Кроме того, это может стать основой ужесточения практики взыскания убытков с пропустивших такие формальные сроки АУ.
Компания «Солнечное» по договору купли-продажи обязалась построить и передать АО «Тандер» торговый центр. В счет оплаты «Тандер» перечислил «Солнечному» аванс на сумму 286 млн рублей. Часть денег покупатель перечислил непосредственно платежными поручениями, а часть аванса была урегулирована заключением в последующем соглашения о зачете встречных требований в счет оплаты долга «Солнечного» перед «Тандером». При этом указанный долг возник у компании «Солнечное» в связи с заключением с аффилированной с ней компанией «Ленхард Девелопмент» соглашения о переводе долга. По его условиям «Солнечное» приняло на себя долг, возникший из соглашения «Ленхард Девелопмент» и «Тандера» об урегулировании финансовых претензий. В дальнейшем «Солнечное» было признано банкротом. В рамках банкротства по заявлению конкурсного управляющего суд первой инстанции, с которым согласились апелляция и кассация, признал указанные соглашения о зачете встречных требований и о переводе долга недействительными сделками. После чего «Тандер» пожаловался в Верховный суд, который отменил акты нижестоящих судов и направил спор на новое рассмотрение (дело А33-12534/2020)
Фабула
В мае 2017 года ООО «Солнечное» (продавец) и АО «Тандер» (покупатель) заключили договор купли-продажи недвижимого имущества, по условиям которого продавец обязался до декабря 2018 года построить здание (торговый центр) и передать в собственность покупателя часть здания, а покупатель оплатить 393 млн рублей.
«Тандер» в качестве аванса перечислил «Солнечному» 286 млн рублей, что подтверждается не только платежными поручениями, но и заключенным в августе 2018 года соглашением о зачете встречных требований в счет оплаты долга «Солнечного» перед «Тандером» на сумму 61 млн рублей.
Возврат ООО «Солнечное» авансовых платежей был обеспечен пятью банковскими гарантиями «Московского индустриального банка».
Кроме того, «Тандер» и ООО «Ленхард Девелопмент» (аффилированное с ООО «Солнечное» лицо) заключили договор генерального подряда, от исполнения которого «Тандер» отказался в одностороннем порядке. Стороны урегулировали финансовые претензии по договору подряда в заключенному в апреле 2018 года соглашении.
В апреле 2018 года «Ленхард Девелопмент» и «Солнечное» заключили соглашение о переводе долга, по условиям которого «Солнечное» приняло на себя долг, возникший из соглашения «Ленхард Девелопмент» и «Тандера» об урегулировании финансовых претензий с «Тандером» в размере 61 млн рублей.
В августе 2018 года «Солнечное» и «Тандер» подписали соглашение о зачете встречных требований, по условиям которого принятый «Солнечным» долг «Ленхард Девелопмент» в размере 61 млн рублей стал следующим (очередным) авансовым платежом ему от «Тандера» по договору купли-продажи.
Наконец, в марте 2019 года «Солнечное» получило уведомление «Тандера» об отказе от договора купли-продажи и возврате авансовых платежей, оставленное им без исполнения.
В апреле 2019 года «Тандер» предъявил «Московскому индустриальному банку» требование о ненадлежащем исполнении «Солнечным» обязательств по договору купли-продажи. А в сентябре 2019 года суд по требованию «Тандера» взыскал с «Московского индустриального банка» задолженность по банковским гарантиям на 286 млн рублей. Банк исполнил это решение суда в ноябре 2019 года.
В мае 2020 года суд принял к производству заявление «Московского индустриального банка» о банкротстве ООО «Солнечное». И в ноябре 2020 года «Солнечное» было признано банкротом.
В рамках банкротства конкурсный управляющий «Солнечного» потребовал признать недействительными:
договоры займа, заключенные в 2017 году между ООО «Солнечное» (займодавец) и «Ленхард Девелопмент»;
соглашение о взаимозачете, заключенного между теми же лицами;
соглашение о переводе долга от апреля 2018, заключенное между «Солнечным» и «Ленхард Девелопмент»;
соглашение о взаимозачете от августа 2018 года, заключенное между «Солнечным» и «Тандером».
