Компания «ВВП Плюс» купила у ООО «Судоходная компания» теплоход, однако зарегистрировать переход права собственности не получилось из-за действовавшего на момент сделки запрета. Тогда по договору цессии «ВВП Плюс» передала права требования денег к ООО «Судоходная компания» своей аффилированной структуре – ООО «Волжские путешествия +», которое ранее арендовало этот же теплоход и собиралось его выкупить. В итоге ООО «Судоходная компания» и ООО «Волжские путешествия +» провели взаимозачет. Но в дальнейшем ООО «ВВП Плюс» и ООО «Волжские путешествия +» были признаны банкротами. Суды трех инстанций включили вытекающее из договора цессии требование «ВВП Плюс» в третью очередь реестра ООО «Волжские путешествия +». Однако конкурсный кредитор ООО «Волжские путешествия +» со ссылкой на нормы компенсационного финансирования подал жалобу в Верховный суд, который отправил спор на второй круг (дело А65-4002/2021).
Фабула
В ноябре 2015 года ООО «Волжские путешествия +» арендовало с правом выкупа теплоход у ООО «Судоходная компания». Поскольку арендатор тратил деньги на ремонт теплохода, стороны заключили ряд дополнительных соглашений, по которым выкупная цена снизилась с 30 млн до 18 млн рублей.
Однако в декабре 2017 года стороны расторгли договор аренды. После чего ООО «Судоходная компания» заключило договор купли-продажи теплохода с ООО «ВВП Плюс», которое, как и ООО «Волжские путешествия +», контролирует Вячеслав Самолин.
Для финансирования покупки теплохода ООО «ВВП Плюс» взяло кредит в банке под поручительство ООО «Волжские путешествия +», Вячеслава Самолина и НП «Гарантийный фонд Республики Татарстан». Банк перечислил деньги напрямую ООО «Судоходная компания», но переход к ООО «ВВП Плюс» права собственности на теплоход не состоялся – на тот момент действовал запрет на совершение регистрационных действий.
В итоге в апреле 2018 года ООО «ВВП Плюс» и ООО «Судоходная компания» расторгли договор купли-продажи. Затем ООО «Судоходная компания» и ООО «Волжские путешествия +» аннулировали соглашение о расторжении договора аренды и возобновили арендные отношения.
При этом ООО «ВВП Плюс» по договору цессии уступило аффилированному с ним ООО «Волжские путешествия +» права требования к ООО «Судоходная компания» уплаченной для покупки теплохода суммы. В тот же день ООО «Волжские путешествия +» и ООО «Судоходная компания» заключили соглашение о зачете встречных требований. И в итоге ООО «Волжские путешествия +» стало владельцем теплохода.
В 2020 году банк взыскал задолженность по кредиту с поручителей. После чего ООО «ВВП Плюс» было признано банкротом. Также в 2021 году было введено наблюдение в отношении ООО «Волжские путешествия +». После чего ООО «ВВП Плюс»
обратилось в суд с заявлением о включении требования в размере уступленной
им задолженности в реестр требований кредиторов ООО «Волжские путешествия +».
Суды трех инстанций признал требование ООО «ВВП Плюс» обоснованным и включили в третью очередь реестра ООО «Волжские путешествия +». Однако ОО «Татарская республиканская организация Всероссийского общества инвалидов» (ТРО ВОИ) подало кассационную жалобу в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор.
Что решили нижестоящие суды
Суды руководствовались статьями:
382, 384, 388 Гражданского кодекса,
Обзором судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц, утвержденным Президиумом ВС РФ 29.01.2020 (далее – Обзор о субординации).
По мнению судов, реальность уступленных должнику прав подтверждена документально.
Отклоняя возражения временного управляющего и ТРО ВОИ о представлении данной цессией ООО «Волжские путешествия +» компенсационного финансирования, суды сослались на обстоятельства признания ООО «ВВП Плюс» банкротом, после чего оно не может признаваться лицом, предъявившим требование с целью злоупотребления правом и получения влияния на неправомерное распределение конкурсной массы в пользу группы лиц, в которую входит должник. То есть является независимым кредитором, руководитель которого – конкурсный управляющий – действует в интересах своих кредиторов. Иной подход, согласно сделанному судами выводу, нарушал бы права и законные интересы кредиторов общества «ВВП Плюс» с учетом того, что на данный момент в результате включения спорного требования в реестр выгода конечным бенефициаром не извлекается.
