В октябре 2014 г. ООО «Вавилон58» и ИП Сергей Самсонов заключили договор аренды нежилого здания. В июне и сентябре 2019 г. ООО «Вавилон58» перечислило предпринимателю 1 млн и 100 тыс. рублей соответственно в качестве арендной платы. В сентябре 2023 г. ООО «Вавилон58» было признано банкротом. Конкурсный управляющий обратился в суд с заявлением о признании недействительными платежей в пользу ИП Сергея Самсонова как подозрительных сделок, причинивших вред кредиторам. Суды первой и апелляционной инстанций удовлетворили требования, ссылаясь на установленную аффилированность сторон и отсутствие реальных хозяйственных отношений. Арбитражный суд Московского округа отменил судебные акты, указав, что на момент совершения платежей у должника отсутствовали кредиторы (первое требование возникло только в ноябре 2020 г.), поэтому не могло быть намерения причинить вред несуществующим кредиторам (дело № А40-37570/22).
Фабула
В октябре 2014 г. ООО «Вавилон58» и ИП Сергей Самсонов заключили договор аренды нежилого здания. В июне 2019 г. ООО «Вавилон58» перечислило предпринимателю 1 млн рублей, а в сентябре 2019 г. — еще 100 тыс. рублей с назначением платежа «оплата по договору аренды нежилого здания от 31.10.2014».
В сентябре 2023 г. суд признал ООО «Вавилон58» банкротом. Конкурсный управляющий обратился в арбитражный суд с заявлением о признании недействительными сделок по перечислению денежных средств в пользу Самсонова в общем размере 1,1 млн рублей на основании п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве.
Арбитражный суд города Москвы, с которым согласилась апелляция, удовлетворил заявление конкурсного управляющего. Самсонов обратился в Арбитражный суд Московского округа, рассказал ТГ-канал «Ликвидация и банкротство».
Что решили нижестоящие суды
Суды исходили из того, что постановлением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 12 октября 2022 г. по делу № А49-518/21 было отменено мировое соглашение, утвержденное Арбитражным судом Пензенской области. В рамках этого дела суд установил как факт аффилированности ООО «Вавилон58» и Сергея Самсонова, так и отсутствие реальных хозяйственно-экономических взаимоотношений между ними.
Суды пришли к выводу, что спорные платежи причинили существенный вред имущественным интересам кредиторов должника. Основанием для признания сделок недействительными послужил п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве, предусматривающий возможность оспаривания подозрительных сделок, совершенных в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов.
Суды учли, что другая сторона сделки (Самсонов) должна была знать о цели причинения вреда кредиторам, поскольку была признана заинтересованным лицом в силу установленной аффилированности с должником.
Что решил окружной суд
Арбитражный суд Московского округа указал, что в силу п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана недействительной при наличии совокупности условий: сделка совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом, в результате ее совершения причинен вред имущественным правам кредиторов, и другая сторона сделки знала о цели должника к моменту совершения сделки.
Согласно разъяснениям пункта 5 постановления Пленума ВАС РФ от 23 декабря 2010 г. № 63, для признания сделки недействительной по данному основанию необходимо доказать наличие всех трех обстоятельств в совокупности. При недоказанности хотя бы одного из них суд должен отказать в признании сделки недействительной.
Конкурсное оспаривание может осуществляться в интересах только тех кредиторов, требования которых существовали к моменту совершения должником предполагаемого противоправного действия либо с большой долей вероятности могли возникнуть в обозримом будущем. При отсутствии кредиторов как таковых намерение причинить им вред у должника возникнуть не может.
Суд сослался на правовую позицию Верховного Суда РФ, изложенную в определении от 31 января 2023 г. № 305-ЭС19-18803(10), согласно которой одним из обязательных признаков недействительности подозрительной сделки является причинение вреда кредиторам должника. Если не доказан факт причинения вреда имущественным правам кредиторов спорной сделкой, у судов нет оснований для ее квалификации по п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве.
Спорные платежи были совершены 18 июня и 6 сентября 2019 г., а согласно реестру требований кредиторов должника, самое раннее требование к ООО «Вавилон58» возникло у ФНС только 20 ноября 2020 г. — более чем через год после совершения оспариваемых платежей.
