидиарная ответственность – это индивидуально применяемый институт, а не круговая порука. Наконец, суд округа исходил из того, что ответчик не был вовлечен в принятие решений, приведших к банкротству общества, а лишь заключил в качестве генерального директора убыточный договор. Данное обстоятельство в совокупности с тем, что ответчик занимал указанную должность в течение всего трех месяцев, позволило суду округа отнести это лицо к так называемым миноритарным контролирующим лицам и установить размер субсидиарной ответственности пропорционально периоду исполнения обязанностей генерального директора. Представляется, что данный подход может найти более широкое применение в судебной практике.
По словам Максима Саликова, партнера Юридической фирмы UNIO law firm, сейчас наметился очень важный тренд отступления от формального установления размера субсидиарный ответственности.
Однако до настоящего момента указанные в законе и в Обзоре практики основания для снижения размера субсидиарной ответственности применяются крайне редко. В рамках настоящего дела суд дает ориентир для снижения размера ответственности – если ущерб КДЛ непрямой, то размер СО можно снизить пропорционально периоду контроля. Мы недавно пытались доказать деятельное раскаяние КДЛ для снижения размера СО, но суды пока отказываются выходить за рамки формального определения размера СО, к сожалению.
Наталья Евгеньева, юрист практики «Банкротство» Коллегии адвокатов Delcredere, считает, что в постановлении кассации по делу ООО «Мегаполис» Московский округ продолжает формировать позицию определения размера гражданско-правовой ответственности для каждого руководителя должника индивидуально.
Во-первых, такой подход постепенно приводит порядок доказывания по данным спорам в соответствие с положениями Пленума № 53. Поскольку на практике в основном встречаются заявления с обширным списком потенциальных ответчиков и с общим размером ответственности для них, суды вышестоящих инстанций указывают на необходимость предоставления доказательств всей совокупности оснований для привлечения к ответственности в отношении каждого из них. Во-вторых, ответчики, так или иначе причастные к предбанкротному периоду деятельности должника, могут добиться объективной оценки их вины и индивидуального определения размера их ответственности перед кредиторами.
По ее словам, на примере настоящего дела видно, что руководитель может доказывать объективный размер своей субсидиарной ответственности через подсчет процента времени своего руководства должником от общего предбанкротного периода. «Очевидно, что индивидуальный подход к определению размера ответственности руководителей должника более справедливый и требует отхода от формального применения презумпций», – заключила она.
