Суд завершил процедуру банкротства Елены Щеголевой, однако отказался освобождать ее от исполнения обязательств перед кредиторами – Сбербанком и Альфа-Банком. По мнению суда, женщина вела себя недобросовестно, наращивая кредиторскую задолженность в преддверии банкротства. Апелляционный и окружной суды эту позицию поддержали. Елена Щеголева подала жалобу в Верховный суд, сославшись на отсутствие доказательств ее противоправного и (или) недобросовестного поведения, в том числе сокрытия своего имущественного положения и предоставления банку недостоверных сведений о своем финансовом состоянии. Верховный суд рассмотрит этот кейс 24 октября (дело А05-11/2021).
Предыстория
В 2021 году суд признал Елену Щеголеву банкротом и ввел процедуру реализации ее имущества. В реестр должника были включены требования Альфа-Банка и Сбербанка в размере 2,2 млн рублей. Сделки должника не оспаривались. Признаков фиктивного и преднамеренного банкротства также выявлено не было.
Однако поступившие в конкурсную массу деньги были направлены на погашение судебных расходов по делу и на частичное удовлетворение требований кредиторов.
В итоге суд завершил процедуру банкротства. Но – без применения правила об освобождении должника от исполнения обязательств. Апелляционный и окружной суды оставили определение суда первой инстанции в силе.
Елена Щеголева подала жалобу в Верховный суд, который решил рассмотреть этот кейс 24 октября 2022 года.
Что решили нижестоящие суды
Суды первой и апелляционной инстанций оценили представленные по делу доказательства и, руководствуясь положениями закона о банкротстве с учетом разъяснений из пункта 45 постановления Пленума Верховного суда РФ от 13.10.2015 No 45 «О некоторых вопросах, связанных с введением в действие процедур, применяемых в делах о несостоятельности (банкротстве) граждан», исходили из недобросовестного поведения должника.
Недобросовестность должника выразилась в наращивании кредиторской задолженности в преддверии банкротства (за 3 месяца до обращения в суд с заявлением о банкротстве) и принятии на себя заведомо неисполнимых обязательств (ежемесячные платежи по кредитам превышали доход должника за такой же период).
При этом суды указали на недоказанность целесообразности привлечения заемных средств в значительном размере, а также на ненаправление полученных денег по вновь заключенным кредитным договорам на исполнение уже имеющихся у Щеголевой обязательств.
Суд округа согласился с нижестоящими судами.
Что думает заявитель
Елена Щеголева обращает внимание на отсутствие доказательств ее противоправного и (или) недобросовестного поведения, в том числе сокрытия своего имущественного положения и предоставления банку недостоверных сведений о своем финансовом состоянии.
Что решил Верховный суд
Судья Верховного суда Д.В. Капкаев счел доводы жалобы заслуживающими внимания и передал жалобу в Экономколлегию ВС, которая рассмотрит этот спор 24 октября 2022 года.
Почему это важно
По словам юриста юрфирмы «Арбитраж.ру» Виктора Кундеренко, в рамках вопроса о необходимости доказывания противоправности поведения должника Верховный суд уже разъяснил свою позицию в пункте 45 Постановления Пленума Верховного суда РФ от 13.10.2015 года № 45 «О некоторых вопросах, связанных с введением в действие процедур, применяемых в делах о несостоятельности (банкротстве) граждан», где прямо указал, что механизм освобождения должника от обязательств не допускается в случаях, когда конкурсный кредитор или уполномоченный орган докажут незаконность действий должника при совершении сделок.
Вопрос о необходимости доказывания противоправного поведения должника для судебной практики не является дискуссионным, так как непосредственно основан на положениях гражданского законодательства, в частности на презумпции добросовестности, на принципе защиты прав и законных интересов участников гражданского оборота, восстановления нарушенных прав и их судебной защиты. Таким образом, важность и необходимость доказывания противоправного поведения лица (в частности, в рассматриваемом кейсе – должника) является очевидной, поскольку без нарушения права и представления доказательств этого нарушения подобное процессуальное поведение лиц и судов выполняет карательную функцию, а не направлено на восстановление нарушенного права.
Партнер BGMP Евгения Пешкова полагает, что ВС РФ хочет рассмотреть возможность применения положений о недобросовестности к строго формально определенным законом отношениям.
В ст. 213. 28 закона о банкротстве указан перечень конкретных оснований (действий должника), которые не позволяют освободить должника от обязательств. Представляется довольно важной для практики позиция Верховного суда о том, насколько расширительно, в частности через призму недобросовестного поведения, можно толковать п.4. ст. 213.28 закона о банкротстве.
По ее мнению, Определение о передаче дела в СКЭС ВС фактически содержит указание на то, что по формальному признаку все необходимые действия были осуществлены и судом не установлено наличие указанных в п.4. ст. 213.28 закона о банкротстве оснований.
По словам Евгении Пешковой, ВС РФ будет разрешаться вопрос о допустимости судебного усмотрения, когда освобождение от обязательств будет зависеть не только от формального наличия или отсутствия определенных законом обстоятельств, но и от судьи, который будет исходить из собственного понимания добросовестности должника. «По сущностному признаку суд может обратить внимание, что институт банкротства физических лиц действительно направлен на помощь в преодолении трудных жизненных ситуаций, а не формальное освобождение от обязательств, когда нечем платить, так как брать кредит, чтобы затем списать его по банкротству, выглядит неправильным и причиняет вред третьим лицам», – отметила юрист.
Адвокат Forward Legal Данил Бухарин отмечает, что в этом деле по существу единственным основанием для вывода судов о недобросовестности должника стало то, что ежемесячные платежи по кредитам превышали ежемесячный доход должника.
Учитывая статистику передачи кассационных жалоб на рассмотрение коллегии ВС РФ, можно предположить, что жалобу гражданина с высокой вероятностью удовлетворят и отменят оспариваемые судебные акты. Скорее всего, ВС РФ будет ссылаться на устоявшуюся практику, согласно которой банки признаются профессиональными участниками кредитного рынка, которые имеют широкие возможности для оценки кредитоспособности гражданина. Именно на банки должны возлагаться риски невозврата кредитов. Перекладывать вину на должника возможно исключительно в случае сокрытия им необходимой информации при получении кредита (например, о наличии иных обязательств перед банками, размера дохода, места работы и пр.). Подобная позиция уже давно распространена и даже вошла в Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 3 (2019).
