В рамках дела о банкротстве умершей Инессы Шахвердиевой суд признал недействительными сделками договоры займа и поручительства, отказавшись включать требование Беллы Захарян в размере 1 млн долларов и 60 тыс. рублей в реестр должника. Захарян обратилась в суд первой инстанции с заявлением о пересмотре определения суда по вновь открывшимся обстоятельствам. Суд первой инстанции заявление Захарян удовлетворил, сославшись на то, что при первоначальном рассмотрении обособленного спора суд не исследовал позицию заемщика, в том числе по вопросам необходимости и целесообразности получения спорного займа, а представленные документы являются относимыми к спору и имеющими существенное значение для его разрешения. Апелляция определение нижестоящего суда отменила. Наконец, окружной суд отменил постановление апелляции и засилил определение суда первой инстанции. Анна Михалевская (наследница должника) пожаловалась в Верховный суд, который отменил постановление окружного суда и оставил в силе постановление апелляционного суда. Больше информации по данному кейсу можно найти на портале PROбанкротство.
Новые обстоятельства — это всегда палка о двух концах: с одной стороны, они помогают добросовестному лицу защитить свои права, даже когда ограниченный для этого законом срок вышел, с другой — дают шанс на злоупотребление тем лицам, которые по каким-то причинам не совершили этих действий в срок. В этом споре ВС как раз разобрал хрестоматийный пример такого злоупотребления: попытка кредитора в деле о банкротстве со второго раза убедить суд, что он добросовестен.
Пока постановление не опубликовано, продолжает Андрей И, управляющий партнер юридической компании «Бендерский и партнеры», можно только догадываться, что легло в основу решения ВС, но уже сейчас можно предположить, что коллегия дала оценку:
распределению бремени доказывания;
разнице между новыми и вновь открывшимися обстоятельствами;
пределам доказательной базы, требуемой для обоснованности судебного акта.
Учитывая, какую позицию заняли суд первой инстанции и кассационный суд, можно предположить, что ВС в очередной раз укажет на то, что:
кредитор при ординарной ситуации заявления требований не ограничен в сборе доказательств или, в случае невозможности их представления самостоятельно, истребовании таких доказательств в судебном порядке. Возлагать доказывание обоснованности требований кредиторов и проверку достаточности представленных доказательств на сами суды неправомерно;
обстоятельства, которые кредитор мог узнать заблаговременно, но на них не сослался, не могут являться вновь открывшимися, так как кредитор не обосновал невозможность их получения на момент заявления такого требования;
суд должен исходить из того комплекта документов, что представили стороны, не подменяя собой одну из них и не совершая самостоятельных действий по сбору доводов в ту или иную пользу.
Скорее всего, постановление по этому спору не будет новаторским и как-либо меняющим установленную практику, а в очередной раз поставит точку в вопросе, зафиксировав, когда кредитор вправе сослаться на то, что представленные им доказательства являются именно вновь открывшимися, а не новыми, до следующей такой попытки со стороны недобросовестных участников дела о банкротстве.
Деятельность ООО «Мичуринец» была прекращена в связи с ликвидацией и регистрирующий орган внес запись об этом в ЕГРЮЛ. Единственный учредитель и директор Владимир Иванов попросил суд распределить обнаруженное имущество (имущественные права) «Мичуринца». Суд первой инстанции удовлетворил заявление Иванова. Но апелляция, с которой согласился суд округа, решение нижестоящего суда отменила и отказалась удовлетворять заявление. Владимир Иванов пожаловался в Верховный суд, который отменил акты нижестоящих судов и направил спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции. Подробности кейса читайте на портале PROбанкротство.
Данное дело при первом приближении поднимает очень узкий вопрос. Однако различных проблем с ликвидированными компаниями в практике сохраняется очень много. В данном деле особенно интересным является тот аспект, почему участник ликвидированного юридического лица не знал о наличии имущества в виде дебиторской задолженности и, более того, нарушил правила ведения бухгалтерского учета и не принял ее к учету еще в период, когда компания была действующей. Полагаю, что данные обстоятельства и смутили суды апелляционной и кассационной инстанций. Но необходимо сказать, что в теории не существует единой позиции относительно того, какой статус имеет имущество, которое не было никому передано или распределено к моменту исключения компании из ЕГРЮЛ.