КУ указал, что все оспариваемые сделки совершены в период подозрительности, в отсутствии какой-либо экономической целесообразности для должника, причинили вред его кредиторам и являются недействительными на основании пункта 2 статьи 61.2 закона о банкротстве.
Суд первой инстанции, с которым согласились апелляция и кассация, удовлетворил требования КУ частично. Были признаны недействительными соглашение «Солнечного» и «Ленхард Девелопмент» о переводе долга от апреля 2018 и соглашение «Солнечного» и «Тандера» о взаимозачете от августа 2018 года. Суд применил последствия недействительности сделок в виде восстановления сторон в первоначальное положение, существовавшее до названных сделок.
«Тандер» пожаловался в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор.
Что решили нижестоящие суды
Суды, отклонив доводы «Тандера» о пропуске КУ срока на оспаривание данных сделок, установили совершение сделок аффилированными лицами с противоправной целью при наличии признаков несостоятельности как должника, так и «Ленхард Девелопмент». При этом отсутствовали встречное исполнение и экономическая целесообразность для должника.
Что думает заявитель
«Тандер», помимо прочего, настаивает на отсутствии состава, предусмотренного положениями пункта 2 статьи 61.2 закона о банкротстве, так как сделки являются равноценными, совершены с целью погашения реальных обязательств перед независимым кредитором – «Тандером», в отсутствии неисполненных обязательств перед иными кредиторами у «Солнечного» и цели причинения им вреда.
Что решил Верховный суд
Судья ВС Е.С. Корнелюк сочла доводы жалобы заслуживающими внимания и передала спор в Экономколлегию.
Что в теории
ВС напомнил, что необходимым элементом недействительности сделки на основании пункта 2 статьи 61.2 закона о банкротстве применительно к переводу долга по обязательству на нового должника, оспариваемому в деле о банкротстве последнего, является осведомленность кредитора по данному обязательству о заключении спорной сделки в ущерб интересам иных кредиторов такого нового должника, то есть установление недобросовестности такого кредитора.
В силу абзаца первого пункта 2 статьи 61.2 закона о банкротстве предполагается, что кредитор знал о совершении сделки по переводу долга с целью причинения вреда кредиторам нового должника, если он признан заинтересованным лицом по отношению к этому новому должнику либо знал или должен был знать о признаках его неплатежеспособности или недостаточности имущества.
По существу
Факт аффилированности «Тандера» с «Солнечным» и «Ленхард Девелопмент» судами не установлен.
Перевод долга на лицо, аффилированное со старым должником, не является основанием для признания поведения «Тандера» недобросовестным. Аффилированность нового и старого должников объясняет мотивы вступления одного в долг другого перед независимым кредитором.
После заключения оспариваемого соглашения о переводе долга, «Тандер», во исполнение своих обязательств по финансированию строительства торгового центра, осуществил в пользу «Солнечного» два авансовых платежа по 47,2 тыс. рублей каждый. Следовательно, сомнений в платежеспособности «Солнечного» и возможности его исполнить договорные обязательства по строительству ТЦ на момент заключения соглашения о переводе долга у кредитора не было.
Платежеспособность «Солнечного» на момент заключения оспариваемого соглашения подтверждается и поведением самого «Московского индустриального банка», последовательно выдававшего банковские гарантии на каждый авансовый платеж.
Представители «Тандера» в судебном заседании указали, что обязательства «Ленхард Девелопмента» по возврату ему 61,8 млн рублей, возникшие из соглашения от 19.04.2018 об урегулировании финансовых претензий в связи с расторжением договора подряда, также были обеспечены гарантией банка.