Что думает заявитель
Заявитель настаивает на ошибочности сделанных судами выводов, поскольку нахождение предоставившего компенсационное финансирование ООО «ВВП Плюс» в процедуре банкротства не может служить основанием для отказа в применении правила о субординации его требования.
Из буквального толкования пункта 7 Обзора следует, что субординируется само требование, а не кредитор, независимо от того, действует ли он в интересах независимых кредиторов или нет. Соответственно, компенсационный характер требования – это признак самого требования, а не лица (кредитора), его заявляющего.
По мнению заявителя, заключение договора цессии, повлекшего отчуждение имущественных прав от аффилированного кредитора к должнику, было направлено на финансирование должника для осуществления последним расчетов по оплате выкупной стоимости теплохода в пользу ООО «Судоходная компания». Сам должник находился в состоянии имущественного кризиса и самостоятельно за счет своих денег не мог осуществить оплату выкупной стоимости, что подтверждается выводами временного управляющего ООО «Волжские путешествия +» в отчете по завершении наблюдения.
Что решил Верховный суд
Судья ВС Екатерина Корнелюк сочла доводы жалобы заслуживающими внимания и передала спор в Экономколлегию.
ВС напомнил, что в Обзоре по субординации обобщены правовые подходы, применение которых позволяет сделать вывод о наличии или отсутствии оснований для понижения очередности удовлетворения (субординации) требования аффилированного с должником лица.
Ключевыми обстоятельствами для применения правил о субординации, имевшими существенное значение для правильного разрешения настоящего спора, являлись отнюдь не экономические мотивы заключенных заинтересованными лицами сделок и реальность уступленных прав, а оставленный без судебной проверки вопрос, связанный с наличием (или отсутствием) у должника на момент заключения договора цессии признаков имущественного кризиса. О возникновении подобного дефолта, применительно к положениям абзаца шестого пункта 1 статьи 9 закона о банкротстве, могло свидетельствовать отсутствие у должника возможности поддерживать свою текущую деятельность собственными денежными средствами.
ТРО ВОИ неоднократно и последовательно приводила доводы о том, что на момент уступки требования к ООО «Судоходная компания» ООО «Волжские путешествия +» уже пребывало в состоянии имущественного кризиса.
ТРО ВОИ ссылалась, в числе прочего, на:
выводы временного управляющего в отчете о завершении процедуры наблюдения;
обстоятельства формирования к 2018 году денежных требований кредиторов к ООО «Волжские путешествия +» (совокупный размер которых в настоящее время составляет около 40 млн рублей и остается непогашенным).
В подобной ситуации ООО «Волжские путешествия +» было не в состоянии самостоятельно, без помощи аффилированного с ним общества «ВВП Плюс», осуществить оплату выкупной стоимости теплохода. Затем на протяжении более двух лет общество «ВВП Плюс» не истребовало у ООО «Судоходная компания» задолженность по расторгнутому договору купли – продажи для погашения долга перед банком, уступив требование к ООО «Судоходная компания» ООО «Волжские путешествия +» по сделке, не предусматривавшей стоимость уступаемых прав и не содержащей условий о сроке исполнения цессионарием – должником денежных обязательств перед цедентом – кредитором.
Разумно предположить, что в отсутствии имущественного кризиса ООО «Волжские путешествия +» могло самостоятельно оплачивать выкупную стоимость теплохода без использования механизма внутригруппового финансирования. В ином случае, общество «ВВП Плюс», предвидя грядущее банкротство всех участников группы и предъявления к ним требований банка, вытекающих из ранее предоставленного кредита, уступило ООО «Волжские путешествия +» дебиторскую задолженность для последующего использования во взаиморасчётах с ООО «Судоходная компания». В результате такого финансирования в конечном счете выгоду получили все участники группы, поскольку их имущественная база приросла ввиду выкупа ООО «Волжские путешествия +» теплохода после его несостоявшейся покупки у ООО «Судоходная компания» по договору купли-продажи.
В избранном заинтересованными лицами механизме внутригруппового финансирования, по мнению ТРО ВОИ, полностью раскрывалась его суть и компенсационный характер. По этой причине выводы суда первой инстанции о наличии экономических мотивов расторжения обществом «ВВП Плюс» и ООО «Судоходная компания» договора купли-продажи, установленных решением Арбитражного суда Республики Татарстан от 07.12.2020 по делу № А65-5850/2020, заявителем не оспаривались как не имевшие существенного значения для правильного разрешения настоящего спора.