Высказывалась точка зрения, продолжает партнер корпоративной практики адвокатского бюро S&K Вертикаль Наталья Колерова, что формально такое имущество становится бесхозяйным, и при соблюдении процедуры, предусмотренной п. 5.2. ст. 64 ГК РФ, устанавливаются права на такое имущество.
Другая точка зрения сводится к тому, что право собственности на оставшееся после расчетов с кредиторами имущество ликвидированного общества автоматически (независимо от соблюдения каких-либо формальностей) становится собственностью участников. Именно прояснение данного вопроса должно повлечь и ответ на доводы заявителя жалобы. Так, по его мнению, суды апелляционной и кассационной инстанций необоснованно указали, что имущество, речь о котором идет, должно быть вновь (иначе впервые) обнаруженным. Но если мы придерживаемся второй точки зрения, то такие выводы, безусловно, несостоятельны.
Поэтому в данном деле Верховный суд должен обсудить вопрос правовой судьбы такого имущества, что будет иметь значение для целого ряда практических вопросов по такой категории дел.
Банк «Развитие» в 2013 году предоставил кредит ОАО «Научно-производственный концерн «ЭСКОМ» на сумму 200 млн рублей под залог имущества концерна. В 2016 году долг был переведен на ООО «ЭСТмедикал» с сохранением залога. Позже в рамках банкротства «ЭСТмедикал» соглашение о переводе долга было признано недействительным. Банк попросил суд включить свое требование об уплате долга в реестр НПК «ЭСКОМ», также признанного банкротом. Суд первой инстанции удовлетворил требование банка, включив его в третью очередь реестра должника как обеспеченное залогом. Однако апелляционный суд, с которым согласился суд округа, отменил это решение, отказав в признании банка залогодержателем и понизив очередность удовлетворения его требований. Банк «Развитие» пожаловался в Верховный суд РФ. Всю информацию по данному делу можно найти на портале PROбанкротство.
Понижение требований банка в рамках банкротства его должника — редкий зверь, занесенный в Красную книгу, считает Сергей Кислов, адвокат, основатель Kislov.Law. Его сложно найти в практике и легко потерять. Кажется, именно такой случай имеет место быть в рамках дела Банк «Развитие» / «ЭСКОМ».
Верховный суд будет рассматривать вопрос о том, причинил ли факт перевода долга со старого должника на нового вред кредиторам. Ведь если не причинил, то и оснований для понижения в очередности удовлетворения нет.
И тут интересная ситуация складывается: для кредиторов старого должника вреда нет — банк постарался уменьшить долговое бремя, а для нового (перевод долга на которого был оспорен впоследствии) — вред был, но успешным оспариванием сделки по переводу предотвращен.
Получается, что банк не должен претерпевать никаких негативных последствий, ведь замысел, в чем бы он ни состоял, не удался. Но… замысел был?! Иначе зачем этот перевод долга? И явно же он затевался для того лишь, чтобы банк получил удовлетворение своих требований в приоритетном порядке перед остальными кредиторами старого должника.
Но так уж иногда случается — на каждого хитреца найдется свой мудрец, — и банк обманулся (или был обманут) в своем замысле. Не вышло опередить других кредиторов. И вот теперь он может вернуться как блудный сын обратно. И так как «все, что нес, он не донес, то и вреда никому не принес», то должен быть наравне со всеми. Или все-таки не должен?
Арбитражный управляющий Олег Бронников обратился в суд с заявлением о взыскании вознаграждения и расходов на процедуру банкротства ООО «Геологическая сервисная компания» с бывших участников Радия Кима и Сергея Ивашина. Суды первой и апелляционной инстанций отказали в удовлетворении заявления. Арбитражный суд Западно-Сибирского округа установил, что участники должника уклонились от добровольной ликвидации ООО «Геологическая сервисная компания» и несения соответствующих расходов. Суд округа отменил судебные акты нижестоящих инстанций и удовлетворил заявление арбитражного управляющего, взыскав вознаграждение и расходы солидарно с Кима и Ивашина. Подробнее о данном кейсе читайте в материале на портале PROбанкротство.
