Конкурсный управляющий ООО «Бердателеком» Булат Байков обратился в Арбитражный суд города Москвы с иском к Тимуру Берде о привлечении к субсидиарной ответственности. Суд первой инстанции, с которым согласилась апелляция, в удовлетворении исковых требований отказал. КУ ООО «Бердателеком» и Антон Жданов обратились с кассационными жалобами в Арбитражный суд Московского округа, который указал, что срок исковой давности исчисляется с даты исключения ООО «Мебиос» из ЕГРЮЛ, наличие судебного акта о задолженности не является обязательным условием привлечения к субсидиарной ответственности, а выводы нижестоящих судов являются преждевременными и сделаны без учета всех доказательств (дело № А40-36271/2024).
Фабула
Конкурсный управляющий ООО «Бердателеком» Булат Байков обратился в Арбитражный суд города Москвы с иском к Тимуру Берде о привлечении к субсидиарной ответственности в размере 24,3 млн рублей на основании договора на выполнение работ и настройки программного обеспечения от 18 сентября 2020 г., заключенного между ООО «Бердателеком» и ООО «Мебиос».
Суд первой инстанции отказал в удовлетворении исковых требований, а Девятый арбитражный апелляционный суд оставил решение без изменения.
КУ ООО «Бердателеком» и Антон Жданов обратились с кассационными жалобами в Арбитражный суд Московского округа, рассказал ТГ-канал «Субсидиарная ответственность».
Что решили нижестоящие суды
Арбитражный суд города Москвы отказал в удовлетворении исковых требований, указав, что задолженность ООО «Мебиос» не подтверждена судебным актом, истец не обращался к ликвидатору общества и не оспаривал исключение ООО «Мебиос» из ЕГРЮЛ. Суд также удовлетворил ходатайство ответчика о применении срока исковой давности, посчитав, что срок исковой давности начал течь с момента первого платежа по спорному договору и истек до подачи иска.
Девятый арбитражный апелляционный суд согласился с выводами суда первой инстанции и отметил, что обращение к ликвидатору с настоящим иском не является результатом нарушения прав и законных интересов в процессе ликвидации, а факт нарушения права и дата начала течения исковой давности подлежит исчислению с момента первого платежа по спорному договору.
Что решил окружной суд
Арбитражный суд Московского округа указал, что суды первой и апелляционной инстанций неверно определили дату начала исчисления срока исковой давности, поскольку ошибочно исходили из даты, когда ООО «Мебиос» обязано было совершить платеж по спорному договору. Срок исковой давности по требованию к Тимуру Берде, с учетом предмета заявленных требований и их оснований, начинает исчисляться с даты исключения ООО «Мебиос» из ЕГРЮЛ.
Кассационный суд отметил, что наличие судебного акта относительно задолженности необходимо для устранения сомнений относительно ее существования, однако вступление в законную силу судебного акта делает задолженность бесспорной ввиду безусловной обязанности исполнения предписания суда. При этом судами не учтено, что помимо копий договора и акта имелась переписка, в которой ответчик признавал наличие задолженности перед истцом, однако данная переписка судами не исследована и не оценена.
Сам по себе факт публикации информации о ликвидации юридического лица и внесение сведений в ЕГРЮЛ о начале ликвидационной процедуры не свидетельствуют о соблюдении ликвидатором установленного законом порядка ликвидации. Судами не выяснено и не проверено, являлся ли Тимур Берда руководителем или участником ООО «Мебиос», с какого времени он им являлся, мог ли контролировать деятельность общества и знать о наличии спорной задолженности на момент составления ликвидационного баланса.
Кассационный суд признал несостоятельным вывод нижестоящих судов о том, что неоспаривание истцом исключения общества из ЕГРЮЛ препятствует предъявлению требований к контролировавшему его лицу. Суд указал, что обязанность по учету требований кредиторов ликвидируемой организации лежит, прежде всего, на ликвидаторе и ликвидационной комиссии.
Итог
Арбитражный суд Московского округа отменил решение Арбитражного суда города Москвы и постановление Девятого арбитражного апелляционного суда и направил дело на новое рассмотрение в Арбитражный суд города Москвы.
Почему это важно
Комментируемым определением кассационный суд поправил поторопившихся коллег из судов нижестоящих инстанций, отметила Елена Гладышева, адвокат, управляющий партнер Адвокатского бюро «РИ-консалтинг».
Основанием для отмены обжалуемых судебных актов, по ее словам, послужили:
Неправильное определение судами начала течения срока исковой давности. Кассация верно указала, что, исходя из предмета спора, срок исковой давности начинает исчисляться с даты исключения ООО «Мебиос» из ЕГРЮЛ, а не с даты образования задолженности, поскольку рассматриваемый иск заявлен не о взыскании дебиторской задолженности.
Кассация также верно указала, что для привлечения ликвидатора к субсидиарной ответственности наличие подтверждения факта задолженности судебным актом не требуется.
По данному спору, как указала Елена Гладышева, судам необходимо было оценить:
осведомленность ликвидатора о наличии задолженности;
переписку между сторонами, в которой задолженность должником была подтверждена;
намеренное невключение задолженности в ликвидационный баланс.
Кроме того, суд кассационной инстанции обосновал законный интерес А.Р. Жданова в рассмотрении дела, поскольку оно влияет на возможность взыскания с него убытков в деле о банкротстве ООО «Бердателеком» как с контролирующего лица. Отменяя судебные акты нижестоящих судов и направляя дело на новое рассмотрение, кассация не указала прямо на необходимость удовлетворения иска, а подробно расписала, какие процессуальные действия необходимо совершить суду при новом рассмотрении дела.
Даниил Наймушин, управляющий партнер Юридической компании «Один к одному», полагает, что судебные акты по делу о привлечении ликвидатора к субсидиарной ответственности содержат важные выводы, способные повлиять на устойчивую практику.
Прежде всего, пояснил он, суд подчеркнул, что для подачи иска по п. 3.1 ст. 3 Закона об ООО не требуется наличие судебного акта, подтверждающего задолженность, если долг не является спорным, а ликвидатор знал или должен был знать о нем. Такой подход особенно значим в случаях, когда бывший руководитель общества сам письменно признавал задолженность.
Существенным является и вывод суда округа о начале течения срока исковой давности: суд указал, что срок начинает исчисляться с момента ликвидации должника, а не с даты возникновения обязательства или первого неплатежа. Это позволяет защищать интересы кредиторов, не успевших обратиться в суд до исключения должника из ЕГРЮЛ, пояснил Даниил Наймушин.
Еще один важный аспект – оценка поведения ликвидатора. Суд дал понять, что сам факт публикации сведений о ликвидации не освобождает ликвидатора от обязанности направить уведомления конкретным кредиторам. Формальный подход к информированию признан недостаточным. Наконец, суд устранил процессуальную ошибку нижестоящих инстанций, не привлекших к участию в деле бывшего генерального директора истца, уже признанного банкротом.
По его мнению, это решение усиливает защиту интересов контролирующих лиц, находящихся в процедуре банкротства, и задает ориентир для более корректного рассмотрения аналогичных споров.