Приведенные ТРО ВОИ доводы судами не оценивались, указанные им обстоятельства не устанавливались.
Вопреки ошибочным выводам судов, приведенный в Обзоре по субординации подход применим в ситуации, при которой последующая утрата контроля над должником произошла в связи с возбуждением дела о банкротстве контролирующего его (аффилированного с ним) лица и передачей управления над имущественной массой последнего независимому конкурсному управляющему.
Факт нахождения аффилированного лица, предоставившего компенсационное финансирование, в процедуре конкурсного производства, сам по себе не является основанием для отказа в субординации реституционного требования о его возврате. Из буквального толкования пункта 7 Обзора по субординации следует, что понижается в очередности удовлетворения само требование, а не обратившийся с этим требованием кредитор, независимо от того, действует ли он в интересах независимых кредиторов или нет.
При новом рассмотрении спора суду надлежит установить исходя из изложенных презумпций наличие или отсутствие у ООО «Волжские путешествия +» имущественного кризиса на момент заключения договора цессии, согласованности действий ООО «Волжские путешествия +» и общества «ВВП Плюс» в рассматриваемых правоотношениях, обстоятельства предоставления последним финансирования ООО «Волжские путешествия +», являлось ли оно компенсационным, определить очередность удовлетворения заявленных им требований.
Итог
Верховный суд отменил акты нижестоящих судов и отправил спор на новое рассмотрение суд первой инстанции.
Почему это важно
Арбитражный управляющий Екатерина Корниенко отметила, что Верховный суд в рамках противодействия контролируемым банкротствам в рассматриваемом определении пришел к ряду важных выводов.
Так, ВС указал, что из буквального толкования пункта 7 Обзора по субординации следует, что понижается в очередности удовлетворения само требование, а не обратившийся с этим требованием кредитор, независимо от того, действует ли он в интересах независимых кредиторов или нет. Утрата же контроля над должником в связи с возбуждением дела о несостоятельности (банкротстве) контролирующего его (аффилированного с ним) лица и передачей управления над имущественной массой последнего независимому конкурсному управляющему не является основанием для отказа в субординации. Таким образом, требование разорившегося кредитора должника, заявленное конкурсными управляющим такого кредитора, при наличии оснований для субординации будет понижено в очередности.
Также, по словам Екатерины Корниенко, важные выводы сделал ВС касательно признаков компенсационного финансирования. «Суд указал, что уступка права требования также может быть формой компенсационного финансирования, при этом об имущественном кризисе может свидетельствовать отсутствие у должника возможности поддерживать свою текущую деятельность собственными денежными средствами без привлечения такого финансирования со стороны», – отметила арбитражный управляющий.
Консультант практики «Сопровождение процедур банкротства и антикризисный консалтинг» компании «Лемчик, Крупский и партнеры» Алина Нуртдинова отметила, что Верховный суд в определении указал на важную деталь: в рамках процедуры банкротства формируется реестр требований кредиторов, а не просто реестр кредиторов.
Следовательно вопросы субординации и иных действий, связанных с определением очередности погашения долгов перед кредиторами, касаются не фигуры кредитора, а правовой характеристики его требования. В связи с этим закономерной является позиция суда относительно того, что вне зависимости от того, какова дальнейшая судьба кредитора как организации, основополагающими при решении вопроса о субординации являются обстоятельства, связанные с возникновением самого права требования.
По словам Алины Нуртдиновой, данный подход является логическим продолжением мысли о том, что вне зависимости от того, к кому перейдет право требования от аффилированного кредитора, оно сохранит в себе характеристики требования, вытекающего из компенсационного финансирования, а значит, и находящегося под риском субординации (п. 7 Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц от 29.01.2020).
«Как обладание данным правом требования независимым кредитором в результате заключения договора цессии не меняет его правовую природу, так и смена руководства – назначение арбитражного управляющего в компании – не меняет обстоятельств первоначального возникновения данного права требования.
Важный вывод, который необходимо сделать в данном случае сводится к тому, что право требования, являющееся компенсационным финансированием, приобретает соответствующие характеристики еще до процедуры банкротства одного из участников правоотношения, в судебном заседании происходит лишь констатация факта при обнаружении совокупности необходимых условий», – отметила Алина Нуртдинова.