Мне показалось интересным постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа, которое было принято на этой неделе. В этом постановлении окружной суд поддержал право управляющего на вознаграждение и возможность взыскать это вознаграждение с участников компании-должника — причем не только с последнего участника, но и с предыдущего, учтя злонамеренность их действий, установленную судами ранее. Кассация совершенно верно указала на то, что должник и его учредители должны отвечать солидарно перед арбитражным управляющим.
Суды же нижестоящих инстанций, продолжает Ольга Жданова, партнер юридической фирмы INTELLECT, по сути, лишили арбитражного управляющего вознаграждения, сначала сославшись на то, что управляющий не доказал отсутствие у должника источников финансирования, а потом посчитав заявление о взыскании вознаграждения с участников повторным требованием о привлечении к субсидиарной ответственности.
Кассация восстановила справедливость, указав, что возложение на участников расходов на вознаграждение осуществляется в силу их статуса и не связано ни с фактом подачи заявления о банкротстве, ни с принятием мер по созданию ликвидационной комиссии.
Сергей Харламов с разрешения суда погасил требования кредиторов компании «Нефтемаш», включенные в реестр по состоянию на 20 апреля 2023 года, в сумме 107,3 млн рублей. Тем не менее суд первой инстанции отказался прекращать производство по делу о банкротстве «Нефтемаша», сославшись на наличие большого числа предъявленных кредиторами к включению в реестр и еще не рассмотренных требований (в сумме свыше 411 млн рублей), а также текущих долгов (в сумме больше 93 млн рублей). В связи с погашением чужого долга и отказом в прекращении процедуры банкротства «Нефтемаша» Сергей Харламов обратился в суд с заявлением о замене на себя тех кредиторов, обязательства перед которыми он исполнил. Но суд первой инстанции, с которым согласились апелляция и кассация, отказался удовлетворять это заявление. Харламов пожаловался в Верховный суд, который отменил акты нижестоящих судов и направил спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции. Вся информация по данному делу опубликована на портале PROбанкротство.
Важным и интересным кейсом, рассмотренным Верховным судом на этой неделе, является спор в деле о банкротстве общества «Нефтемаш», считает Екатерина Корниенко, арбитражный управляющий, партнер компании Smart Cases. ВС РФ посчитал возможным произвести процессуальную замену кредитора в банкротстве. Напомню фабулу: гражданин с разрешения суда погасил требования кредиторов, включенные в реестр. При этом суд первой инстанции отказался прекращать производство по делу о банкротстве ввиду большого числа требований предъявленных кредиторами, но не рассмотренных по существу. Тогда гражданин обратился в суд с заявлением о замене на себя тех кредиторов, обязательства перед которыми он исполнил. Нижестоящие суды отказали заявителю в правопреемстве, указав, что правовым последствием погашения требований является прекращение обязательств должника, а также возникновение между погасившим требования лицом и должником нового заемного обязательства.
Верховный суд рассмотрел спор не через призму формального соответствия нормам закона о банкротстве, но с целью восстановления нарушенных прав добросовестных его участников, и отменил акты нижестоящих судов.
Кейс важен прежде всего в связи с тем, что ВС выработал подход, как в ситуации подобной правовой неопределенности рассматривать спор о правопреемстве при погашении реестровых требований, не допуская при этом нарушения как прав кредиторов, чьи требования не были рассмотрены к дате погашения реестра, так и прав добросовестного лица, погасившего реестровые требования. Отмечу также, что ВС принял во внимание именно добросовестность действий заявителя при погашении им реестровых требований, сделав акцент на раскрытии кассатором преследуемой им цели гашения реестра (восстановление платежеспособности должника), которая подтверждалась выраженным заявителем намерением погасить оставшиеся требования. Именно соблюдение Высшим судом подобного баланса прав и интересов участников дела о банкротстве делает этот спор примечательным.