Следовательно, подчеркнула Экономколлегия, неисполнение обязательств как первоначальным должником, так и новым для «Тандера» и банка влекло одинаковые последствия — выплату банковской гарантии. Данные обстоятельства требуют судебной проверки.
Признавая соглашение о переводе долга недействительной сделкой, суды также исходили из его безденежности.
Буквальное содержание условий оспариваемого соглашения о переводе долга не предполагало его безвозмездности, но и отсутствие денежного предоставления со стороны первоначального должника новому должнику при привативном переводе долга между аффилированными лицами само по себе не влечет недействительности подобного соглашения, подчеркнул ВС.
Нужно исследовать сделку на наличие иных, напрямую не связанных с денежными, целей подобной сделки для группы аффилированных лиц, что также проигнорировано судами.
Преждевременное установление недействительности соглашения, заключенного между аффилированными лицами в интересах группы, привело к выводу о недействительности и последующей сделки, не имеющей каких-либо своих пороков (иного судами не установлено), — соглашения о взаимозачете от 01.08.2018 с «Тандером».
Кроме того, суды не дали надлежащей оценки доводам «Тандера» о пропуске истцом годичного срока исковой давности, установленного пунктом 2 статьи 181 ГК в отношении оспаривания сделок по основаниям, предусмотренным статьей 61.2 закона о банкротстве.
Отклоняя доводы «Тандера» в части применения срока исковой давности, суды, установив отсутствие соглашения о переводе долга в составе документов, переданных конкурсному управляющему, пришли к выводу о том, что истец не мог узнать об оспариваемом соглашении о переводе долга ранее 23.12.2020 года (то есть по истечении месяца с момента назначения конкурсного управляющего должником) и обратился в суд с настоящим заявлением в пределах названного срока.
Однако заявитель настаивает, что КУ должен был знать о названном соглашении ранее, так как задолженность, полученная «Солнечным» по оспариваемой сделке, была погашена банком как обеспеченная банковской гарантией и стала частью требований банка, положенных в основу заявления последнего о признании «Солнечного» банкротом, а также была отражена в бухгалтерской документации «Солнечного», переданной конкурсному управляющему 11.12.2020.
Факты сокрытия от КУ информации об оспариваемых сделках не установлены. Равным образом в судебных актах не указано на то, что сведения об оспариваемом соглашении о переводе долга не содержались в предоставленных банком документах или не были отражены в бухгалтерском учете «Солнечного».
Исследование вопроса о соблюдении истцом срока исковой давности является ключевым для надлежащего разрешения спора, так как его истечение является самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении требований.
Итог
ВС отменил акты нижестоящих судов и направил спор на новое рассмотрение.
Почему это важно
Руководитель проектов адвокатского бюро «S&K Вертикаль» Сергей Высоцких отметил, что коллегия неожиданно жестко указала на вопрос сроков давности для оспаривания сделок.
Коллегия обратила внимание на довод о том, что материалы по сделке могли быть приложены к ранее заявленному требованию о включении кредитора в реестр. А значит управляющий, ссылавшийся на не передачу ему документов, мог пропустить срок давности на месяц, обратившись с заявлением спустя 13 месяцев после открытия конкурсного производства. Данная позиция может способствовать более глубокому исследованию вопросов сроков давности, которым сейчас в спорах о подозрительных сделках редко уделяют должное внимание, а также стать основой ужесточения практики взыскания убытков с управляющих, пропустивших такие формальные сроки.
По мнению юриста IMPRAVO Анны Варакуты, определение Экономколлегии по этому спору важно в контексте ограничения практики довольно частого эффективного оспаривания сделок должника-банкрота по основанию п. 2 ст. 61.2 закона о банкротстве.
Представляется, что предмет доказывания в рамках указанной нормы на сегодняшний день, несмотря на четкое законодательное определение и разъяснения, данные еще в Постановлении Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 года № 63, является довольно размытым. Именно это приводит к сведению процесса доказывания к довольно формальным, шаблонным формулировкам судов. Нередки судебные акты, в которых для констатации аффилированности суды ограничиваются, например, отсутствием явного встречного предоставления. Установление обязанности судов более детально исследовать вопросы осведомленности второй стороны сделки о наличии противоправной цели у контрагента сужает возможности для «уничтожения» сделок с добросовестными контрагентами.