Юрист юридической фирмы «Гуричев, Малинин и партнеры» Полина Визгина рассказала, что несмотря на выход еще в начале 2020 года детального Обзора судебной практики, посвященного субординации требований кредиторов, Верховный суд РФ до сих пор прорабатывает этот вопрос.
Суды понимают, что требование не подлежит понижению только в силу самого факта аффилированности кредитора и должника. Однако по квалифицирующему признаку – компенсационному характеру финансирования – требуются дополнительные разъяснения Верховного суда РФ. По смыслу пунктов 3, 6.2, 7 Обзора от 29.01.2020 требование субординируется в случае, когда такое финансирование осуществляется в условиях имущественного кризиса, позволяя должнику продолжать предпринимательскую деятельность, отклоняясь от заданного законом о банкротстве стандарта поведения. Мотив понижения таких требований в реестре основан на идее, что контролирующие лица, предоставляющие финансирование в предбанкротный период, должны нести неблагоприятные последствия в случае кризиса подконтрольного общества и не могут получать удовлетворение на равных с независимыми кредиторами.
По словам Полины Визгиной, нижестоящие суды ошибочно исключили субординацию требования, руководствуясь только фактом банкротства кредитора – а следовательно, разрывом связи между кредитором и должником.
«Верховный суд РФ и ранее установил в Определении от 19.10.2020 № 307-ЭС19-1671(2,3,4) по делу № А66-9583/2016, что если контроль контролирующего лица над должником был утрачен, то судам необходимо установить момент наступления финансового кризиса у должника: возник ли он до или после утраты контроля. Нижестоящие суды не установили момент наступления имущественного кризиса у должника. Суды ограничились тем фактом, что кредитором после объявления банкротства руководит независимый арбитражный управляющий, что исключает возможность злоупотребления правами. Однако Верховный суд РФ вернул спор в правильное русло, разъяснив, что субординируется само требование, а не обратившийся с этим требованием кредитор», – отметила Полина Визгина.
По словам партнера ЮГ «Гришин, Павлова и партнеры» Антона Гришина, перед нами очередная ситуация, где идет борьба конкурсных масс.
В рассматриваемом споре фигуры банкротов не так важны, как важны обстоятельства, при которых была совершена сделка. Важно заметить, что понижается в очередности удовлетворения само требование, а не обратившийся с этим требованием кредитор, независимо от того, действует ли он в интересах независимых кредиторов или нет. В рассматриваемой ситуации нижестоящие суды включили требование другого (аффилированного) банкрота в реестр без понижения очередности. Однако Верховный суд продолжает гнуть свою линию, изложенную ранее в Определениях ВС РФ № 308-ЭС18-3917 (2) от 20.01.2022 года, № 308-ЭС18-3917 (3,4) от 20.01.2022 года по делу № А20-3223/2017.
По мнению Антона Гришина, высшая судебная инстанция, как в предыдущих, так и в текущем споре указывает, что если контролирующее (аффилированное) лицо признано банкротом, то это не значит, что его требование нельзя субординировать.
«Наоборот, его требование (в т.ч. реституционное) можно субординировать, но для этого надо разобраться, при каких обстоятельствах была совершена сделка, в результате оспаривания которой появилось реституционное требование. Суд в очередной раз задается правильным вопросом: а имел ли место имущественный кризис у должника на момент заключения спорной сделки? Мог ли должник в подобной ситуации самостоятельно, без помощи аффилированного с ним лица, осуществить оплату теплохода?», – отметил он.
Антон Гришин предлагает рассмотреть две ситуации:
«Предоставление денежных средств и активов в период имущественного кризиса подконтрольному или аффилированному лицу без встречного предоставления». Здесь, по словам юриста, компенсационное финансирование, реституционное требование подлежит субординации. Риск невозврата перекладывается на лицо, выдавшее компенсационное финансирование, оно не может конкурировать с другими кредиторами подконтрольного лица.
«Предоставление денежных средств и активов не в период имущественного кризиса (например, с целью вывода активов), подконтрольному или аффилированному лицу без встречного предоставления». В такой ситуации, по словам Антона Гришина, нет компенсационного финансирования, реституционное требование подлежит включению в реестр.
«Также важным выводом в рассматриваемом определении является то, что факт нахождения аффилированного лица, предоставившего компенсационное финансирование, в процедуре конкурсного производства, сам по себе, не является основанием для отказа в субординации реституционного требования о его возврате», – подытожил Антон Гришин.