Материалы дела не содержат сведений о наличии кредиторов, обязательства перед которыми возникли на момент совершения спорных платежей. Соответствующие возражения Самсонова, последовательно заявляемые им в судах первой и апелляционной инстанций, не получили какой-либо правовой оценки.
Итог
Арбитражный суд Московского округа отменил определение Арбитражного суда города Москвы и постановление Девятого арбитражного апелляционного суда, направив обособленный спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
Почему это важно
Как следует из комментируемого постановления, конкурсный управляющий обратился в суд с заявлением о признании сделок должника по перечислению денежных средств индивидуальному предпринимателю недействительными по основаниям, предусмотренным п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве, как сделки, совершенной в ущерб имущественным интересам кредиторов должника, отметила Ольга Елагина, адвокат, партнер Адвокатского бюро ZE Lawgic Legal Solutions.
В силу этой нормы, продолжила она, для признания сделки недействительной по данному основанию необходимо, чтобы оспаривающее сделку лицо доказало наличие совокупности всех следующих обстоятельств:
сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов;
в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредиторов;
другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника к моменту совершения сделки.
В случае недоказанности хотя бы одного из этих обстоятельств суд отказывает в признании сделки недействительной по данному основанию, указала она.
Таким образом, ст. 61.2 Закона о банкротстве как специальная норма предоставляет право конкурсному управляющему на оспаривание сделок в целях защиты прав кредиторов, то есть очевидно, что для того, чтобы защищать права кредиторов, у должника должны быть кредиторы на момент совершения спорных платежей. Так, если в момент перечисления должником денежных средств у него не было кредиторов и даже не предполагалось их появление в обозримом будущем, очевидно, что отсутствует лицо, чьи права нарушены или могли быть нарушены оспариваемыми сделками и чьи права должны защищаться путем предъявления иска об оспаривании сделок по основанию, установленному п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве, заключила Ольга Елагина.
Зачастую данная норма трактуется ошибочно в ракурсе того, что оспорены могут быть сделки, совершенные в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом, поэтому при подаче заявления о признании сделки недействительной учитывается только тот фактор, что она совершена в период подозрительности. Однако необходимо также оценить, были ли у должника кредиторы в этот момент (либо происходило уже формирование задолженности и появление кредиторов в недалеком будущем было очевидно). При таких обстоятельствах, если у должника не было кредиторов на момент совершения спорных платежей и он не отвечал признаку неплатежеспособности, в удовлетворении иска должно быть отказано, даже если сделка совершена в период подозрительности.
Основная причина отмены рассматриваемых судебных актов – недоказанность конкурсным управляющим причинения вреда кредиторам должника, констатировала Дарья Шарко, ведущий юрисконсульт отдела сопровождения банкротных процедур Департамента правового сопровождения Юридической компании «Юрэнергоконсалт».
По ее словам, суд кассационной инстанции, по сути, указал, что сам по себе факт аффилированности или отсутствия «реальных хозяйственных отношений» (что было установлено в постановлении апелляционной инстанции об отмене утвержденного мирового соглашения) не является достаточным основанием для признания сделки недействительной. Ключевым элементом остается доказывание вреда.
Если конкурсный управляющий не может доказать существование кредитора, чьи права были ущемлены, то все остальные доводы (как бы подозрительно они ни выглядели) теряют свою юридическую силу. Это защищает добросовестных контрагентов от необоснованных претензий, основанных лишь на формальных признаках, подчеркнула Дарья Шарко.
В настоящей ситуации поданное конкурсным управляющим заявление о признании сделки недействительной не было направлено на защиту интересов кредиторов, так как к моменту совершения предполагаемой противоправной сделки у должника таковые отсутствовали, что подтверждалось материалами дела. Сопоставление момента возникновения обязательств у должника перед кредиторами с моментом совершения оспариваемых сделок очень важно в рамках конкурсного производства и мероприятий по анализу выписок должника и сделок с контрагентами.
Кассационный суд сделал однозначный вывод: оспаривание возможно только в интересах конкретных кредиторов, а не абстрактного «института банкротства». Это повышает ответственность управляющего при формировании исковых заявлений. Учитывая сформированную судебную практику по вопросу установления вреда кредиторам в спорах об оспаривании сделок, более тщательный подход конкурсных управляющих к определению оснований недействительности сделок позволит минимизировать количество необоснованно поданных заявлений и облегчит судебную нагрузку в делах о банкротстве.