По словам юриста практики корпоративного права и банкротства Versus.legal Татьяны Колодкиной, Верховный суд РФ вновь напомнил судам нижестоящих инстанций, что при оспаривании сделок между аффилированными лицами в период подозрительности нельзя руководствоваться только формальными признаками.
По словам юриста практики корпоративного права и банкротства Versus.legal Татьяны Колодкиной, Верховный суд РФ вновь напомнил судам нижестоящих инстанций, что при оспаривании сделок между аффилированными лицами в период подозрительности нельзя руководствоваться только формальными признаками.
По словам Татьяны Колодкиной, Верховный суд РФ напомнил, что при привативном переводе долга, необходимо исходить из презумпции возмездности гражданско-правовых договоров.
«Нижестоящим судам при новом рассмотрении спора нужно будет подробно исследовать структуру внутригрупповых отношений первоначального и нового должника. Без исследования данного вопроса признание недействительными соглашения о взаимозачете с независимым кредитором является преждевременным. Пороков в соглашении о взаимозачете судами не установлено, поскольку для АО «Тандер» не имело значение, кто будет исполнять обязательство по договору купли-продажи, а у ООО «Солнечное» уменьшился размер кредиторской задолженности», — пояснила она.
Павел Маркин, старший юрист адвокатское бюро BGMP, отметил, что в данном деле ВС выступает против практики, согласно которой если аффилированные лица совершают сделку, то это некая презумпция, что такие лица делают это с целью причинить вред кредиторам и должны представить безупречное экономическое обоснование сделки.
Решение Верховного суда разграничивает случаи совершения сделки между аффилированными лицами, указывая, что важно не только исследовать обстоятельства, но также экономическую модель и последствия такой сделки, поскольку движение капитала в рамках совершения безвозмездных сделок в группе — это нормальное явление. Остается надеяться, что такой подход заменит сформировавшуюся практику, при которой арбитражные суды ставят аффилированность наравне с вредом, не выясняя обстоятельства и связи между ними.
Также, по словам Павла Маркина, Верховный суд снова обратил внимание на бремя и обстоятельства доказывания пропуска срока исковой давности.
«Несмотря на то, что суды для оценки пропуска срока исковой давности оценивают фактические обстоятельства, в рассматриваемом деле суд оценил довод о пропуске срока отдельно, а обстоятельства пропуска — отдельно. Верховный суд правомерно указал, что информация о сокрытии сделок не подтверждена, при этом, напротив, есть формальные критерии пропуска срока давности. Верховный суд не только сказал, что необходимо более подробно исследовать обстоятельства пропуска срока, но фактически указал на необходимость доказывания обстоятельств, почему именно конкурсный управляющий не узнал о сделках должника — такое указание должно более точно определить дальнейшую судебную практику в рамках рассмотрения заявлений о пропуске сроков исковой давности», — подчеркнул он.
Артем Комсюков, руководитель екатеринбургского офиса юрфирмы «Арбитраж.ру», согласен с позицией Верховного суда о том, что не любая безденежная сделка внутри группы компаний является безвозмездной.
Помимо получения денежных средств, лица в таких отношениях преследуют иные цели — контрактные, репутационные, а также возможность продолжения деятельности в целом. Также Верховный суд обоснованно указал нижестоящим судам на то, что выгодополучатель по оспариваемой сделке должен был знать о признаках неплатежеспособности как основном подтверждении очевидности для контрагента совершения такой сделки с целью причинения вреда правам кредиторов. Суды же ни одного подобного обстоятельства не установили. Кроме того, Верховный суд абсолютно верно указал, что нижестоящие суды должны верно определять момент начала течения срока исковой давности.
